Страница 8 из 21
На первом этаже торгового центра увидел я и забегаловку с претензией на ресторан «Кушай Суши». Вывеска была яркая, бело-розовая, не пройдешь мимо.
Я не знал, что выбрать, и поэтому просто взял большой килограммовый набор-ассорти по акции и теперь уже точно поехал прочь из города.
Как это было ни странно, но она меня ждала. Сидела на соседской лавочке, в тени сирени, позволяя какому-то щенку покусывать свои пальцы, и смотрела на меня. А когда я вышел из машины, чтобы открыть ворота, она встала, оторвала кусок лопуха и, прикрываясь им, вырвала крапиву и обожгла мне руку.
— Ай! — сказал я. — За что?!
— За то, что ты меня не предупредил! — она замахнулась мне по ногам, но я был в джинсах.
— Я в полседьмого утра уехал! Я думал, ты спишь!
— А позвонить?!
— Телефон сел, а зарядник дома. Ну, ты чего?
— Да уже ничего! Все! Сволочь ты, так я и знала!
Я открыл ворота и подошел к машине.
— А ты ждала меня? — улыбнулся я.
— Да нужен ты мне больно!
— А я мимо твоего дома проезжал. Суши купил…
— Какие суши? — тут же насторожилась она.
— Да так… ну, раз ты уходишь…
— Да они, поди, и несвежие…
— Целый набор.
Она внимательно осмотрела меня, а я — ее. Тут же усмехнулась и скрутилась в спираль. Я уже понял, что это, как поднятый кошачий хвост, говорило о том, что она возбуждена и заинтересована.
Все три окна в двух комнатах были плотно зашторены, и солнце почти не проникало в дом. Я прошел к холодильнику, достал льда, бросил в стакан с водой и жадно напился. Она занырнула в пакет и принялась доставать пластиковые контейнеры. Нашла чек и принялась внимательно изучать его.
— Класс! Так офигенно видеть это здесь, в деревне! Таксь… Вот эти обожаю! А эти, скорее всего, вчерашние. А эти — новые какие-то… С чем это? Хм. Ладно. Мы все это проверим на пляже.
— Опять на пляж? — изумился я.
— А тебе разве после пыльного города не хочется на пляж? — нежно удивилась она.
В принципе, мне было все равно.
Я зашел в соседнюю комнату за плавками. Скинул штаны, надел плавки и футболку. Хотя можно было даже и футболку не надевать. Оглядевшись, я вышел из комнаты…
Оба окна были задернуты красными шторами, из-за чего комната оказалась заполнена густым горячим красным полумраком. Стол, холодильник, печка. Оса, ползающая по сахарнице.
Она стояла прямо передо мной, у стола. Еще не успела переодеться, и на ней была только верхняя часть купальника. Один синий лифчик, и все.
— Легкий стриптиз! — немного смутившись, улыбнулась она.
Все во мне разогрелось, набухло и замерло. Стройные гладкие ноги казались еще длиннее и стройнее, потому что она стояла на цыпочках. Плоский живот, растрепанные белые волосы. Тут, в горячем полумраке, кожа ее казалось почти шоколадной, и купальник только подчеркивал наготу.
Я не ошибся, она была гладко выбрита, и, так и застряв в дверном проеме, я смотрел ей между ног, на две маленькие розовые половинки, аккуратно прижатые друг к другу. Они были как абрикос, нежные и идеальные, с простой черточкой посередине, которая все же сломала мне мозг и вздыбила сердце.
Не помню, как я оказался рядом, но я вжал ее в себя и душно присосался к губам. Она охотно ответила, обняла меня. Мягко, но настойчиво я положил ее на кровать, а сам встал на пол на колени.
Все разом вышло из меня. Осталось только огромное, на всю грудную клетку, горячее электрическое сердце.
Я должен был дотронуться до этих половинок языком. Должен был проникнуть между них внутрь. В маленькое, розовое, теплое и влажное. В ее самое сокровенное.
