Страница 15 из 108
Боевой кибермеханизм был мертв. Но Тумановский прекрасно знал, что понятие «смерть» для киберсистем не несет в себе той категоричности и окончательности, с которой его применяют к людям. Созданные с многократным запасом надежности, из высокопрочных сплавов, андроиды могли выполнять заложенные в них функции при многочисленных повреждениях, пока их количество не превысит критический порог. Но и в таком случае говорить о полноценной «кибернетической смерти» можно было лишь с определенной долей допущения.
Фонарь непроизвольно дрожал в руке.
Тонкий белый луч выхватил из густого сумрака поцарапанный покатый грудной кожух кибермеханизма с двумя отверстиями. Андроид встретил здесь достойное сопротивление. Следы от пуль виднелись на титановом черепе; нить управляющего торсиона на левой конечности была перебита.
Олег наклонился, рассматривая погибший раритет робототехники, словно бы вынырнувший из тьмы веков во всей мрачной красе.
Андроид был вооружен тяжелым пулеметом, на этот раз не интегрированным в правую руку – оружие валялось рядом.
Тумановский, чувствуя как гулко колотится сердце, с трудом поднял его. Пулемет оказался весьма тяжелым.
Громоздкий, с длинным стволом и угловатым коробом подачи боепитания, он создавал впечатление скрытой силы и мощи. Звонко лязгнула о титановый остов андроида отстрелянная пулеметная лента, выглядывавшая длинной нитью из казенника оружия.
Как можно было управляться с такой махиной, Олег не мог даже представить; вес оружия ощутимо давил на руки.
Осторожно опустив пулемет на пол, он посветил фонарем внутрь помещения.
Россыпи стреляных гильз устилали пол, тускло поблескивая в луче света.
Тумановский шумно выдохнул.
Он уже догадывался, что увидит внутри, но сознание гнало прочь еще толком не оформившуюся мысль, словно боясь дикой, отталкивающей реальности.
В криогенном зале должна была поддерживаться строго определенная температура из-за его необычной специфики. Но сейчас здесь пахло пылью и плесенью.
Два ряда низкотемпературных камер протянулись от стены к стене. Больше всего они напоминали гробы. Аналогия сама собой всплыла в мозгу, когда белый луч фонаря рубанул густой, застоявшийся сумрак.
Олег замер, рассматривая, по мере возможности, мрачную и давящую на сознание картину.
В обиходе их так и называли – «высокотехнологичные гробы».
Анабиоз или низкотемпературный сон во многом походил на смерть. Жизнедеятельность организма замедлялась в сотни раз, активность мозга снижалась до минимальной величины, и человек во всех смыслах выпадал из реальности. Годы и десятилетия спрессовывались для него в один короткий миг. Пробуждение же несло множество скрытых опасностей, как психологических, так и физиологических – «оттаявший» организм неизменно давал обратную реакцию на такое жестокое обращение. Сейчас, когда кибернетические технологии шагнули далеко вперед, подобная процедура проводилась крайне редко. Только если человек получал тяжелое ранение, и оказать немедленно квалифицированную помощь не было возможности.
Около каждого низкотемпературного саркофага тлела ядовито-красная искра индикации, похожая в полумраке на неусыпное око мифического чудовища.
Олег прекрасно знал, что означал подобный сигнал – полный отказ системы жизнеобеспечения. Собственно, другого и быть не могло; страшная катастрофа и сотни лет сделали свое дело.
Он шагнул ближе, ладонью смахнул слой пыли с крышки криокамеры. Разглядеть что-то внутри не удалось. Толстое, ударопрочное стекло оказалось покрыто изнутри белесым налетом инея.
Тумановский и так догадывался, какую картину он мог увидеть, однако, словно ища подтверждения догадкам, склонился над выпуклым колпаком, направив свет фонаря внутрь.
Иней заискрился миллионами крохотных огоньков.
Внутри, зафиксированный страховочными захватами, лежал мужчина – Олег определил это по особенностям фигуры. Подробности рассмотреть не получалось, мешали все те же разводы инея на стекле. Бросив взгляд на скошенную консоль управления, на которой сиротливо горел красный огонек, он различил информационную бирку.
Обыкновенная компьютерная распечатка на кусочке пластбумаги, вставленная под стеклопластик; ровные строчки нисколько не потускнели от времени.
«Георгий Строков, старший сержант Военно-космических сил РФ».
Он был мертв уже много веков, ледяные объятья низкотемпературного сна оказались оковами вечности. Аппаратура контроля и поддержания жизни в результате глобального сбоя выдала полный отказ, и теперь криосаркофаг работал как обыкновенная морозильная камера, превратив человеческое тело в ледяную статую.
Тумановский шагнул назад. Ему вдруг стало тоскливо и одиноко – чувство проявилось настолько сильно, что ощутил его физически. В груди защемило ноющей болью.
Склеп с замороженными телами, на разбившемся космическом корабле на задворках Галактики.
Он окинул взглядом помещение. Криогенных камер насчитывалось никак не меньше двух десятков, противоположная сторона помещения тонула в густом сумраке. И неизменные красные огоньки, словно напоминание об оборванных тысячелетие назад жизнях.
Олег повел плечами, прогоняя неприятное ощущение. Нестерпимо хотелось убраться отсюда, но усилием воли он заставил себя шагнуть в полумрак, поводя фонарем вокруг. На информационные бирки на криокамерах Тумановский старался не смотреть. На мгновение пришла безумная мысль – вот сейчас скованные ледяным тысячелетним сном мертвецы очнутся и посмотрят на него из стылой глубины высокотехнологичных гробов. Прошелестят призрачные голоса: «Пришел проведать нас? Но пути назад нет… Скоро и ты к нам присоединишься…»