Альтернативная анатомия

Я шныряла по классу, раздавая ненавистные егэшные тесты, а сама всё время косилась на биолога, жив ли ещё? Хоронить его было всё-таки рано, но выглядел он как будто минут пять назад воскрес из мертвых. Даже не бледный, а какой-то серый по-неживому. Я специально оставшиеся лишними варианты положила ему на стол, а не обратно в подсобку, чтобы была возможность поближе взглянуть, выхватить в одну секунду тревожные черты и сразу же отвести взгляд.

Эта серость мне не казалась, напущенная больным на почве стресса воображением, другие тоже заметили.

– Денис Сергеевич, вам нехорошо? – донеслось звонкое с задних рядов.

На что Денис Сергеевич выдал незабываемее:

– А я с бодуна.

И гордо приосанился, чем вызвал взрыв всеобщего хохота и получил одобрение за невероятную прямолинейность.

Но я видела, сколько усилий он в это вложил. Как бы прям здесь ласты не склеил, больно неловко будет. Я, наверное, выглядела немногим-то лучше, лихорадочно отсчитывая минуты, а потом уже и вовсе секунды до спасительно звонка. Казалось, никогда не включится, окаянный.

– Работы на стол, – скомандовал биолог едва отгремел сигнал о конце урока. – Очистите помещение в течение минуты – всем плюс балл по пятибальной!

Я кинула ему на стол совершенно нетронутый вариант, подхватила сумку и вылетела за дверь, а у лестницы повернула назад. Это был специальный обменный манёвр, чтоб чего лишнего не подумали.

– Денис… С-сергеевич, – я вновь встала в дверях, ожидая узнать, что он дальше делать намерен, а это прозвучало даже как-то плаксиво.

Дурацкий тупой Денис.

Он отнял руку от покрываемых черной тканью бинтов, и заметно стало, что кровью пропитался уже и свитер.

– Нужно к пожарному выходу, там машина будет ждать. Тебе придётся со мной ехать.

Мне было настолько не до того, что я и не подумала выяснить, зачем это мне ехать. Явно же «профессор» доморощенный не пряники в свободное от работы время перебирает. Да я бы, даже если и нельзя было, всё равно бы поехала. Куда его в таком состоянии бросать. И когда это договориться успел, пока я бинты тырила, что ли?

А у пожарного входа в действительности ждал автомобиль. И водитель даже не спросил, что это за девку Денчик с собой притащил.

– Скажите мне, что вы его не… – он, морщась и закусывая губу, устроился на сидении. Я шмыгнула следом.

– Нет, отправили на койку на приличное время. Кровь с асфальта нужные люди зачистили. Полный порядок, – ответили с водительского места. Лица не видно было, но голос приятный.

Я только тут, немного позже, чем требуется, догадалась, что нужна, чтобы не разболтала чего лишнего кому не требуется. Чтобы под надзором была. Ну, это самая оптимистичная из моих догадок.

– Хорошо, – биолог откинулся на спинку и прикрыл глаза, на что спереди тут же прилетел суровый приказ:

– Не давай ему спать!

Меня аж прошибло как-то. Совсем уж посерел мой «профессор», и мысли в голову полезли нехорошие.

– Денис Громов, – я схватила его за ворот чёрного свитера, заставляя смотреть на себя, – либо ты дотянешь до грёбаной больнички живым, либо я тебя, идиота, порешу своими собственными руками. Ты в этой машине не сдохнешь, это я слово тебе даю.

========== 12. (Не) пулю в лоб ==========

Казалось, что вечность прошла, пока машина доехала наконец до больницы. Мы с водителем, который гордо представился, как Борька Камиказде, заставляли Громова голосить песни, чтоб он в шоковое состояние не впал. Ну, как голосить, под «ой мороз-мороз» Денис вообще чуть концы не отдал, пришлось перейти на «Катюшу», которая вышла у него очень уж печальной и страдальческой.

Даже при том, что Борька немилосердно лихачил, подрезал раздолбанные маршрутки и пару раз ловко проскочил на красный, во всю оправдывая свое экзотическое прозвище, когда мы добрались до места, мой криминальный биолог был уже какой-то подозрительно полумертвый, что не могло не печалить. Ко всем превратностям вдобавок, его восемьдесят килограммов чистого веса практически полностью повисли на моих хрупких плечах, когда я помогала ему покинуть смертельную Борькину тачку. Хотя кому я вру, меня волновало совсем не это.

