Солнечный круг

– Нет. Мне обещали заплатить за эту работу?

– Работу?! Ты называешь это работой? Это подло! – она почти закричала на Малыша, вскочила на ноги, гневно глядя на мальчика.

– Я не могу пойти работать на фабрику! Меня не возьмут, я ещё слишком маленький. А мне и Конраду нужно есть и хорошо бы каждый день. Ты хоть раз не ела хотя бы два дня. – Малыш тоже разозлился, его щеки раскраснелись. Он тоже встал навстречу Линде, сжал кулаки.

Линда отшатнулась и вдруг сев на скамейку отвернулась и заплакала. Малыш растерялся.

– Линда. Линда, не плачь, пожалуйста. Перестань.

– Я такая глупая, – сквозь слёзы проговорила Линда, – я ничего не знаю и не понимаю.

– Постой. У меня же есть… – Линда вскочила и бросилась к выходу.

– Линда, стой! – что-то в его голосе заставило девочку остановиться. – Если ты хочешь предложить мне деньги, то я не возьму!

– Но почему?

– Как ты не понимаешь. Мне стыдно воровать. Да, стыдно. Но взять деньги у тебя я не могу. Если возьму сегодня, значит возьму и завтра. Ты не можешь кормить меня, пока я не вырасту, а я не могу жить за твой счёт. Я мужчина.

– Ох уж эти ваши мужские штучки, – очень серьёзно сказала Линда, на её ресницах блестели слезы – ты упрямый как мой папа.

– Мне действительно лучше уйти.

– Хорошо, Малыш. Но сначала дай мне одно обещание.

– Какое?

– Пообещай, что придёшь в гости ещё раз. Когда сможешь.

Линда смотрела Малышу прямо в глаза. Он глаза отвёл и буркнул – хорошо. Потом поднял глаза и, глядя на Линду твёрдо, сказал – обещаю.

Малыш, начав свою историю борясь с самим собой, к середине разошёлся и рассказывал, ничего не скрывая и не смягчая слов, но тут задумался и опять надолго замолчал.

Максим, слушавший до этого не перебивая, решился на реплику: – Это хорошая история. Почему ты так ругаешь себя за неё?

– А она ещё не закончена. Ты не видишь, но ещё в самом начале я сделал свой выбор. Неправильный выбор, но изменить его уже нельзя. – Малыш опустил голову и продолжил свой рассказ.

Покинув дом судьи, Малыш, не спеша, прячась от внимания вечерних патрулей, пробрался в старый район. Настроение его было странным. Встреча с Линдой радовала его (пусть даже её отец судья), но задание он не выполнил, и более того, не собирался, просто не мог выполнить. Да лучше он умрёт с голоду, чем будет теперь заниматься подобными делами.

Малыш добрался до дому. Конрад чинил свой костыль, намазал клеем резиновую набойку, аккуратно приложил на место и крепко прижал.

– На кухне есть варёная картошка, пойди, поешь.

– Спасибо, Конрад, лучше съешь её сам, я знаю, ты не ел сегодня ничего. А я уже поел. Малыш сел рядом с Конрадом, прижался к его плечу.

– Знает он! Я уже поужинал и это твоя половина.

– Нет, правда, Конрад я ел и не хочу больше, а если оставишь, испортится.

– Где это ты ел? – подозрительно спросил Конрад, – опять стащил чего-нибудь? – голос Конрада стал тихим и ласковым. – Послушай, Малыш, даже если тебя не поймали, кража губит тебя. Мы можем с тобой жить без всего этого. Ну, пожалуйста, я прошу тебя.

– Я сегодня опять встречался с судьёй.

Лицо Конрада побелело, он выронил костыль, Малыш быстро его подобрал.

– Да всё в порядке, честно, не переживай.

В этот момент дверь открылась от удара ногой, и в дом вошёл один из подручных Белоглазого по кличке Гвоздь. Прозвали его так за то, что таскал он всегда с собой большущий острозаточенный гвоздь, который использовал при грабеже и разбое вместо ножа.

– Эй, ты, – Гвоздь посмотрел на мальчика, – выйди, базар есть.

Конрад встал, но незваный гость развернулся и покинул дом.

– Что у тебя с ним за дела? – Конрад в сердцах стукнул костылём об пол, ещё не присохшая набойка отлетела в сторону.

– Конрад, пожалуйста, не сердись. Я больше не буду иметь с ним никаких дел. Я ему так сейчас и скажу. Поверь мне.

И Малыш вышел из дому, оставив Конрада печально качать головой. На улице было совсем темно, и мальчик не сразу разглядел, стоявших за углом бандитов во главе с Гвоздём. Он нехотя приблизился ко взрослым.

