Страница 24 из 108
Очнулся я первым. Сколько пролежал в беспамятстве - не помню, но, подозреваю, что несколько часов. На пульте управления огоньки критических повреждений. Лазарева и Смирнов еще находились без сознания, и мне пришлось вколоть обоим дозу стимулятора – нужно было действовать, времени отлеживаться не имелось ни минуты.
Посовещавшись, мы решили осмотреть полуразрушенный корабль, в первую очередь состояние компехов, погруженных в криосон. О боевых андроидах в тот момент и не вспомнили, человеческие жизни важней высокотехнологичных машин.
А вот они о нас не забыли.
Мы едва успели выйти в коридор, ведущий к отсеку криокамер, как грохот выстрелов оглушил. В первое мгновение никто из нас не мог поверить в увиденное. У входа в отсек шел бой. Несколько андроидов вели огонь из боевых лазеров и пулеметов; один лежал на полу, судорожно дергаясь в попытках подняться и гудя поврежденным сервоприводом. Изнутри отсека кто-то бил короткими, редкими очередями.
Картина вогнала нас в ступор. Кто мог ожидать такого?! Зато «Нимнулы» среагировали практически мгновенно. Один из них развернулся в нашу сторону, дав короткую очередь.
Светлана стояла посередине, между нами. Укрыться, уйти с линии огня шансов не было. Пуля отшвырнула ее назад. Мы с Евгением подхватили ее и вытащили из коридора, благо дверь находилась в двух шагах.
Ранение оказалось тяжелым, пуля прошла навылет под левой ключицей. Крови было много, Света лежала без сознания от болевого шока. Первой мыслью было доставить ее в медицинский блок – там имелся модуль для поддержания жизни тяжелораненых. Это был для нее единственный шанс, но и он растаял, когда из-за поворота технологического коридора донесся характерный присвист работающих сервоприводов. Укрыться от обезумевших кибермеханизмов в штурманской рубке – единственно правильная мысль, пришедшая мне в голову в этот момент. И мы почти добрались до главного поста корабля, когда, выйдя из лифта, буквально нос к носу столкнулись с боевым андроидом. Почему он сразу не пристрелил нас – не знаю. Может, произошел какой-то сбой в боевых программах или повреждения в системе интегрированного вооружения. Я, если честно сказать, растерялся. А вот Евгений принял решение сразу, бросившись с на андроида. Все равно, что кидаться с ножом на паровоз. Собственно так и было – в руке Смирнова блеснул десантный нож. Он только и успел крикнуть, чтобы я уходил. Я успел скрыться в рубке, неся на руках тело Светланы. Последнее, что я успел увидеть, как андроид швырнул Евгения на стену, как тряпичную куклу.
Света умерла. Я наложил повязку на рану, но это уже был самообман. Я до конца не мог и не хотел поверить в то, что остался один. И в то, что свершившийся кошмар есть реальность, а не плод воображения.
Вход в рубку я заблокировал, перерезав цепи управления электронным замком. Было обидно и горько от безысходности – Евгений пожертвовал собой ради меня. Но зачем? Что я могу сделать? Отчаяние охватило меня, и я уже достал из сейфа пистолет. Медленной смерти ждать не хотелось, от этого становилось еще страшнее. Но, задумавшись на минуту, я понял – прежде, чем поставить точку, нужно сделать еще кое-что важное. Поразмышляв, я, по крайней мере, смог понять причины случившегося. «Святогор» не подготовлен для маневров в подпространстве, я уже говорил. Энергии аномалии Космоса воздействовали на программы андроидов, практически «вычистив» их - слетели все программные приоритеты, текущие задачи и алгоритмы поведения. Любой кибермеханизм, обладающий высокой степенью программной свободы, в таком случае сам себе ставит цели и задачи – иначе пропадает смысл его существования. Это только люди могут что-то делать «просто так». Кибермеханизмы же не приемлют по определению абстрактных формулировок и ставят перед собой конкретные задачи, прописывая при этом точные алгоритмы действий. В результате в реестр враждебных целей были включен экипаж – как биологическая форма жизни принципиально отличающаяся от «жизни» кибернетической. Теперь андроиды остановятся только в двух случаях – полное уничтожение целей или острый дефицит энергии. Скорее всего, наступит первое. Однако, стоит подумать и о втором. Для «Нимнулов», как и для любых кибернетических систем, не существует понятия времени. Даже при минимальном обслуживании и периодической подзарядке встроенных накопителей они могут существовать веками. Положение еще осложняется тем, что на борту боевые андроиды пехотной поддержки с определенной функцией самообучения. Если они доберутся до файлов технической документации в бортовом компьютере, то…даже не знаю что будет. «Святогор» для них является базой, своеобразным «домом», который неисправен и полуразрушен. «Нимнулы» примутся за восстановление, пусть на это и уйдут десятки лет. Полная программная свобода и функция самообучения позволят принимать нестандартные решения. А дальше они сумеют вырваться с планеты. Контур пробоя метрики пространства исправен. Используя все те же файлы технической документации, они смогут поднять восстановленный корабль на стационарную орбиту и совершить прыжок. И если им удастся захватить хоть один технический носитель, то через короткий промежуток времени будет уже целая армия безумных андроидов.
Но я сделал такой вариант развития невозможным. Я удалил все файлы технической документации, предварительно скопировав их на чипсет. Затем поменял все коды доступа к бортовому компьютеру и навигационным системам корабля. Они функционируют едва ли на десять процентов из-за повреждений, но не суть. Я ввел все системы в энергосберегающий режим. Снять его теперь можно только путем ручного ввода единственно верного кода. Его я записал на отдельном листе. Реактор на минимально возможном режиме работы, едва тлеет. Это не позволит андроидам проводить полноценную подзарядку накопителей и по прошествии времени энергетический голод все же убьет их. Доступ к контуру пробоя метрики также «закрыт» кодировкой. То, что «Нимнулы» рано или поздно проникнут сюда и увидят эти записи, меня нисколько не беспокоит – андроиды не могут воспринимать текст. Проще говоря, не умеют читать. Подобная функция не закладывалась в них изначально. Считается, что кибермеханизмы воспринимают команды и формируют локальную сеть между собой на основе бинарного кода. В крайнем случае, воспринимают аудиоряд – команду голосом – чей образец заложен в их массив данных.