Краем глаза было подмечено, что машина остановилась у черного хода, на безлюдном дворике, скрывавшемся от посторонних глаз за забором, а теперь еще и за буйной весенней зеленью.

– Если вы умрете, у меня будет моральная травма на всю жизнь, – негодующе предупредила я Громова, чья мертвенная бледность даже в полумраке спутанных коридоров меня пугала. Спасибо хоть, он на ногах сам кое-как еще держался.

– Ой, уговорила, пожалуй, не буду пока умирать, – смиловался биолог. Язва чертова, даже в полумертвом состоянии острит.

Мы остановились перед дверью, ничем не отличающейся от доброго десятка тех, что мы уже миновали. Надпись на табличке я даже прочитать не успела, прежде чем меня оперативно подтолкнули внутрь.

– Ну наконец-то, я заждался, – врач, молодой парень в расстегнутом белом халате, при виде нас спешно вскочил из-за стола. – Уж думал, не доедешь. А ну давай на кушетку.

И Денис тяжело опустился куда указали.

Только митохондриям одним было ведомо, сколько усилий я приложила, чтобы сохранить свою бравую морду кирпичом, пока Дениса латали. Боялась, что, если начну голосить, как овдовевшая дева, меня тут же выдворят. К тому же, я вовсе не овдовевшая. Я вообще не замужем. А так хоть разрешили на табуреточке в углу посидеть.

Доктор ничего не спрашивал, а биолог тем более особой болтливостью не отличался, поэтому все происходило в почти абсолютной, по-больничному зловещей тишине. И это было вдвойне плохо, потому что мне даже самая малость заслуженной экспозиции не перепала.

За окном собирались тяжелые майские тучи, чернющие и страшные, обещая знатную грозу. И та не заставила себя ждать.

– Прям свет-конец, – пробубнил под нос доктор, выпрямляясь. Закончил, видимо. – А ты чего весь с лица сошел? Еще б дольше там посидел, вообще бы мертвым приехал.

– Не мог я раньше времени сорваться, это бы дочерта подозрительно вышло, – недовольно напыщиваясь на нотации, прокряхтел Денис, не слишком удачно пытаясь встать. – Подумай сам, я на урок не явился, Дима в этот же момент пропал. Она бы сложила, как два и два.

Парнишка кивнул, помолчал несколько секунд, а потом с умопомрачительной скоростью увел разговор от злосчастного Димы в кардинально другую сторону.

– А бинтов-то у тебя дома, небось, нет, перевязку нечем делать? Коне-е-ечно, а зачем нам? Ладно, сиди здесь, сейчас принесу, – он выскочил из кабинета и тут же заскочил обратно, показывая на меня пальцем и задавая чертовски своевременный вопрос. – А это кто?

– А я его девушка, – я нашлась быстрее, чем тот, кому он адресован был, пусть и сказала глупость. Чтобы не выгнали.

– Девушка?! – хором охуели Денис и доктор.

– Ага, мы с ним в машине целовались, – с непробиваемостью кирпича сообщила я.

– Ах, ну раз в маши-ине целовались, – парнишка преувеличенно понимающе покивал головой и всё-таки скрылся в коридоре.

Громов мне ничего не сказал, только сдержанно кашлянул в кулак, догадываясь, зачем это было сделано. А я присела тихонечко на край кушетки, рядом.

– Почему он стрелял в вас вдруг среди бела дня? Так или иначе, хорошо, что косой попался, промазал вон…

– Он не косой, – тяжело вздохнул Денис, разглядывая свои бинты. – У него рука дрогнула.

Я чувствовала от Громова волны мрака и какого-то «уйди-от-меня» сигнала, так что сама невольно съёжилась, но продолжить разговор все-таки рискнула, уж слишком жутко было так в тишине сидеть.

– А это ваш знакомый, да? – кивнула на дверь. – Для врача молодой…

– Я студент медвуза, – подмигнул легкий на помине, грациозно просачиваясь в проём, – и по совместительству тут… подрабатываю.

– Он очень толковый парень, – заверил меня биолог, поднимаясь и пряча в карман упаковку бинтов.

– О, я опытный, тут работы хватает, а еще на трупах тренируюсь, – радостно сообщил тот, но тут же вытянулся, как школьник ляпнувший чего-то не того, и сразу же добавил, – …иногда. В морге много трупов.