Альтернативная анатомия

— Столько слов за один раз ты ещё не выдавал, — Громов расплылся в довольной улыбке. — Что я слышу? Я слышу за-ависть.

Дима замер буквально на секунду, а затем молча развернулся и направился в сторону выхода по длинному узкому коридору. Парень быстрым шагом пошёл следом.

— Ну извини, но если получается, почему нельзя так делать.

— Потому что я не понимаю, как Норман мог это упустить. В любом случае, я слишком стар для всего этого дерьма.

— Да тебе лет двадцать пять, не больше, — фыркнул Денис и остановился. — Если можешь лучше, то научи. Я сам тут разбирался, как что и к чему, откуда я знаю?

Пинто обернулся и оглядел Громова ещё раз.

— Сам?

Парень кивнул.

— То есть ты хочешь сказать, что все навыки, необходимые для попадания равно в центр мишени со всех выстрелов с дистанции в сто метров ты получил сам, и никто тебе не помогал?

— Точно, — Денис задумчиво потер шею, соображая, стоит ли говорить нечто личное, но затем все же добавил: — Если не считать, что когда я был маленьким, мы с отцом стреляли по банкам на фестивале.

Дима посмотрел на него долго и внимательно, а затем все же изменил своё мнение. Хоть работа с таким упертым самодовольным болваном предстояла сложная, но у них было ещё два года для того, чтобы разобраться хотя бы в том, как держать пистолет. Вероятность сорвать куш была пятьдесят на пятьдесят, но попробовать, возможно, и стоило.

***

Когда Денису было семнадцать, он впервые напросился на полноценное дело. Не как участник, разумеется, а просто «рядом постоять». Фенек был этим, разумеется, недоволен, но Дмитрий уж очень настаивал. В результате после взятия заложников они разделились, и Громов остался с Димой на верхнем этаже здания, следить за подъезжающими к внутреннему двору машинами.

— Не бойтесь меня, — странным голосом протянул Денис, садясь на корточки рядом с какой-то женщиной. Та обратила всё внимание на наличие у парня кобуры с пистолетом, а потому постаралась отодвинуться от него как можно дальше. — Я не причиню вам вреда. Этот хмурый тип, — Громов кивнул на Пинто. — Всегда с таким лицом ходит, родился такой, понимаете ли.

Парень старался быть добродушным, но в итоге из-за черной маски смотрелось это довольно пугающе, будто угроза от сумасшедшего маньяка. Тем не менее, сдаваться он не планировал. Офисные работницы, по мнению юного киллера, должны были быть в полном восторге от того, что им хоть как-то разнообразили их серые будни. Итого он потратил несколько часов на задушевные рассказы, лишь бы заложница хотя бы заговорила с ним. Однако, поняв, что пацан просто дурак, она даже пару раз переглянулась с Димой. И во взглядах их читалось немое раздражение.

— Послушай, Громов, — тон Дмитрия не предвещал ничего хорошего. — Ты меня за сегодня уже в край достал. Мне нужно сосредоточиться на том, что я вижу. Цель будет далеко, мне нужно быть наготове, а не постоянно отвлекаться на твои бредни.

— Немногозадачность? — Денис хохотнул и сел рядом.

— Спрячь свою светлую голову.

Машины не было на горизонте, но данные координатора врать не могли. Либо их каким-то образом вычислили, что практически невозможно, либо очередные пробки портили весь идеальный тайминг.

Денис тихо смеялся, глядя на своего напарника, уже который час следящего за въездом через прицел винтовки. Мужчина уже несколько раз протирал оружие, поскольку в этом тупике замшелого дворика пыль появлялась на всём как по волшебству. Плохо, конечно, следы могут быть заметны. Благо, что они оба в масках и перчатках, а таких подошв у мужчин — хоть всю страну подозревай. Единственное, что могло оставить какие-либо следы, так это постоянно везде лезущие длинные волосы Громова, но тот клялся и божился что капюшон решит все проблемы, и что так они на подходе к зданию будут выглядеть менее подозрительно.

— Камеры обезвредили ещё с утра, но они не могли заметить, так как на охране наш человек, — рассуждал Пинто, неотрывно глядя на арку, из которой уже давно должен был появиться автомобиль жертвы. — Тебя никто ещё толком не знает, что нас наняли тоже никому не должно быть известно, Васька прослушал все звонки за последнюю неделю. Все, включая невыносимые вечерние разговоры с чрезмерно романтичной женой. Менты точно не в курсе, они в такие дела носа не суют. Что могло пойти не так?

