Два командира

– «Команда шесть», – пожелал вновь блеснуть знанием английского старший лейтенант Ласточкин, хотя это простое слово перевести могли, наверное, все «волкодавы».

– Точно так, – согласился полковник. – И подполковник Волкофф – из состава как раз этой самой пресловутой и чрезвычайно засекреченной «Team 6». Более того, по нашим данным, он состоит в руководстве подразделения и занимает там не самую последнюю должность. Сказывается подготовка спецназа ГРУ, которую даже американцы не без оснований уважают.

– А какую должность занимает мистер Волкофф? – поинтересовался Ласточкин.

– Если проводить аналогию с нашими подразделениями, он возглавляет что-то сходное с оперативным отделом. У них это называется, если мне не изменяет память, отдел оперативного планирования операций. То есть подполковник Волкофф решает, каким образом и какими силами проводить каждое конкретное мероприятие. Вероятно, из «Team 6» в составе «Охотников за головами» мистер Волкофф не один. Сирийская разведка имеет проверенные данные, что вместе с ним прибыли еще как минимум трое бойцов того же подразделения. Но возможно, больше. А это серьезная сила. Мы, я имею в виду российскую разведку, имеем данные, что только годовая подготовка каждого бойца «Team 6» обходится американским налогоплательщикам в восемьсот тысяч долларов. Это не считая оплаты их труда, а вместе с оплатой – раза в три больше, хотя точную сумму мы не знаем. Однако, как говорят сами американцы, они полностью отрабатывают затраты.

– Когда-то в Афгане капитан Волков, как мне рассказывали, – задумчиво произнес капитан Радиолов, – славился чрезвычайно хитрыми ловушками для «духов». Он придумывал нечто настолько многоходовое, что «духи» запутывались в ходе его мыслей и действий и в итоге попадались в ловушку.

– У нас в СВР есть такие данные, – согласился Черноиванов. – Очень коварный противник, с которым требуется повышенная осторожность. Если вообще стоит с ним связываться…

– Мы уже связались… – заявил Радиолов.

– Ты думаешь, что покушение на меня… – начал полковник.

– Я думаю, что покушения на вас не было, – озвучил капитан свои соображения.

– Как? Но ты же, Алексей Терентьевич, сам только недавно утверждал обратное.

– Извините, товарищ полковник. Я ошибся.

– Вижу, что-то ты надумал. Только сначала я закончу. Я уже успел по дороге сюда связаться с полковником Селиверстовым. Объяснил ему ситуацию и предложил отозвать «волкодавов» в Москву. Хотя бы на время. Селиверстов со мной согласился, но при условии согласия самой группы. Он, видимо, скоро позвонит тебе, Алексей Терентьевич, так что будь готов к разговору. А теперь я готов выслушать твои соображения.

Радиолов, только недавно вернувшись с места взрыва на лестнице и надышавшись пылью, встал, налил себе кружку воды, половиной прополоскал рот, вторую половину медленно выпил, после чего заговорил:

– Все просто, товарищ полковник. Если бы покушение было на вас, то вас просто застрелили бы из развалин на боковой улице, по которой редко кто ходит, и где как раз шли вы. Тот же Лугару, насколько я понимаю, не такой дурак, чтобы не использовать безопасную ситуацию ради какой-то даже значительной эффектности.

– Вот здесь я с тобой, Алексей Терентьевич, попробую не согласиться. Американцам в данной ситуации требуется как раз эффект, чтобы оправдать своих спецназовцев и поднять их, грубо говоря, «на котурны»[5]. Именно для этого они и прибыли в Сирию. Необходимо, чтобы гром прогремел, а кого убьет молнией – это им не столь суть и важно.

– Тогда подскажите мне, товарищ полковник, какую вообще цель могли поставить перед собой «Охотники за головами», совершая покушение на российского военного советника?

– Я, конечно, достаточно высоко оцениваю свой вклад в дело победы над противником и усиления сирийских вооруженных сил, но не могу не признать правоту твоих слов. Мой вклад не настолько значителен, чтобы меня приговорить к смерти. Кроме того, как я уже говорил, мне передали данные сирийской разведки, что на уничтожение обрекли не меня, а как раз группу «волкодавов», вас всех то есть. Итак, что ты предполагаешь?

