Страница 24 из 30
Джесси кончила уже три раза. Ей должно было хватить на несколько месяцев. Ну, или недель, по крайней мере, но от его явного желания ее тело загоралось еще больше. Ее клитор пульсировал от его прикосновений. А киска дрожала от желания, которое мог удовлетворить только Мейсон.
Жаль, что она не могла убежать от него.
Она хотела бы отвергнуть его утверждение о любви. Забыть о принудительном браке. Но не могла бороться с тем, что он заставил ее чувствовать. Мейсон заставил ее тело ныть, а саму Джесси – кричать от удовольствия. Он заставил ее сердце жаждать того, чего, как она думала, она не может иметь. Но она может притвориться хотя бы на несколько минут.
Толкая его назад, Джесси попыталась вернуть себе контроль.
Он не двигался с места. Зубами ухватив его за нижнюю губу, она приказала:
– Ложись на спину.
Почти мгновенно он перевернулся на спину. Джесси села верхом на него, горячий ствол члена прижался к ее спине. Она обхватила свои груди и сдвинула их вместе. Мейсон зарычал, его глаза с отяжелевшими веками внимательно наблюдали за ней. Девушка наклонилась вперед, пока одна из ее грудей не оказалась перед его ртом. Он потянулся, принимая предложение, его горячий рот начал посасывать нежную горошинку, вырывая из нее стон. Черт, это было хорошо.
Пока Мейсон терзал ее соски, Джесси выгнула спину и стала кружить своей киской над его членом, вращаясь так, чтобы потираться о головку клитором. Она дразнила его, наслаждаясь тем, как его гладкая, влажная и припухшая головка гладит ее чувствительный клитор. Видимо, ему тоже это понравилось. Большие руки сжали ее бедра, и Мейсон толкнул Джесси вниз, пронзая ее. И ей это понравилось. Она приподнялась на нем, низкий, хриплый стон скользнул с ее и его губ одновременно, и они оба застыли от интенсивного удовольствия.
Прижав ладони к груди Мейсона, Джесси задвигалась, медленно раскачиваясь, надавливая на клитор. Ее киска пульсировала.
– Еще, – задыхался он.
Она извивалась, насаживая себя на его член, наслаждаясь ощущением пульсации и растягивания. Он был таким диким. Джесси делала это снова и снова, их дыхание стало резким и прерывистым, удовольствие нарастало. Его пальцы впились в ее бедра, когда он захрипел: «Да», снова и снова. Девушка находилась на пороге блаженства, когда внезапно комната задвигалась: Мейсон перевернул их так, чтобы она лежала под ним.
Ему удалось это сделать, не разделяя их, и он приземлился между ее бедрами.
Боже, как это хорошо.
Обхватив Мейсона ногами за талию, Джесси позволила себе на мгновение забыться.
Позволила ему думать, что он главный, пока Мейсон снова и снова вонзался в ее податливую плоть.
И вот его голова откинулась назад, а глаза закрылись, и она снова повалила его на спину. Это движение разъединило их на мгновение, а потом она снова с громким стоном насадила себя на его член.
Джесси скакала на нем, пока он беспомощно стонал под ней, его мускулы напрягались, пока мужчина старался сдерживаться. Когда Мейсон попытался снова перевернуть их, она зарычала:
– Не двигайся.
Он подчинился. Джесси скакала на нем быстро и жестко, наклоняясь вперед, чтобы тереться клитором, глубже загоняя его член.
Мейсон потерял контроль. Его член дернулся внутри нее, наполняя влажным жаром. Видя, как он подчинился, Джесси кончила.
Она достигла своей кульминации, выиграв раунд за господство.
Мейсон взял реванш во время третьего раунда в душе, когда трахнул ее на кафеле.
Насытившись, наконец, и слишком устав, чтобы говорить, они упали в постель, прижались друг к другу, как любовники. Или как муж и жена.
***
Она проснулась от того, что он любил ее; его тело все еще прижималось к ней, член скользил в ее теплом влагалище. Какой великолепный способ начать день.
Хотя он никогда не повторял признание – даже во время жесткого секса – оно висело между ними. И Джесси не знала, что с этим делать. Одно дело было заподозрить, что она что-то почувствовала к Мейсону, опасаясь, что она уже потеряла свое сердце, другое – что он признал, что любит ее.
