Страница 15 из 18
Аким после этого случая уважительно именовал Тарасюка не иначе как наш Карбюзье, добавляя... белый-белый.
Р.С. После первого же тропического ливня "белый дом" стал зеленоватым, но мы были уже далеко от этих мест.
Р.Р.С. белила нужны были изначально для разметки грунтовой ВПП.
Снаряды, Белый лев и герр профессор
Военная логистика зиждется на снабженцах, вернее на уровне их компетенции, а при ее отсутствии, случаются всевозможные казусы, которые приходится исправлять, тем кто окажется в ненужном месте, в ненужное время. В данном случае это была наша группа, но сначала небольшое артиллерийское отступление...
Жила была на свете 122-мм гаубица М-30 и, хотя была она образца 1938 года, но воевала до сих пор, то есть последней четверти ХХ века и на пенсию не собиралась и находилась на вооружении армий полусотни государств. Стреляла эта система разными снарядами, но все они были так называемого "раздельного заряжания", то есть сначала в ствол засовывался снаряд, а потом гильза-картуз с порохом. Дивизион этих прекрасных орудий, был поставлен одной молодой революционной армии, естественно с полным БК из осколочно-фугасных гранат 53-ОФ-462, но...
Перед отправкой снарядов, поступил приказ поменять заряды. Картузы вынули, но положить в ящики новые позабыли. И таким образом, доблестное победное наступление на прислужников империализма и неоколониализма, оказалось под угрозой. Ну не летают снаряды без пороха.
Конечно к пункту назначения ближе было подойти морем, но с моря была блокада. А родной БРК "Прозорливый"*, как на зло был отозван в другую горячую акваторию, а жаль. Корабли потенциального противника, даже тени его боялись, знали, что на борту "Маленького убийцы больших кораблей" дремлют четыре злых "Термита", готовых прогрызть любой авианосец.
Так надоевшей нам железки, под рукой увы тоже не было, но зато в нужную нам сторону пролегал торговый путь и сейчас он был достаточно оживленным, так как в Нагунде скоро начиналась традиционная ярмарка и многие торговцы, не смотря на войну, не хотели ее пропустить. Рефрежиратор привезший картузы, благополучно словил клин движка и другого нормального транспорта под рукой не было.
Птица стал ворчать, что не проще бы было выслать оттуда к нам автоколонну, на что Барон на пальцах ему объяснил, что пункт назначения кишит агентурой противника и пойдет утечка, не только по колонне, но и не дай Маркс об не боеспособности артиллерийского дивизиона. Ведь уже через час после отбытия колонны, весь город будет знать, что грузовики пошли за снарядам. А тут всё-таки другая страна и про картузы никто ни сном, ни духом.
Правда караваны были исключительно на тягловой силе, но время у нас было. Таракану с Тарасюком, было приказано найти оказию и договориться о перевозке груза. И они подсуетились. Эта пара кстати, весьма дополняла друг друга. Гений снабжения и четкий Мочи-Молчи, да еще Арканя с пулеметом, как силовая поддержка.
Ребята надыбали полупустой караван искавший попутный груз. Это было род изгоев Массаи. Они уже много лет назад прибыли в эти места из Кении и кочевали по саване, занимаясь перегонами скота и доставками медленных грузов на тех же волах. Они обрадовались попутчикам с грузом, обозначенным, как муфты для нефтяных труб. А Тарасюк помимо транспортировки, напросился в официальную охрану обоза, при чем так лихо торговался, что с учетом взаимозачетов, с нас взяли в общей сложности, всего два ящика патронов 7,62 мм и к огромному расстройству старшины, три дюжины трехлитровых банок сгущенки (эта была изощренная месть Таракана, за старый прикол*).