Прямо в этот момент в наушнике заговорил тот самый координатор Вася Мирошниченко.

— Последние новости: Фенек успешно разобрался со всеми своими и едет на базу, ваш клиент будет расчетно через пять минут, две машины, а не одна, жертва должна быть в той, что ближе, но это не точно.

— Что значит «но это не точно»? — тихо, но крайне недовольно сказал Дима, и девушки-заложницы взглянули на него с испугом. Денис тоже насторожился.

— Это значит, что откуда я знаю, не пересел ли он. Если нет, то номера все те же. Если да, и он принял меры предосторожности…

— Понял, на связи.

— Что там происходит? — осторожно поинтересовался Громов, боясь, что его могут не посветить в курс дела.

— Будет две машины, много народу, возьми бинокль и смотри внимательно, из которой выйдет вот этот стремный тип.

Денис взял в руки фотографию и скорчив презрительное выражение лица, положил её обратно в кожаный портфель.

— На педофила похож.

Одна из заложниц хихикнула, но, заметив неодобряющий взгляд соседки, тут же снова вернула мученическое выражение лица.

— Вижу их.

Дальше всё произошло очень быстро, все действовали инстинктивно, на автомате. Два чёрных мерседеса останавливаются во внутреннем дворе. Из дальнего выходит охранник и подходит к автомобилю, стоящему ближе. Так не вовремя из подъезда вывалилась какая-то необъятная толстушка и слишком резвым для неё шагом направилась к своим гостям. Когда она набрала скорость, то начала напоминать таран, который уже ничто не остановит. Но не тут-то было: она замерла прямо напротив задней двери одного из мерседесов. Оттуда вышел мужчина, сверкнувший своей лысиной, тот самый «педофил» с фотографии. Дмитрий навёл свою винтовку на него, но женщина-луна не позволяла попасть по жертве, закрывая его своим телом. Дима выругался.

— Я не могу создавать лишних жертв, но он сейчас скроется в подъезде, и мы его оттуда до завтра уже не выкурим. А вечером он уже узнает и про заложниц, и про снятые камеры, и про связанных в подвале настоящих охранников. Жирные бабы! Твою мать!

В итоге, когда дама отошла немного в сторону, и затылок мужика стало возможно разглядеть, Пинто на свой страх и риск выстрелил по движущейся цели, стараясь пройти по касательной. И промахнулся. Не попал ни в кого, даже не задел. Жертва кинулась к подъезду, оставив толстушку позади, пробегая мимо Газели, за которой мужика было не разглядеть. И в метре от входной двери, когда он уже почти схватился за руку ожидавшего его там человека, пуля с хлопком просвистела через весь двор, заливая встречающего кровью. Тот одёрнул руку и сделал шаг назад, хватаясь за раненную щёку. Дамочка с криками бросилась в обратную сторону, подальше от двора через арку.

А Денис так и замер с вытянутой рукой, попав в цель с огромного расстояния из обычного пистолета. Но удивляться не было времени.

— Сейчас, бегом, бегом! — окликнул его Дима, выбегая из помещения. — В машину и в Салву, быстро! Она сейчас всем там разорёт!

В спешке, но идеально отточенными движениями винтовка в одно мгновение была уложена в чемодан. Через пол часа поездки по городу, во время которой Громов сидел в каком-то поражённом трансе, они уже были в офисе Салвинии. Дима выдохнул.

— Как ты попал?

— Видел его отражение в окне здания.

— Ну что ж, такая штука, как прицел, тебе явно не понадобится.

***

На все остальные задания Дима ходил исключительно с Фенеком, оставляя несовершеннолетнего паренька наедине с осознанием, что тот недавно прикончил свою первую жертву. Правда, Денис с этим уверенно не согласился, но ничего больше рассказывать не пожелал.

В любом случае, долго думать о смысле жизни Громов явно не собирался, а потому, когда в его восемнадцатилетие Пинто забирал парня из ментовки по случаю массвого мордобоя, его уже ни о чём не спрашивали. Чаще, чем они, в участке появлялись только сами милиционеры. Не без участия Гамбино, конечно, но тот успешно умудрялся устроить всё так, чтобы сам он за всё это время ни разу не попался.