Страница 2 из 6
«Автоматчики» затолкали нас в кабину и приказали взлетать. Как взлетать без диспетчера они конечно нам не удосужились сказать, просто показали вот самолет вот взлетная полоса. Куда лететь они нам объявят дополнительно пока только вперед. Проверив радиосвязь, понял, что она отключена и, чтобы её включить, нужен специальный код. Вот только для таких случаев существует специальная кнопка, которая подаст сигнал бедствия и координаты самолета. Теперь можно быть спокойным, людей и самолет спасут.
А пока у нас была серьезная проблема в виде грозового фронта, который двигался на нас. А если учесть, что на борту несколько ящиков взрывчатки, это очень плохо. Мы с большим трудом взлетели из-за перегруженности самолета, а теперь радар показывал надвигающийся на нас фронт. Дисплей был весь красным, и нигде не было заметно и просвета. Система начала угрожающе пикать, когда я заметил маленькое белое пятнышко на радаре. Велев Игорю вести самолет в «дырку» запросил у бортового компьютера карту погоды. Она показывала невероятные вещи, что за фронтом будет солнце и безоблачное небо! Как такое вообще может быть?!
Самолет стало ощутимо трясти, дождь и молнии сверкали за окном. Видимость была нулевая, раздавшийся гром, и молния заставили нас всех напрячься, если молния ударит в самолет, то сработает защита по принципу клетки Фарадея. А вот турбулентность, которая трясла самолет довольно сильно, была опаснее в несколько раз. Два выстрела один за другим, прогремевшие в салоне, а затем еще один прозвучали страшнее, чем гром и блеск молний, разрезавшие небо
– Пойду, посмотрю, что там случилось, – произнес Илья севшим голосом.
Через минут пять томительного ожидания вернулся Илья, он был бледный как мел.
– Они там перестреляли друг друга. В ящиках слитки золота, а не взрывчатка, – произнес он бесцветным голосом. Передав управление Игорю, вышел салон.
Они лежали на ящике с золотом, а третий чуть в отдалении. Понятно все, один пристрелил двоих, а другой не захотел умирать и оставлять золото своему убийце и выстрелил в первого. Теперь вся эта «веселая компания» лежала на груде золота. Проверив пульс, убедился, что они мертвы. Пройдя в грузовой отсек, обнаружил, что там стоят еще около десятка таких же ящиков с «взрывчаткой».
Вернувшись к друзьям, рассказал, о внезапно свалившимся на нас богатстве. Только вот мы по-прежнему не знали, где мы находимся, и сможем ли мы преодолеть грозовой фронт без последствий.
Будто нам в насмешку погода резко ухудшилась, ветер усилился, засверкали молнии. Приборы начали показывать совершенно нереальные показания, хотя мы отчетливо слышали мерный звук двигателей. В этот момент мы все увидели «дырку» она просто манила нас, чистотой и синевой безоблачного неба. По ту сторону грозового фронта, и мы даже ни на один миг не задумались, откуда вообще мог взяться этот просвет. Уверенным движением мы направили самолет навстречу своей судьбе.
Через просвет мы прошли очень тяжело, самолет трясло и кидало из стороны в сторону, но когда мы вылетели из просвета и оказались в чистом небе, произошло невероятное. Все системы самолета выключились, словно по щелчку пальцев. Мы стали стремительно падать, включив резервное питание, смог немного выровнять самолет.
– У меня для вас очень плохие новости ребята, – произнес вдруг Игорь. У нас сломано радио и все электрооборудование, и очень мало топлива.
Слова Игоря произвели эффект разорвавшейся бомбы в самолете, который прямо сейчас стремительно падал.
– Хочешь сказать, что мы над океаном, и у нас ни капли топлива? – спросил Илья.
– Я не знаю, где, мы находимся. Не знаю, как долго мы в воздухе. У меня нет ни мысли или догадки относительно долготы и широты. Но одно я знаю точно, что нет никакой возможности, чтобы послать сигнал бедствия, – ответил напряженно друг.
Я подавил в себе приступ паники и взял дело в свои руки или же остальные, тоже, не выдержат и запаникуют.
– Игорь, у нас нет никаких проблем, потому что ты сидишь за штурвалом. Ты самый опытный из нас летчик. Судя по датчикам, у нас примерно есть пять минут пока мы останемся без топлива.
