Страница 11 из 72
Первым, что почувствовал Марк, когда пришел в себя - было чувство почти ему не знакомое. Флюиды, волчьи флюиды, сила его расы, которая раньше просыпалась в нем так редко, что к этому ощущению просто невозможно было привыкнуть. Оно каждый раз было новым. Вот и сейчас, сначала, он ощутил именно их – древний голос его предков, шепот его власти и силы его зверя.
Следом пришла легкость. Оборотни почти постоянно чувствуют легкость в теле. Ее сложно задавить даже после нескольких дней тяжелой работы, даже после регенерации, где-то на задворках сознания будет легкость. Сейчас же она разливалась по всему телу приятным свежим потоком, остужая горячую кожу.
А потом вспомнил все, что было!
Марк резко вскочил на ноги и оскалился, приготовившись к бою, к любой неожиданности.
Он оказался в большой комнате, залитой солнечным светом. Несколько больших комодов, высоких шкафов с книгами, полки, заставленные склянками и порошками. Мгновение назад он лежал на узкой кушетке, а в центре комнаты стоял большой стол и несколько стульев. На одном из стульев сидела та самая девочка.
Сейчас ее светлые волосы были заплетены в косу, на ногах имелись простые ботинки, а вместо серого, на ней было старое, выцветшее, зеленоватое платье с широким поясом. Она, как раз подносила большую кружку с дымящимся отваром ко рту, когда он очнулся, поэтому сейчас на него смотрели удивленные, но все еще очень внимательные глаза, когда все остальное скрывала глина и дым. Марк не задумываясь, принюхался. Ребенок пахла все так же вкусно, но резкость аромата пропала. От нее больше не несло свежей раной и кровью.
Он еще раз всмотрелся в лицо, но только для того, чтобы убедиться. Да, она больше ребенок, чем девушка. У нее уже начались некоторые изменения тела, какие должны быть у всех детей, но все это было еще не слишком заметно. Просторное платье только подчеркивало излишнюю худобу ребенка. Тонкие ножки казались палками в широких ботинках. Маленькая грудь, лучше любых слов говорила, что ей еще расти и расти.
Волк сделал более глубокий вздох – и понял, что в доме они одни. Вокруг на сотню шагов не было разумных. Он снова посмотрел на девочку и чуть не вздрогнул. Из ее больших глаз исчезло удивление, а снова осталось только уже знакомое ему понимание, будто она без слов, без магии знала о нем все, даже то, что он сам про себя не знает. Девочка отставила кружку с отваром, а Марк поймал себя на странной мысли:
«Боги, какая же она маленькая! Какой дурак оставил ребенка рядом с оборотнем!?»
Очень сильно захотелось серьезно поговорить с родителями или родом малышки!
Он снова опустил взгляд на ее ноги, стараясь понять по цвету кожи лодыжек: сколько же крови она потеряла? Но, тут заметил, что сам абсолютно гол. Голый, взрослый мужчина, в комнате с почти ребенком! Марк залился краской до корней волос, ему даже показалось, что и во время первой ночи любви так не краснел. Быстро стянул тонкое покрывало с кушетки и закутался в него, как в мантию.
Задорный детский смех разнесся по комнате.
- Астарта Милосердная, ты бы себя сейчас видел! – заливалась она, держась за живот и чуть не плача от смеха. – Неужели все сыны Праха умеют так мило краснеть?! Волк, тебе что, меньше пятидесяти? Ой, мамочки, не могу…
Марк покраснел еще сильнее.
- Ладно, - сказала девочка, отсмеявшись. – Одежда в углу.
Она махнула рукой. Марк увидел табурет, а на нем горкой лежала простая, но чистая и явно новая мужская одежда: брюки, исподнее, рубашка, жилет. Он никогда раньше не одевался с такой скоростью.
Пока он облачался, девочка соскочила со стула и быстро расставила на столе приличный обед, явно рассчитанный на несколько разумных. Марк неуверенно присел на предложенное место, все еще испытывая неловкость от случившегося.
- Чего не ешь? – спросила девочка.
- А ты? – поинтересовался мужчина, покосившись на ребенка.
Она сделала еще глоток отвара.
- Я сытая, как сто волков, а вот тебе после моей кровушки, лучше бы поесть. А то скоро такой голод скрутит…
При упоминании о крови Марк побледнел. Тут же обратил внимание, что на теле не осталось ни единого шрама. Ему не нужно было себя оглядывать, чтобы это понять. Он просто чувствовал, что кровь ребенка исцелила не только свежие раны, как сделало бы зелье или заклятье целителя, а совершенно все его шрамы, даже след от кинжала Мрана на боку. Сейчас он выглядел и чувствовал себя так, будто никогда не был в схватках, будто никогда его не рвали на части чужие клыки и ножи. От осознания, что все это невероятное восстановление, немыслимое здоровье ему подарила кровь ребенка, Марк посерел лицом, а сердце заколотилось где-то в горле.
- Эй, волк, ты чего? – тут же подала голос девочка. – Плохо, больно? Я что с порцией напутала? Нужно еще?
Беловолоска вскочила, обогнула стол и развернула Марка к себе. Обхватила тонкими пальцами его лицо и заставила поднять голову. Всмотрелась в глаза.
Марк слушал ее сердце, которое билось не на много реже, чем его собственное. Глаза смотрели встревоженно. Она испугалась за него, за чужака, за оборотня и просто взрослого мужчину…
Это было настолько удивительно, настолько нереально, что волк решил, что бредит. Наверняка, он остался на той поляне, а сломленный болью разум, рисует эти причудливые картины.
- Слава Праху, уберег-таки! – облегченно выдохнула девочка и отпустила лицо Марка, что-то все же рассмотрев в его глазах. – Мы с тобой оба под благословением ходим. Если бы ты не вмешался – точно львы мною пообедали! А ты меня напугал, - укорила она. – Я уже решила, что придется еще крови в тебя вливать…
Марк ухватил ее за руку и сжал пальцы.
- Никогда не говори так! – сказал он тихо. – Тебе просто нужна помощь, ты многое пережила, поэтому думаешь сейчас неправильно. Где твои родители, малышка? Тебе нужен хороший маг разума.