Телефон

Я несколько раз открываю и закрываю мессенджер, раздумывая, не написать ли что-нибудь еще, но так и не придумываю чего-нибудь достойного. Я как раз в четырнадцатый раз открываю Вайбер, когда приходит ответ.

От неожиданности едва не роняю телефон на пол. Моргаю сперва быстро, затем медленно, но шок так и не думает отпускать, потому что с полученной фотографии на меня смотрит Рома.

Я не видела его ни разу в жизни, но абсолютно точно, железобетонно уверена в том, что это он. Словно  всегда знала, как он выглядит, хотя на самом деле всего лишь слышала его голос. Темно-русые волосы в легком беспорядке, серые глаза с легким прищуром, правильные черты лица и немного хитрая улыбка. Такая, от которой самой невольно хочется улыбнуться. Или дело не только в улыбке?

На заднем плане Роминого селфи вижу вывеску. Раза с шестого, правда, замечаю, взгляд никак от лица отрываться не хочет. Областная налоговая. Ну, теперь понятно, что за домик с решеточками.

Марина: ооо, еще один филиал ада на земле. Сочувствую)

Сообщение набираю раза с пятого, почему-то по кнопкам промахиваюсь.

Рома: И это еще только коридор, а мне уже хочется кого-нибудь убить)

Марина: Поверь, та же фигня)

Я хочу написать ему еще что-нибудь, хочу как-то прокомментировать фотку, но ничего умного снова в голову не идет. Как будто меня кто-то по голове чем-то тяжелым ушатал, лишив возможности соображать связно и мыслить здраво.

Сперва я начинаю набирать текст, потом стираю. На пятой попытке понимаю, что Рома, если смотрит на экран, видит эти попытки, и пытаюсь придумать что-либо, не касаясь экрана. Мне вообще отчего-то хочется ему позвонить. Как обычно услышать негромкое «Я тебя внимательно слушаю», и все сразу станет просто.

Хотя, почему мне вообще кажется, что все стало сложно?

Нет, меня совершенно точно кто-то ушатал по голове. По-любому та женщина с «загнивающим поколением».

Свою фамилию я тоже слышу, как в тумане. Прячу телефон, достаю папку с документами и иду в кабинет. Спотыкаюсь, правда, уже в дверях. Не в прямом смысле. На ногах я стою, не так крепко, как хотелось бы, но стою.

Я падаю морально, лечу куда-то в пропасть, потому что за столом прямо передо мной сидит та самая девица, которую чуть меньше недели назад я застала в своей бывшей кровати с моим практически бывшим мужем.

- Свиридова, у вас развод же? – спрашивает женщина, которая звала меня в коридоре.

Киваю на автомате.

- Тогда вам к Галине Дмитриевне.

Перевожу взгляд с «Галочки» на женщину, стоящую рядом со мной, и усмехаюсь. Нервно. Женщина в свою очередь, видимо, такой моей реакции совершенно не понимает, тычет рукой в направлении стола любовницы Глеба.

Ну просто охренительно.

Хочется смеяться, но в дурку не хочется, наверное, именно поэтому и держусь.

Мысли о дурке почему-то переходят на мысли о Роме. Нет, точно кто-то стукнул, жаль, что не добили, потому что теперь мне нужно приближаться к «Галочке». Но не сбегать же…

Киваю женщине, которая смотрит на меня уже с неприкрытым интересом, и иду. За три шага до гостевого стула, смотрю Галине Дмитриевне прямо в глаза. Смотрю и понимаю, она точно не ожидала увидеть меня здесь.

- Ой, а Глеб разве не предупредил, что я в этом районе прописана? – откуда в моем голосе столько сарказма – сама понять не могу, зато понимаю другое – шок куда-то пропал, испарился, и я продолжаю. – Может, он еще и не сказал, что мы официально женаты были?

Проходит секунда, когда осознаю – в яблочко. Вот теперь уже совсем смешно.

Какой же ты, мудак, Глеб! Я дура слепая, да. Но какой же ты мудак!

- Ну, теперь становится совсем ясно, почему мой дорогой бывший, я надеюсь в скором времени, супруг вместо себя бумагу от нотариуса прислал.

Сажусь и достаю документы из папки. «Галочка» принимает их молча, даже не поднимая взгляда. На все уходит минут пять. Я получаю квитанции, заполняю заявление, в детали не вдаюсь вообще. Хочется поскорее убраться отсюда, но дело совсем не в любовнице Глеба.