– Тогда ты постараешься планировать, – ответил Илья на невысказанный вопрос друга, казалось, ему передалось мое спокойствие. – У нас есть пара минут. Какие есть варианты? Ты видишь сушу, на которую мы можем приземлиться? Мне следует поискать парашюты?
– Парашюты не сработают, – ответил Игорь, покачав головой. Этот самолет вот-вот упадет. У нас примерно десять минут на то, чтобы разработать самый лучший план для выживания.
– Из-за давления дверь невозможно будет открыть, пока мы не приблизимся к воде. Самое лучшее, что мы сможем сделать – попытаться найти место, чтобы приземлить самолет. Если нам повезет, может быть, мы недалеко от побережья, или каких нибудь островов.
–Алекс, Илья попытайтесь упаковать свои телефоны, чтобы на них не попала вода. И максимально экономьте заряд батареи. Алекс, собери всю еду, которую только сможешь найти в хвостовой части, на случай, если нас спасут не сразу. И еще воды. И посмотри, есть ли здесь спасательный плот, – крепко держа штурвал, четко отдавал приказы друг.
– Плот проколот, – сказал Илья, кинув в салон какую-то большую штуку желтого цвета. – Как плот он теперь бесполезен, но мы можем сделать из него устройство для опреснения воды. Если, конечно же, сможем найти сушу. Я выбросил одежду из этого чемодана. Теперь там бутылки с водой и куча закусок.
– Есть что-нибудь для ловли рыбы? – спросил я, упаковывая телефоны в пакет.
– Я что-нибудь найду, – Илья бросился обратно в заднюю часть самолета.
– Я нашел землю! – закричал Игорь из кабины.
В тот момент, самолет дернулся, двигатели заглохли. Топлива больше нет. Теперь мы двигались по инерции, и это очень плохо, так как теперь мы зависели от многих факторов, которые не могли контролировать, например, направление потока воздуха и скорость падения самолета.
Выглянув в иллюминатор, посмотрел на горизонт. Определенно, в бесконечной голубой глади моря я смог разглядеть крошечные точки зеленого и золотистого цвета.
– Какой ветер? Попутный или встречный? – спросил я. И это не было праздным любопытством.
Во время планирования самолета мы снижаемся на четыре-пять тысяч метров в минуту. Наш самолет легкий и у нас попутный ветер. А это значит, что у нас есть около шести или семи минут. Даже если мы попадем в воду, то сможем проплыть нужное расстояние. Это будет жесткое приземление, но если Игорь сможет подлететь ближе к земле, то есть надежда на выживание. Потому что долго, в открытом океане мы не продержимся. Это теплые воды, а значит, есть и акулы.
История, произошедшая во время Второй мировой войны с пассажирским судном, которое затонуло в Тихом океане. Наводит на определенные мысли, триста человек утонули вместе с ним. А примерно девятьсот человек оказались в океане. В течение следующих четырех дней почти шестьсот человек были разорваны акулами.
Самолет стремительно приближался к поверхности воды.
Я надеялся, что Игорь сможет посадить самолет так, чтобы тот не развалился на части. Даже если мы приземлимся на воду, то все равно сможем выжить, конечно, если падение пройдет «без эксцессов», и мы быстро достигнем суши.
Шесть минут. У нас всего лишь шесть минут.
Илья не обращая внимания на наши крики о суше, быстро собирал нужные вещи. Он достал проволоку, одеяла, небольшой набор инструментов. Он наполнил рюкзак дополнительными бутылками воды и нашел достаточно всякой всячины, чтобы построить порт по опреснению воды, на случай, если им не хватит воды. Вот, что значит русский спецназ!
Из проволоки мы сможем сделать крючки и оружие. Океан обеспечит нас рыбой. Игорь имел достаточно знаний о растениях и травах, чтобы понять, что можно есть, а чего следует избегать. У нас есть все приспособления. Теперь нам нужен только шанс на выживание.
Илья молодец, но и он допустил ошибку, не взяв керамические кружки. Из керамики можно сделать великолепные ножи. У нас и так было несколько ножей, но еще один никогда не будет лишним. Тяжелый пластик бесполезного спасательного плота – ничто, если у нас не будет ни одной емкости. Поэтому я прихватил еще несколько железных контейнеров для готовых блюд. Питьевая вода будет нашей первой целью. Воды в бутылках надолго не хватит.