Страница 85 из 108
В темном пространстве полыхнула коротая, тусклая вспышка. Бледный, словно призрак, контур космического корабля образовался в точке пробоя метрики. Мгновение - и голубой всполох ударил вновь, выкидывая корабль из пучин подпространства.
Разлогов невольно поморщился от накатившей дурноты, когда рейдер вошел в неконтролируемое вращение. Серая муть подпространства в обзорных триплексах сменилась сначала на белесые росчерки доплеровских полос, а через долю мгновения превратилась в исколотое серебряными искорками звезд иссиня-черную тьму.
- Выход в трехмерный космос успешный! – доложил командир экипажа. – Проводится позиционирование по таблицам звездных величин. Точка всплытия в пределах допустимых погрешностей.
Разлогов сглотнул подкативший к горлу ком. На обзорном экране багрово-желтым сгустком виднелся Луман, двойная звезда созвездия Паруса.
- Курс на Хабару рассчитан, - произнес пилот, бросив взгляд на информационное сообщение на экране. – Через три с лишним часа выйдем на высокую орбиту.
Разлогов кивнул в ответ и поднялся с кресла.
- Я буду в жилом модуле. Связь по внутреннему интеркому, - сказал он.
Полковник чувствовал – надо побыть одному, все обдумать и взвесить. Время маневрирования рейдера в сложных гравитационных полях двойной звезды, было в своем роде, единственным спокойным моментом. Поразмышлять было о чем. Разлогов ощущал в душе смутную тревогу. Она появилась еще на Земле, после крайне неприятного и опасного инцидента с Клеопатрой.
Все с самого начала пошло не так. Полковник не хотел думать об этом, и, тем более, признавать, но факт оставался фактом. План приходилось менять на ходу, и это Разлогову совсем не нравилось. Но и отступать он не привык.
Неприятный разговор состоялся с командиром оперативной группы. Разлогов понимал, что если он не удержит инцидент с Клеопатрой в секрете, то об эксперименте не стоит даже мечтать. Его просто вышвырнут со службы в лучшем случае, в худшем – попадет под суд военного трибунала. И чтобы не допустить этого, нужно было в первую очередь очистить реестр электронного журнала по особым происшествиям. Молодой, еще неопытный, лейтенант наотрез отказывался это делать, ссылаясь на приказы командования. С одной стороны, полковник понимал его. Когда-то он и сам был таким, считая, что точное выполнение приказов есть залог успешной карьеры. Осознание того, что жизненные ситуации бывают весьма необычными, а начальство – сборище тупиц, приходит вместе с опытом намного позже.
И все же Разлогов сумел убедить офицера, пообещав хорошо отблагодарить за услугу. Реестр журнала был обнулен, информация с камер наблюдения стерта, а в технической документации была поставлена отметка о глобальном сбое системы.
Как опытный офицер, Разлогов понимал, что оставлять свидетелей происшествия чревато большими и неприятными последствиями. И если нельзя этих свидетелей убрать, значит нужно взять их под постоянный контроль. Это оказалось несложно. Сейчас в жилом модуле рейдера находилась та самая оперативная группа. Согласно рапорта полковника, она должна осуществлять охрану зоны эксперимента, как того требует регламент. Но у полковника были свои мысли на этот счет…
Тумановский тоже находился на борту рейдера.
После того, как Клеопатру удалось отключить, Разлогов приказал поместить его в камеру, никуда не выпускать и обеспечить всем необходимым. Лишь перед самым стартом полковник лично доставил его на борт рейдера вместе с транспортным контейнером, в котором находилась Клеопатра.
Разлогов не проронил ни слова, пока они добирались до космопорта. Олег так же демонстративно молчал. Полковник не настаивал на разговоре - у него будет вдоволь времени объяснить, в какую заваруху Тумановский попал из-за собственного упрямства.
И это время неумолимо приближалось…
Но был еще один момент, который весьма беспокоил Разлогова. На небольшом откидном столике у стены лежал лист пластбумаги с напечатанным текстом – астрономическая сводка.
Полковник уселся на стул, пробежал взглядом ровные строчки.
«Если все с самого начала пошло наперекосяк, не жди ничего хорошего», - слова старой поговорки сами всплыли в сознании.
Хабара была открыта автоматическим кораблем-картографом более ста лет назад. Имея большой процент кислорода в атмосфере, на ней, тем не менее, невозможно было находиться без средств защиты дыхания из-за вредных примесей. Вброс в газовую оболочку планеты определенных реагентов изменил ситуацию, а атмосферные процессоры, установленные на поверхности, за несколько лет сделали атмосферу пригодной для человека.
На Хабаре расположились полигоны для тестирования новейших образцов техники и вооружения. Лучшего места было и не найти – сухая, покрытая холмистой равниной, она позволяла проводить любые, даже самые необычные, эксперименты.
Но проблема была в другом. Единственная планета в системе двойной звезды Луман, она двигалась по сильно вытянутой эллипсоидной орбите. Именно это делало Хабару совершенно непригодной для любых форм жизни. Достигая максимально удаленной от Лумана точки орбиты, температура на поверхности падала до отрицательных значений, наступала длительная ночь. И наоборот, когда планета приближалась к светилам температура росла, достигая в перигее орбиты огромных величин. Хабара словно падала в пекло – ничто не могло вынести расплескавшегося на ее поверхности огненного ада. И, согласно астрономической сводке, этот ад должен был наступить менее чем через четыре стандартных земных дня.
Полковник понимал: это большой риск проводить эксперимент в таких условиях. Уже сейчас температура на поверхности была выше тридцати градусов по Цельсию и неизменно росла. Сутки, максимум полтора – на большее Разлогов рассчитывать не мог. Если эксперимент затянется, то придется пару недель отсиживаться в заглубленных бункерах, пережидая убийственный раскаленный шквал на поверхности.