Страница 2 из 6
Утро было солнечным и не жарким, почти идеальным. Полина запрыгнула в трамвай и села к окошку. На «3-м микрорайоне» она вышла, перешла через дорогу и через 5 минут уже была на втором этаже Областного Дома Культуры….
Репетиции балетной школы проходили в зале с высоким потолком, большими окнами, чугунными батареями и зеркальной стеной. Лысый дядя в очках бодро стучал по клавишам старенького пианино. Все девочки были в коротких платьях и на пуантах. Они старательно выполняли упражнения у станка. Полина тоже старалась. Получалось у нее не хуже чем у других. За девочками следила педагог Инесса Ивановна, женщина лет 40 в блузке и джинсах. Она ходила взад-вперед, засунув руки в карманы, время от времени делая замечания.
– Света, отклейся от станка и ногу засовывай поглубже в себя…. Хотя бы так, вздохнула Инесса Ивановна, – Даша, что за собачьи вихляния?… Полина, Полина!
Полина замерла.
– Ну что у тебя с кишками? Гороха объелась что ли?
Полина изо всех сил втянула живот и продолжила делать упражнения. В общем-то, она скромно позавтракала. Если бы не оставшийся с ужина большой кусок торта, то можно было бы сказать, что вообще почти не ела.
Когда репетиция закончилась Инесса Ивановна сделала объявление.
– Девочки, – сказала она, – Послезавтра к нам приедут из Областного Театра. Им нужны 4 девочки на «Лебединое». Есть шанс станцевать в настоящем балете.
Девочки радостно заулыбались, некоторые захлопали в ладоши.
– Рано радуетесь, коровки, – перебила их педагог, – там дяди строгие и ваше сегодняшнее унылое дрыганье их вряд ли впечатлит. Так что готовьтесь, как следует. Не подведите родину.
Сера натянул лук, и стрела полетела в сторону вертолета. Сера попал, вертолет взорвался. Мальчик укрылся за дерево. Показались цефы. Сера поменял лук на мини пулемет, выпрыгнул из-за дерева, расстрелял трёх цефов, не ожидавших его появления, и снова спрятался за дерево. Нужно было подождать.
– Ты куда пропал?! Иди давление мерь, – раздался из зала голос бабушки. Бабушка была как всегда не вовремя.
– Ща, – крикнул Сера. Он сделал еще пару выстрелов, а потом отпустил мышку и стал смотреть, как его убивают. Убийство заняло 7,4 секунды. Потом Сера разрушил конструкцию из доминошек, которую он во время игры вслепую выкладывал левой рукой. На рабочем столе, в качестве заставки, появилось фото Полины.
Комната Серы была обычной комнатой подростка. На стене висел постер с мальчиками и девочками из японского «аниме», в углу стоял вырезанный из картона полутораметровый «утконос Перри». Но были в комнате свои странности. Прежде всего, необычным было инвалидное кресло, стоящее в углу. Оно было раскрашено серебристой краской, а к его ручкам были приделаны огромные игрушечные бластеры. Еще более необычным было кресло, в котором Сера сидел перед компьютером. Его седлышко постоянно качалось, а рядом с креслом был приделан диск для ноги. С помощью этой конструкции таз Серы и правая нога находились в постоянном движении. Так он массировал больные ноги и позвоночник. Плюс ко всему над спинкой кресла торчало что-то вроде катапульты с привязанной подушкой.
Сера не без труда выбрался из своего чудо-кресла, взял трость и поковылял в зал. Бабушка сидела на диване и гладила большого породистого кота. Кота звали Роберт. Он был ленивым и добрым. Сера доковылял до серванта и взял лежащий на полке механический тонометр с манжетой и стетоскопом.
– Что будешь делать тут без меня? – сурово спросила бабушка.
– Тоже, что с тобой, – пробурчал в ответ Сера.
– Ерундой страдать?
– Заниматься и работать.
Сера подвинул кота и ловко одел манжету на правую руку бабушки.
– 140 на 105. Пол таблетки хватит, – сказал он, измерив давление.
Сера взял со стола таблетку, отломил половинку и дал бабушке.
– Почему не хочешь со мной на дачу ехать? – спросила она, положив таблетку под язык.
– А Роберта кто кормить будет?
– Дался тебе Роберт. Надежду Викторовну попросим.
– Роберт ее не любит. Он расстроится.