– Ну, ты нашёл чего-нибудь?

– Нет.

– Ой, мне кажется, ты не стараешься, – Гвоздь говорил, противно растягивая слова, и Малыша передёрнуло от отвращения. Гвоздь усмехнулся, приняв это за проявление страха. – Ты что же, хочешь меня подвести?

– Нет, я ничего не нашёл.

– Завтра пойдёшь опять.

– Нет, завтра я не могу.

– Я разве тебя спрашивал? Я его спрашивал? – он повернулся к дружкам, те заржали. Глаза бандита сузились. – Я сказал, завтра пойдёшь опять. – Он опять сменил тон. – Мы с тобой договаривались. Мы тебе денег обещали, а ты брыкаешься, не уважаешь нас, ай как нехорошо.

– Я больше не пойду, и денег мне ваших не надо! – Малыш почти кричал, стараясь скрыть страх и отвращение.

– Кажется, ты забыл, с кем ты говоришь, – тон гвоздя стал ещё более приторным. – Перед тобой, щенком здесь солидные люди. Завтра пойдёшь опять, а не выполнишь – пожалеешь. Пошёл вон. И он с силой толкнул Малыша, тот отлетел, но на ногах удержался, развернулся и, не споря, бросился в дом.

– Что там случилось? – Конрад стоял возле самой двери.

– Я сказал ему, что больше не буду иметь с ним никаких дел, – уныло сказал Малыш, – я ведь тебе обещал. Но, кажется, нас ждут из-за этого неприятности.

– Что с тобой случилось сегодня?

– Я познакомился с девочкой.

– Ты говорил о судье, – напомнил Конрад.

– Так я о том и говорю, – и Малыш рассказал всё без утайки, начав с того, зачем он отправился в южный район.

По ходу рассказа Конрад всё больше мрачнел.

– Почему ты такой недовольный Конрад? – обиженно спросил Малыш, – мог бы и порадоваться за меня, – я нашёл нового друга, и собираюсь завязать со всякой уголовщиной. Разве ты не этого хотел?

– Именно этого, и очень рад за тебя, но ещё больше за тебя боюсь.

– Боишься?

– Разве ты не знаешь, как относятся к городскому судье в нашем районе?

– Знаю, конечно, но ведь он судья. Он сажает и даже кого-то приговорил к повешенью. Я помню. Разве его за это должны любить? И при чём тут это? Сам судья меня интересует очень мало.

– Конечно, Червонцу, который семнадцать человек убил нужно было вместо виселицы за это миллион дать и дом у моря подарить. И ты, конечно, уверен, что это именно судья виноват, что Червонца повесили, а вовсе не он сам.

– Ты прав, Конрад, как всегда прав, – уныло сказал мальчик, – но так думаешь только ты. Судью все ненавидят. Хотя сегодня я уже к ним не отношусь. Но при чём тут я? Ты сказал, что боишься за меня.

– Ты не знаешь? Белоглазый давно ищет возможности отомстить судье. Если хоть кто-то узнает о том, что ты мне рассказал…

Дверь снова раскрылась от удара ноги, и ухмыляющийся Гвоздь вместе с двумя поручными ворвался в дом. Двое тут же оказались рядом и схватили Конрада и Малыша сзади за локти.

– Узнает. Конечно, узнает. – Ухмылка на лице бандита заставила Малыша задрожать. – Ты чего сявка, мне фуфло гонишь? «Ничего не нашёл… Никуда не пойду…». Ты кому пургу гнать вздумал? – Гвоздь приблизился вплотную к малышу. – Где дом судьи? Скажешь быстро, я ещё и заплачу, я сегодня добрый. – Бандит, державший Конрада, засмеялся.

– Какой судья? Откуда мне-то знать? – Малыш постарался выглядеть удивлённым.

– Ай-яй-яй. Как нехорошо обманывать старших. – Гвоздь коротко без замаха ударил Малыша в живот.

Второй бандит удержал бросившегося на помощь Конрада и снова рассмеялся. Малыш согнулся и закашлялся, но его тут же дёрнули вверх и опять заставили стоять прямо. Малыш молчал.

– Нехорошо заставлять дядю Гвоздя ждать.

Малыш успел увидеть приближение татуированного огромного кулака, и в глазах вспыхнул фонтан искр, голова дёрнулась и свесилась на грудь. Малыш шмыгнул носом и увидел, как красные капли расплываются на майке.

– Да пошёл ты, ублюдок. – Малыш сплюнул.