Телефон

Котейка: Я? Вру? Я даже слова такого не знаю!

Молчит, а я вновь героически терплю пять минут, потом, правда, срываюсь.

Котейка: Где ты был?

Марвел: Ага, значит, всё-таки скучала)

Котейка: Идиот)

Марвел: Точно скучала) Командировка приключилась внеплановая, телефон с игрушкой не взял, да и не до него было

Котейка: У тебя что, отдельный телефон для игрушки?))

Марвел: Так получилось)

Котейка: Элла Олеговна, это вы?

Марвел: Кто?

Котейка: Блин, просто начальница – единственный знакомый мне человек с несколькими мобильными. Я подумала, а вдруг…

Котейка: Хотя нет, после того, сколько раз я назвала ее Круэллой, меня бы уже давно уволили

Марвел: Все ещё пытаешься по заданию Мятки вычислить мою личность?

Котейка: Все ещё заботишься о моем здоровье?

Марвел: Кстати, да. Пойдем поедим? Тебе обедать пора, а я бы не отказался позавтракать)

Смотрю на время – почти час. Идея про обед не так уж и плоха. Улыбаюсь мобильнику.

Котейка: Пойдем)

5

К родителям я езжу два раза в месяц. Когда они решили «на старости лет» переехать в другой город, эта идея мне сразу не понравилась. Во-первых, потому что я считала, что до этой «старости лет» им ещё жить и жить. А во-вторых, дорога до их нового дома теперь занимала у меня четыре часа. В одну сторону!

Чаще я ездила одна, не то, чтобы у Глеба не складывались отношения с моими родителями… Но не то, чтобы они и складывались.

Мама и папа наш брак всерьез никогда не воспринимали, хотя и ярыми противниками тоже не были. Считали, что наши отношения – уже привычка. А мое замужество – следствие этой привычки, влияние друзей и знакомых, которые без устали твердили, что после 5 лет отношений мы просто обязаны пожениться.

Но мнение свое родители мне не навязывали, я же не убеждала их в обратном. Мы этой темы вообще как-то старались не касаться, обходились дежурными вопросами о Глебе, когда я приезжала одна, и общими темами, когда мы гостили вдвоем.

Сегодня, правда, было не до Глеба, я вот уже сорок минут выслушивала о том, что моя память – проклятие даже для восьмидесятилетнего.

- Марин, ну как можно было забыть, что мы уезжаем? – мама.

- Почему ты вообще не позвонила, мы бы напомнили! – папа.

- По такому морозу добиралась! Столько времени! – опять мама.

- Да хватит вам уже! – а это я.

Ну вылетело у меня из головы, что родители уезжают на эти выходные на день рождения к моей тете, ну не позвонила перед приездом. С кем ни бывает!

- И что теперь делать?

- Одна, что ли, тут будешь?

И вновь обстрел с двух сторон, я так долго не выдержу!

- Да успокойтесь вы! Ничего страшного не произошло! Я еще успею на автобус последний, глазом моргнуть не успею, зато с Глебом выходные проведу!

- Как он, кстати? – о, дежурные вопросы это уже лучше.

- Все в порядке, только работает много.

- Ясно. Ну, пойдемте, хоть чаю попьем.

И мы пьем чай, а потом я бегу на автовокзал, чтобы успеть на восьмичасовой автобус.

Лишь заняв свое место, достаю телефон и открываю игру.

Котейка: Вот я лошара…

Марвел: Я и не сомневался) А что тебя в этом убедило?

Котейка: Забыла, что родители уезжают в гости на выходные, приехала к ним на час((( Четыре часа в автобусе ради часа с ними(

Марвел: Точно лошара)

Котейка: Идиот)

Мятка: Мир и теплота в чатике, все, как я люблю)) Коть, а Марв прав)

Котейка: И ты туда же!

Мятка: Погоди, я не договорила) Марв, Котя тоже права)

Мятка: Должен же кто-то тут соблюдать нейтралитет)))

Глебу я не звоню. Решаю на самом деле организовать сюрприз, правда особого предвкушения и энтузиазма не чувствую. На секунду у меня даже проскальзывает мысль: а, может, мама и папа правы? Все дело в привычке?

Я уже перестаю верить в то, что когда-нибудь все будет как раньше, что мы станем проводить вечера и выходные вместе, посвящая их друг другу, но все равно захожу в магазин и покупаю вино. Натягиваю улыбку, открывая дверь в квартиру и… И едва не падаю на пол, споткнувшись об обувь.