– Ладно, оставайся, – нахмурив брови, сказала бабушка и поднялась с дивана. – Только смотри у меня. Если задумал что плохое, то накажу.
– А если хорошее? – уточнил Сера.
– Всё равно по шее получишь.
Зазвонил бабушкин мобильник. Бабушка перекинулась парой фраз и положила трубку.
– Дядя Леня уже внизу. Пошла я, – сказала она вставая. Сера пошел ее провожать, стуча тростью. У двери стояла большая сумка, привязанная к тележке на колесиках, а рядом с ним – большой пакет
– Всё собрал? Ничего не забыл? – спросила бабушка.
– Всё по списку – ответил внук.
Бабушка взяла тележку за ручку. Сера попытался поднять большой пакет.
– Хватит дуру делать, – сказала бабушка, отнимая пакет.
– Мне тренироваться надо, – попытался возразить Сера.
– Отойди, мне некогда.
Бабушка вышла на лестничную площадку. Сера послал ей вслед воздушный поцелуй и закрыл дверь.
– Пока-пока, бабуля, – пропел он.
Полина готовила ужин. Она уже сварила макароны, сделала соус, пожарила гуляш и теперь крошила укроп с петрушкой для салата. В прихожей послышался шум. Это пришел папа. Полина с ножом вышла к нему. Анатолий держал в руках огромный плоский сверток.
– Что за ерундовина? – спросила Полина вместо приветствия.
– Сейчас покажу.
Анатолий аккуратно прислонил сверток к стене.
– Я пойду, руки помою, – сказала Полина и ушла на кухню. – А у нас послезавтра будет отбор на настоящее «Лебединое озеро» в Областном театре. Им нужны 4 маленьких лебедя, – прокричала девочка с кухни.
– Да ты что? Всё по-взрослому? Думаешь, тебя выберут? – прокричал в ответ папа, аккуратно разрезая канцелярским ножом скотч.
– Не знаю. Конечно, Эльмира и Танька покруче будут, но с остальными я пободаюсь. Представляешь я и в настоящем театре? – спросила Полина, возвращаясь в прихожую с полотенцем в руках.
– А что такого? Ты у меня the best, – сказал папа, разворачивая сверток. Из свертка торчал кусок рамы. Было очевидно, что это картина. – Закрой глаза.
– Да ну, – протянула Полина, – так показывай.
Папа поднял картину лицом к себе и понес ее в зал. Полина пошла за ним. Папа поставил картину на диван и встал рядом с дочкой.
– Ну как? – спросил он, переводя взгляд с картины на девочку. На картине был абстрактный пейзаж в теплых оранжево-красных тонах.
– Что еще за каракули-маракули? – буркнула Полина.
– Не нравится?
– Нравится. Особенно рамочка. Только не говори, что ты теперь не купишь мне планшет.
– Причем здесь планшет? – не понял папа. – Это же искусство. Посмотри, какие линии.
– Пача, сколько ты за эти линии отдал?
– Не глупи. Это подарок. Давай повесим ее в твоей комнате.
– «Повесим ее», это ты о картине, надеюсь? – усмехнулась девочка.
– Хватит придуряться.
– Я не хочу сию мазень в свою опочивальню, – кривляясь, ответила дочка.
– Не хочешь – не надо. У себя повешу.
Полина с папой сели ужинать.
– Слушай, пока не забыл такая тема. Твой дружок – официальный инвалид? – завел разговор Анатолий.
– Какой еще дружок? – сделала вид, что не понимает, Полина.
– Ну, Сергей или Сера, как вы его зовёте. Ну, тот, который приходил математику с тобой делать?
– Я поняла, но с какого боку он мне дружок?
– Ну, бойфренд.
– Пача, ты бредишь, – искренне возмутилась девочка. – Бойфренд – калека и дочка – куку.
– А кто он тогда тебе?
– Он мне никто, – рассерженно ответила Полина, – просто одноклассник.
– Хорошо. Повторяю вопрос. Твой одноклассник Сергей – официальный инвалид? – не обращая внимания на эмоции дочки, спросил папа.
– Наверное. Его же в обычную школу по блату устроили. У инвалидов свои школы.
– А что у него болит? С ногой что-то?
– У него сахарный диабет плюс какая-та ерунда с позвоночником. Он вообще в инвалидном кресле раньше катался, но сейчас как-то научился ходить.