Сначала я просто расплющил язык и прижал его к этим гладким половинкам розового абрикоса. Когда они нагрелись от моего языка, я сжал его и острым кончиком раздвинул влажные половинки.
Она нежно выдохнула, положила мне ноги на плечи и взяла за волосы.
Закрыв глаза и слушая ее постанывание вперемешку с шумом крови в ушах, я не спеша блуждал языком. Сначала просто петлял между складками, обводил языком клитор. Потом ускорялся. Сосал правую, а потом левую половинку — и опять начинал теребить клитор.
Она вскрикнула, застонала, выгнулась и села, вжала мое лицо в себя, задергалась и забрызгала мою свежую накрахмаленную простынь. Я видел еще, как ее добивают редкие судороги. Закатывая глаза, она провела тыльной стороной дрожащей ладони по лбу, усмехнулась и упала на подушки.
Я замер, сидя на полу. Меня, честно сказать, тоже немного потряхивало. Все вышло так… в один миг…
Я знал только то, что во всем мире пылает бесконечный знойный летний день, шторы плотно задернуты, и дверь, кажется, закрыта, и что она вся голая, лежа на моей кровати, приходит в себя после оргазма.
Я притянул к себе пакет и достал бутылку светлого пива. Не жалея пальцев, чпокнул крышку и за несколько глотков выпил почти все.
Поднявшись, я сел рядом, положил ладонь ей на грудь и медленно провел по всему животу. Она улыбнулась, не отрывая глаз. Губы ее показались мне набухшими, просящими поцелуя, и я опять присосался к ней. Она обхватила меня, и на нее пролилось немного пива. Она взвизгнула и захохотала.
— Скажи что-нибудь, — неотрывно глядя на нее, попросил я.
Глаза ее горели невероятным блеском.
— Нахал! — объявила она и, шлепнув пощечину, забрала бутылку и приложилась к горлышку, но тут же опять засмеялась, и половина глотка прошла мимо рта.
Короче, на пляж мы не пошли.
Мы сидели на кровати у окна. Я у подушек, у стены, а она — в ногах. Пили городское пиво и ели суши из пластиковых коробок.
— Ну, это больше уже не нужно, — улыбнулась она и полностью обнажилась, сняв с себя верхнюю часть купальника. И как только она обнажилась полностью, ее нагота стала менее жгучей и волнующей.
Я сидел в шортах. Суши были довольно вкусными и сытными. Прикладываясь к горлышку, я посматривал за занавеску в окно, но никого не было на улице. Все попрятались от зноя.
В какой-то момент я понял, что она уже давно пристально наблюдает за мной.
— Волосы прямые, черные. Глаза голубые. Умные, приятные. Губы красивые, пухлые. Под глазами темные круги. Откуда это?
— Не знаю. У меня всегда они были… немного… под глазами. А что?
Она пожала плечами и положила в рот ролл:
— Бабка говорит, что ты наркоман.
Я молчал.
— Но ты не волнуйся, она всех парней называет наркоманами, а всех мужиков — алкашами.
Я кивнул.
— Но мне даже нравятся твои темные круги. Я думаю, что у мужика должна быть такая… такая… благородная червоточинка. Что-то такое бледное… вампирское…
— Как у педика Паттинсона из «Сумерек»? — усмехнулся я.
— Он классный! И ничо он не педик! Брэд Питт из «Интервью с вампиром» прикольный. А еще я обожаю Мэттью Макконахи! Бли-и-и-ин! Этот взгляд, этот хрипловатый голос! Я вообще! Просто — вообще! — она провела ладонью по бедру и осмотрела ногти на ногах. — А расскажи о своих сексуальных фантазиях.
Я замер:
— Да у меня… нет… особо никаких…
— Да ладно тебе! У каждого есть предпочтения, мечты, фантазии. Какую порнуху ты смотришь? И только не говори, что никакую! Ну же! Давай!
Она встала, любезно позволяя мне насладиться ее маленькой ложбинкой на спине над задницей, взяла еще бутылку из холодильника и вернулась на кровать.