- Регистрация расторжения брака четвертого декабря в 11.30… - фоном бормочет «Галочка», потом вещает еще что-то про документы, а затем завершает речь. – Мне очень жаль, Марина, что все так получилось. Я на самом деле не знала, что Глеб женат.

Поднимаю взгляд. Не-не-не… Избавьте меня от этого, со своими отношениями теперь без меня разбирайтесь.

- Четвертого декабря в одиннадцать тридцать, я поняла. - на Галине Дмитриевне нет лица, прям сплошная скорбь и тоска. Может, пока я тут сидела, в кабинете кто-то помер? Осматриваюсь. Да нет, все живы.

Это мне, что ли, вот это все посвящено? Спасибо, обойдусь.

Встаю на ноги, когда раздается следующая реплика.

- Мне очень жаль, что все так вышло!

- Ага, бумажки оплатить, документы не забыть.

Киваю и к собственному удивлению улыбаюсь. А прав был Рома, чистейшее облегчение, как будто с долгами рассчитался. Интересно, а он все-таки с долгами рассчитывался или разводился? Надо будет спросить.

Я выхожу из кабинета с гордо поднятой головой. И утро уже не кажется таким серым, даже метель стихла. Выхожу на улицу, вдыхаю морозный воздух полной грудью и достаю телефон.

Марина: Ром, спасибо!

Рома: Как ты узнала, что я собираюсь завещать тебе чучело енота? Ты ведь за это благодаришь?

Смеюсь.

Марина: И за него тоже, хотя я даже знать не хочу, откуда у тебя чучело енота. Просто спасибо, Ром!

Рома: Это очень занимательная история.

Марина: Расскажешь вечером?

Рома: Конечно)

8

Удивительно, но бутылку вина я покупаю исключительно из-за того, что у меня хорошее настроение.

- И как все прошло? – голос Ромы звучит из динамика ноута. После двадцати минут разговоров ни о чем и обо всем, как это и обычно бывает, без предисловий, он переходит к главной теме дня.

Делаю глоток красного сухого, собираюсь с мыслями, кручу в руках куриную грудку, с которой так и не решила, что делать, а затем отвечаю.

- Все нормально, бабой, которая будет нас разводить, оказалась «Галочка».

Кажется, у Ромы на другом конце страны что-то падает, но я не оборачиваюсь, все равно не узнаю, пока он не скажет.

- Галочка с которой спал твой муж или у тебя еще какая-то есть?

- Да-да, та самая Галочка, которую шпилил Глеб, пока я ждала его дома.

- Боже, когда ты начинаешь так хладнокровно об этом говорить, я тебя боюсь. У тебя в руках там ножа, случаем, нет? – опять какой-то шорох, и что-то падает.

- Ты там что-то крушишь?

- Есть немного. Так что с ножом?

Смотрю на курицу, а затем на нож в руке и улыбаюсь.

- Что ты, я тут в «Гугле» фотки пушистых котят смотрю… - отвечаю Роме, а потом добавляю уже для себя. – Блин, запечь или в мультиварку засунуть?

- Котят?! Ты меня реально пугаешь…

Теперь уже смеюсь в голос.

- Успокойся, я всего лишь о курице.

- А причем тут курица?

- При том, что у меня в руке нож.

- Логично. – Рома не спорит, а я киваю.

- Все-таки в духовку засуну.

- Я надеюсь, что мы все еще о курице. – отвечает Рома, пока я натираю курогрудь специями. – Ну наконец-то, а я уж думал, кто спер.

- Боюсь спрашивать, но ты о чем? – кладу будущий ужин на пергамент, споласкиваю руки и беру полотенце.

- А ты посмотри.

Поворачиваюсь к ноуту, хотя ничего кроме рабочего стола увидеть не планирую, однако Роме удается меня удивить уже во второй раз за день. Он включил видео, и теперь с экрана моего ноута на меня же смотрит самое упоротое чучело енота, которое я только могла представить. Не то, чтобы я слишком часто представляла себе чучела енотов, но все-таки.

- Рома, твою налево, это что…

- Енот. Не признала, что ли? – теперь в кадре появляется еще и Рома, а я рот открываю.

Как же хорошо, что меня не видно. Меня ведь не видно?

Он смотрит в камеру и улыбается также, как и с фотографии. Только… Только еще лучше.

А еще он обнимает чучело енота.