В караване к нашему удивлению, присутствовал этнограф-археолог, который как не странно был действительно и этнографом, и археологом в одном флаконе, причем не откуда-нибудь, а с факультета востоковедения и археологии Гейдельбергского университета и языков он знал больше чем Таракан и Арканя вместе взятые и плюс к этому был милейшим интелем-гуманитарием, легко съевшим нашу легенду о наемниках из Трансвааля, отслуживших пять лет в Легионе. На ремне у герра профессора Штакенберга висела кобура Веблея, но в ней как выяснилось были всевозможные кисточки, шпатели и лопатки, для тонких археологических работ. Профессор быстро вписался в наш коллектив. И в первую очередь как переводчик.
Караванщики были весьма экзотичны, в своих национальных Масайских костюмах, увешенные
своими Оркума, Орпаракваями, с Олалемом* на поясе и естественно с Калашами.
Мы по-быстрому загрузились и тронулись в путь. Пока мы шли в окружении других караванов, главной задачей было отгонять от конвоя воришек и следить затем, чтобы в дорожной толчее, у нас не откусили бы одну из арб. На другой день, мы уже в гордом одиночестве ехали по саване.
Но Бадеджо, старшина каравана, проявлял беспокойство. Он сказал, что во время ночевки на нас обязательно попытаются напасть и охрана, то есть мы, должна быть на готовые.
На двух арбах кстати, появилось нештатное дополнение. Старшина откуда-то приволок неплохие доски странного цвета, для дополнительной защиты нашего ценного груза и снаружи арб были устроены некие откидные лавки, опускаемые в светлое время дня как сидения и служащие в поднятом виде допзащитой бортов ночью. Соответственно сопровождение днем сидело частью на лавочках, а частью сверху груза, а ночью естественно под арбами. Увидев эти лавки, Бадеджо пришел в жуткое возбуждение и предложил нам пять винтовок Гра и одну девственницу, если мы после доставки груза, оставим эти доски ему. Командир показал Тарасюку кулак и сказал, что подумает.
После экспресс дознания, старшина увидел двух пейзан, которые изнемогая тащили эти доски. С помощью доброго слова, пистолета Боаунинг Хайпауэр и пачки сигарет, Тарасюк убедил пейзан, погрузить эти доски на машину.
-" Звідки я знаю товариш капитан, сперли вони ці доски або як . Я их чесно обміняв на цигарки" -
И была еще одна новация, за которую командир простил старшине аферу с досками...
На рынке в пункте отправления, Тарасюк встретил нашего старого знакомого Шеф-капрала бригады саперов Французского Иностранного Легиона в отставке, Жозефа Лежамбона по прозвищу Окорок, он там что-то на что-то менял, но процесс не клеился. Старшина оказал помощь коллеге огнем и маневром, за что получил маржу в виде дюжины парных мотоциклетных фар, шести аккумуляторов и зарядного устройства, работающего на бензине, либо на мускульной силе, причем аккумуляторы были заряжены под завязку, так что на ночевку, фары установили на шестах над повозками. А доски кстати Лежамбон ему и довез на своем Рено до места дислокации.
На вечернем привале, профессор завел беседу про местные легенды и спросил, что уважаемым масаям известно о легенде про призрак Белого льва, после чего Бадеджо метнул в герра Штакенберга свой Олалемом и только реакция Аркани спасла неудачливого этнографа.
Бадеджо объяснил нам, что поминать этот призрак ночью нельзя ни в коем случае.
Африканская ночь падает внезапно, как будто выключатель кто-то повернул. Арбы были поставлены в стилизованный круг, волов согнали внутрь. Мы заняли позиции и частично бдели, а частично спали в пол глаза. Часа в два пополуночи, заволновались и затявкали Басенджи* караванщиков. И из темноты раздался шум и проклятия сквозь зубы. Не зря мы всё-таки, установили старые добрые колышки с натянутой проволокой.
Вспыхнули фары рассеяв темноту и по застывшим от неожиданности налетчикам ударили длинные очереди Калашей и РПД. В ночном бою было не до экономии патронов. С нашей стороны потерь не было, а налетчиков положили всех.