Глаза, привыкшие к темноте, ведь в нашем подъезде лампочки – не частый гость, быстро различают пару женских сапог. Скольжу взглядом дальше.

Куртка Глеба, чье-то пальто, шарф, платье…

До меня начинает доходить, что будет дальше. Понимаю, что совершенно не хочу это видеть, но все равно иду, медленно.

Зато сердце стучит так быстро, словно на рекорд идет. Прохожу через гостиную, на столе в которой валяются джинсы Глеба, и открываю дверь в спальню.

- Охуеть… - выходит тихо и медленно, но этого достаточно.

Глеб, верхом на котором еще секунду назад сидела незнакомая мне девица, вскакивает, прикрываясь простыней.

- Марина?! – он в панике переводит взгляд с меня на, судя по виду, ни черта не понимающую голую брюнетку, пытающуюся поспешно прикрыться одеялом.

- Нет, тебе показалось.

Чтобы не рухнуть, хватаюсь за косяк. Мозг уже все понял, а вот тело еще не может реагировать, уходит примерно минута, чтобы взять себя в руки. Все это время Глеб несет что-то про то, что надо все обсудить, повторяя то «Мариша», то «Галочка».

- Что объяснять будешь? Шел-шел, а потом споткнулся о голую бабу прямо в нашей кровати и упал?

Глеб делает шаг ко мне, но я отшатываюсь.

- Даже не думай подходить ко мне.

Еще раз осматриваю эту картину, а потом разворачиваюсь и иду на выход. Иду быстро, но бутылку вина, оставленную в коридоре, все-таки прихватываю.

С хлопком входной двери сознание застилает туман. Я как-то ловлю машину, прошу отвезти меня в какую-нибудь приличную гостиницу, оплачиваю номер на ресепшене.

Дальше лифт, щелчок двери, кровать. И я проваливаюсь. Только слезы и ничего больше.

В моменты, когда плакать нет сил, смотрю на бутылку вина. Смешно, но даже напиваться не хочется. Вместо этого нахожу в минибаре воду, пытаюсь успокоиться, но раз за разом, натыкаясь на правду, начинаю плакать.

Вся эта работа, все эти поездки, ночи вне дома…

Нельзя так улыбаться ненавистным отчетам…

Вспоминая об этом, зачем-то достаю мобильник. Одиннадцать пропущенных. Достаю симку и кладу ее на тумбочку, подключаюсь к вайфаю и зачем-то открываю игру.

Ничего не пишу, просто слежу за чатом, надеясь, что от этого полегчает, что иллюзия той виртуальной умиротворенности как-то перекинется и на мою реальную жизнь.

Спустя сорок минут появляется единичка в личке.

Марвел: Ты опять молчишь.

На этот раз я не отвечаю, вновь вижу перед глазами Глеба и его любовницу.

Мудак! Феерический мудак!

Марвел: Меня, кстати, Рома зовут.

Еще через полчаса.

Сквозь слезы смотрю на экран телефона.

Рома, правда?

Не знаю, почему, но сознание цепляется за эту строчку. Всхлипываю, но уже не реву. То ли слезы кончились, то ли ещё черт пойми что.

Откладываю телефон, тру глаза, жадно пью воду и опять всхлипываю. Но не плачу, все ещё не плачу.

Котейка: Ром, расскажи мне что-нибудь.

Ещё один глоток воды, вновь вытираю глаза, жду ответа. Боюсь, что сейчас тонкая нить, которая удерживает меня от новой истерики, порвётся.

Марвел: Когда мне было двенадцать, родители подарили мне хомяка. Я назвал его Лесоруб. Сейчас мне кажется, что это было просто отвратительным решением. Просто ужасная кличка для хомяка.

Вглядываюсь в строчки. Перечитываю раз десять, а потом смеюсь. Долго, наверное, истерично, но при этом не теряя связи с реальностью. Не желая разрушать все вокруг. Надеясь, что все произошедшее удастся пережить.

Котейка: Ты думаешь, что он реально понимал, как ты к нему обращался?

Марвел: Я уверен в том, что он нихрена не понимал. Но кличка реально дурацкая)

Котейка: И как бы ты назвал хомяка сейчас?

Марвел: Сейчас бы я ни за что не завел хомяка)

Марвел: Но чисто гипотетически… Пожалуй, моего воображаемого хомяка могли бы звать Портвейн.

Котейка: Даже не знаю, что ужасает меня больше. Воображаемый хомяк или Портвейн.