Радиолов заложил руки за спину и с опущенной головой – так ему лучше думалось – принялся вышагивать по гостиничному номеру от стены до стены. Вернее, от дивана до дивана, потому что диваны, привезенные людьми арифа Салмана, теперь стояли вдоль всех стен.

– Я предполагаю очередную «многоходовку», придуманную Лунару-Оборотнем. Здесь, правда, остается непонятным только один момент, который нам необходимо будет основательно просчитать. Но в целом картина мне представляется таким образом. Я не знаю как, но бандиты доставили до товарища полковника Черноиванова информацию о том, что против группы выставлен серьезный противник. Информация, вне всяких сомнений, должна быть достоверная и проверяемая. Для чего они сами себя продемонстрировали? Это вопрос достаточно простой. Убийцам требовалось, чтобы полковник Черноиванов совершил визит в гостиницу. Как его заставили это сделать – это и есть тот вопрос, который нам предстоит решить. Но факт остается фактом, товарища полковника к визиту, как я думаю, подтолкнули. Так было дело, товарищ полковник?

– Практически так. Ко мне в кабинет зашел акид[6] аль-Аттан, начальник разведотдела, вместе с мукаддамом[7] аль-Гунсэном, офицером второго отделения разведотдела[8]. Они мне и выложили все сведения о прибытии в Сирию «Охотников за головами» и подполковника Волкоффа. Это данные агентурной разведки. Акид аль-Аттан лично сильно настаивал, чтобы я немедленно предупредил группу «волкодавов», потому что «Охотники за головами» обычно не имеют привычку тянуть время и работают практически без подготовки, «с колес». Я пообещал сразу вызвать к себе капитана Радиолова, на что аль-Аттан возразил, что теперь вход в штаб стал намного сложнее. Придется выписывать пропуск и долго ждать, когда его подпишут. Тогда я решил, что сам схожу в гостиницу, о чем акиду тут же и сообщил. Он не в курсе, что у нас разговоры по трубкам шифруются, я этого не показываю, чтобы акид не запросил себе такую же трубку – он по характеру человек ревнивый и завистливый, а потом, чтобы вести разговоры с подчиненными, затребует и им такие же трубки. После чего, думаю, трубки могут и всему штабу дивизии срочно понадобиться. О каком тогда шифровании можно вести разговор! И потому, позвонив при акиде сюда, я не стал ничего по телефону объяснять, пообещал только прийти через восемь минут. Я уже засекал время – это как раз то, что нужно, чтобы от штаба до вас добраться.

– То есть, товарищ полковник, начальник разведотдела дивизии «Силы тигра» лично практически заставил вас отправиться в гостиницу?

– Получается, что так. Но я сразу хочу предупредить, что акид аль-Аттан все всяких подозрений. Он ближайший друг и соратник генерала Сухеля и вместе с ним прошел все стадии формирования дивизии спецназа Сирии.

– Однако при разговоре присутствовал еще и мукаддам аль-Гунсэн, – напомнил старший лейтенант Ласточкин.

– Мукаддаму я лично доверяю даже больше, чем акиду, – категорично объявил Черноиванов. – Мы с ним сотрудничаем с первого дня моего прибытия в Сирию.

– Значит, кто-то, действуя умными аргументами, их попросту подтолкнул сделать то, что они сделали. Проработано все было лично, как я думаю, Лугару, – подсказал Ласточкин.

– А ты что про Оборотня знаешь? – поинтересовался полковник у старшего лейтенанта.

– Очень мало. Но я служил в отдельной мобильной офицерской группе, и мой первый командир, в бытность свою линейного офицера, когда-то имел Оборотня у себя в подчинении. Отзывался о его способностях весьма даже лестно. Говорил, что такие враги нас многому могут научить.

– Понятно, – кивнул Черноиванов. – Продолжай, Алексей Терентьевич.

5

«Поднять на котурны» – расхожее выражение по аналогии с древнегреческим театром, где главного героя, чтобы выделить, обували в особую обувь – котурны (в современной моде это обувь с большой платформой). Таким образом, актер становился ростом выше и выделялся на сцене от других.

6

Акид – воинское звание в Сирии, тождественно российскому полковнику.

7

Мукаддам – воинское звание в Сирии, тождественно российскому подполковнику.

8

Второе отделение разведотдела дивизии обычно отвечает за агентурную работу.