Страница 2 из 2
Он не любил видеть страх в ее глазах. Не любил видеть слезы, боль. Он просто хотел. Хотел и брал. Нет, это не называется любовью.
Она была чем-то неземным. Наградой за какие-то заслуги. Скорее всего, перед самим дьяволом, потому что он был его слугой. Она пахла домом. Открыто улыбалась, когда очередная пестрая таблетка проскакивала в ее горло. Она смотрела на него с желанием, когда была пьяна или под кайфом. Ее когда-то солнечные, глубокие глаза, выцветали с каждым днем, становились мрачными, отрешенными. Она все чаще теряла связь с реальностью, и это с ней делал он. Он убивал ее.
Сильные руки сжали ее таз. Проникновения стали частыми и вместе с тем еще более болезненными. Пальцы впились в мягкую, покрасневшую кожу. Мужчина подался вперед, глухо зарычав в ее волосы. Хотелось сжать ее всю. Хотелось оставить на ней свою метку. Хотелось быть в ней. Кусать. Ласкать. Щипать. Наслаждаться. Ему так хотелось ее. И с каждым разом это желание усугублялось. Душило его. Отравляло его кровь. Меняло его. Заставляло испытывать что-то жгучее, опаляющее изнутри, приносящие боль, обиду, злость.
Взгляд зацепился за созвездие родинок на ее пояснице. Член вошел во всю длину, и Ника дрогнула от боли, вскрикнув. Ее тонкие пальцы впились до синевы в мраморную плитку. Она напряглась, сжав его внутри до глухого рыка. Монстр. Животное. Вот кем он был, трахая малолетку. Раз за разом получая неземной кайф от этого.
— Иди ко мне…
Он развернул ее легко, приподнял, насаживая на себя, всматриваясь в расширенные зрачки, которые практически перекрыли цветную радужку. Губы поглотили ее: покусывая, лаская, танцуя с ее языком, глотая ее сбитое дыхание, наслаждаясь ее руками на своем теле.
Она плотно прижималась к нему. Такая маленькая, хрупкая, беззащитная. Он с легкостью мог бы раздавить ее. Задушить прямо здесь и больше не мучаться.
Вот она. Бери! Хватит на нее смотреть. Хватит!
Еще один толчок. За ним незамедлительно второй. Третий. Четвертый. Член трется об упругие стенки. Вены вздулись на руках, на лице. Он страшен. Огромен. Еще немного, и он раздавит ее. Впечатывает в свое тело навсегда.
Пульс зашкаливает. Становится трудно дышать. Жесткие поцелуи покрывают ее кожу. Губы смыкаются вокруг розовеющего соска, немного тянут. Из горла девушки вырывается стон. Бедра сильнее сжимают его торс. Она практически на грани. Шепчет что-то неразборчиво, а его пальцы уже ласкают ее клитор. Сначала она, потом он.
Ника взвизгивает. Глотает воздух, запуская свои пальцы в его волосы, крепко сжимая член внутри себя. Боль отдает по головке и пульсация движется вверх по стволу. В нее нельзя кончать. Доли секунды, взгляд мужчины направлен только на полные губы, из которых вырываются потоком стоны. Девушку трясет, как и его, кончающего ей на бедро.
Расфокусированный взгляд. Легкая ухмылка. Румянец, на всегда бледных щеках. Ника отпускает его слишком быстро. Ударяется затылком о плитку. Слабо, но глухой звук удара, вынуждает мужчину грубо дернуть ее на себя.
Он знает этот взгляд. Она больше не соображает. Глупо улыбается. Нажимает пальцами на выпуклые вены его рук. Начинает заливисто смеяться.
— Догнало, да? Ничего, принцесса, к утру отпустит, как и всегда…
Его взгляд пустой, серьезный. Он моет ее прохладной водой, связав предварительно майкой руки, чтобы не вырывалась. Сейчас уложит ее. Она быстро уснет, а его снова ждет бессонная ночь на одиноком кресле.