Не то чтобы она поверила ему. Конечно, он действовал, как влюбленный мужчина, лаская ее тело с благоговением, не часто встречавшимся за пределами церкви. Но все же... медведь и лебедь? Бабник и ботаник? Не похоже, чтобы такое встречалось постоянно.
«А как насчет того, что мы женаты?»
Девушка знала, что должна противостоять тому, что он намеревался сделать. Страх удерживал ее.
Что если он продолжит утверждать, что любит ее и хочет, чтобы они остались вместе?
Как скоро она поверит ему и впустит в сердце?
А скоро мишка наткнется на свежее мясо – вероятно, со светлыми волосами и маленькой задницей – и что тогда произойдет? Как она могла позволить себе доверять ему, зная его репутацию?
Внутренний диалог, впрочем, не мешал ей заниматься сексом. Мейсон был слишком хорош, чтобы сопротивляться. И во время этого умопомрачительного секса говорить о чем-либо еще, особенно об эмоциях, не было возможности.
Они оставались в этом состоянии подвешенности в течение двух дней, часами находясь в дороге, пока Джесси не вынуждала его съехать на обочину.
Затем со свирепостью, которая волновала ее, Мейсон занимался с ней любовью, как животное, их тяжелое дыхание заставляло окна запотевать, их горячее соединение раскачивало и сотрясало автомобиль, проверяя на прочность амортизаторы.
В эти моменты она не хотела думать ни о будущем, ни даже о завтра. Она просто хотела чувствовать, что он действительно любит ее и никогда не устанет от нее, никогда не покинет ее. Джесси надеялась, что это не отчаяние заставляет ее так страстно заниматься сексом.
Черт возьми, чего бы только она ни отдала за ружье. Она бы пристрелила себя за глупость. Что случилось с ее невозмутимостью и спокойствием?
Она и вправду была готова пришибить этого медведя за одну только попытку прикоснуться? Все прошло, как только он улыбнулся и схватил ее.
По крайней мере, их частые секс-остановки сделали путешествие приятным. Что касается места назначения? Он отказался сказать ей, куда они направляются, только сообщил, что ей понравится.
Придурок.
И он ничего больше не сказал о том, что узнал от гиены, которого съел. Единственное, что она знала наверняка – несмотря на то, что гиена знал злодея, какой-то психический блок помешал бандиту рассказать им что-нибудь интересное об этом вдохновителе. Он даже не мог его описать. Или так утверждал Мейсон.
Джесси приходило в голову, что Мейсон солгал ей из-за неуместного чувства долга, чтобы уберечь ее. Но опять же, действительно ли она хотела узнать больше о безумном ученом, который хотел поэкспериментировать с ней? Нет, если она хочет спать по ночам. Подождите, она не спала по ночам из-за некоего похотливого медведя.
На пятый день, за полчаса до места назначения – как сказал медведь – они остановились, и Джесси вывалилась из машины, размять ноги и освежиться. На самом деле, ей нужно было больше, чем размяться. Ей нужен был хороший трах, как это называла Миранда. Зная, что они скоро не смогут быть наедине, Джесси подумала, что это может быть их последний шанс на интимную близость.
Да, она хотела уйти от Мейсона и его эротического влияния и попытаться восстановить свое хладнокровное спокойствие, но одновременно боялась этого, потому что действительно наслаждалась не только сексом.
Нагнувшись, она прикоснулась к пальцам ног, пошевелила попкой – смелый кокетливый маневр, который его вдохновлял. Никогда раньше мужчина не заставлял ее чувствовать себя такой желанной, такой сексуальной. Ощущая явную страсть Мейсона, Джессм расцвела в сексуальное существо, которым, как она думала, никогда не будет.
Снова покачивая попой, она улыбнулась, когда услышала заинтересованный рык. Возможно, это было связано с тем, что она надела юбку, которую он купил ей, без трусиков. Мейсон настаивал, что с ее фигурой просто преступлением будет носить брюки. Она ответила на его самонадеянность в выборе ее гардероба отсутствием трусиков.