Страница 20 из 20
Он поднял брови, взялся за ус и выразил лицом недоумение:
– Разве не так? Кто же тогда во главе угла, если не человек?
– Как кто? Создатель человека.
– И обезьяны? – Он отпустил ус и усмехнулся. – Может быть, поужинаем?
– Если можно, я бы до дому.
– Что ж. – Мы встали…
…и дальше говорили стоя.
– Он вам как представился? Николаем Ивановичем? Важничал?
– Откровенничал. Стращал.
– Так и я ничего не скрываю. Но скажу, что такие, как он, у меня повсюду расставлены, но и они, и даже и я – это всё инструменты. Мы все – исполнители. – Мы пошли к лифту. – Что ж это Россия такая бесстрашная-то, а? – Мужчина коротко покосился. – И умирать русские не боятся, а?
– Смерти нет для русских.
– Для русских нет смерти? – Он спросил как будто себя самого.
– Вообще-то душа у всех бессмертна, – сказал я, – но мы особенно это знаем, больше всех перестрадали. Нас Господь любит. Кого любит, того наказывает. Россия – это любимый ребенок Господа. Он доверчив, увлекается иногда игрушками, но он чист душой. Он свободнее других в поступках. Когда он ощущает, что удалился от Бога, то в страхе бежит обратно к Нему, надеясь на прощение.
– Больше не побежит. – Он застегнул верхнюю пуговицу на рубашке. – Россия приговорена. Теперешнее правительство нам нужно для того, чтобы подчинить Россию мировому порядку, а это, которое мы здесь готовим, уже окончательно Россию уничтожит. Могли бы это сделать и теперешние, но оказались слабы, податливы на славу, на деньги, своё окружение создали из лизоблюдов, родни и знакомых. Так дела не делаются. Поправим. И с процентщиками разберёмся. Были б загадочны, если б не были жадны. А так… жадность, как всегда, губит фраера.
У снегохода мы остановились. Он задержал мою руку и с улыбкой произнес:
– Едешь сюда – одни планы, а встречаешь юную особу, которая не то что от острова, от родового замка, даже от перстенька отказывается, да ещё и на все предупреждения о гибели её родины рукой машет. Ерунда всё это, говорит. И ты, говорит, дурью не мучайся. Каково?
– Видимо, ей лучше знать, – сказал я. – Вы озябнете, холодно.
Мы простились.
Снова пролёт сквозь тёмное пространство. Вечер всё длился, но часов у меня не было, и я не знал, который час. Всё-таки на этот раз я был доставлен куда надо, к окраине села. Дверь раздвинулась, и я почти автоматически вышел на дорогу. Снегоход сразу же, как призрак, исчез.
«Что это было?» – думал я, скрипя валенками по улице. А зайду-ка к Иван Иванычу. Ведь я понял, что его дом не оборудован шпионской аппаратурой. Посоветуюсь. Если что, отсижусь. И сбегу. «Куда сбегу?» – спросил я себя. Не в своей ли ты стране, чтобы кого-то бояться? Не снится ли мне всё это, особенно зазаборная жизнь? Есть ли на свете Николай Иванович, этот, с усиками, другие? Было ли совещание? И не едет ли потихоньку моя крыша?
Что-то мешало подошве правой ноги в валенке. Остановился, достал. Оказалась сложенная бумажка. Чуть не выбросил, но вспомнил, что не я же её положил. Кто-то же другой. Света убывающего дня не хватало для прочтения, засунул бумажку в карман. Потом.
Иван Иваныч ничуть не удивился, будто и ждал. Он не простирался, к моему удивлению, на своем лежбище, не был окружен пивными емкостями, а сидел за столом, просматривая бумаги.
– Смело живешь, – сказал я, здороваясь, пожимая его большую пухлую руку, – не закрываешь ни двор, ни крыльцо, ни избу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.