Шиноби скрытого Хогвартса

В школе была куча гостей, так что пропажа феникса могла вести к кому угодно. К тому же Гилдерою Локхарту, который решил прославиться похищением крутой птички, например, чтобы сделать её своим фамильяром. Мало ли, а то к василиску он, со слов сенсея, постоянно прорывался, пытаясь чего-то доказать…

Кстати, в конце мая в Хогвартс прибыл мистер Крауч, он, вместе с Алисой, отвёл всех четырёх Чемпионов на поле для квиддича, которое было испахано вдоль и поперёк и чем-то засажено. Нам тут же пояснили — чем. Это было вроде волшебной изгороди, которая разрастается, как зараза, и достигает пяти метров в высоту. Третьим испытанием предполагался Лабиринт.

Крауч пояснил, что переходящий Кубок Турнира будет располагаться по центру этого Лабиринта, а в самом лабиринте нас будут ждать всякие ловушки, чары и опасные твари. Кто первым коснётся Кубка, тот и выиграет Турнир, а предыдущие оценки будут влиять на очерёдность захода в Лабиринт и время между этими заходами. А тот майский день был последним, когда на поле сможет заходить кто-то, кроме Хагрида, который ещё должен поставить в центр специальную тумбу для Кубка. В общем, над всем полем для квиддича будут установлены особые чары, чтобы нельзя было посмотреть рисунок лабиринта. Впрочем, как сообщила Алиса, это было бы всё равно бесполезно, так как всё зверьё и ловушки в Лабиринте разместят только в самый последний день соревнований — двадцать четвёртого июня, пока Чемпионы будут заняты общением с родными. А вечером, уже когда стемнеет, будет наше испытание.

Сегодня я отказался идти в Хогсмид с друзьями и Чжоу, сославшись на разные дела и отработку у профессора Снейпа, на которую я специально нарвался на пятничных зельях. Куча грязных котлов были и моим алиби. Сенсею моя идея экспроприации «настоящего феникса» тоже пришлась по вкусу. Это же возможный доступ к ингредиентам! Помню, моя анимагическая форма озадачила и удивила его минут на пять, а потом были эксперименты по «выдаиванию» из меня драгоценных слёз. Между прочим, когда я заикнулся о том, что Фоукс — самка, а я — феникс-самец, он так положил руку мне на плечо, проникновенно посмотрел в глаза и сказал: «Гарри, иногда приходится стискивать зубы и делать, потому что «надо». А потом ржал надо мной, не открыто, но про себя точно ржал, у него были такие весёлые глаза, и уголки губ постоянно дёргались, когда он на меня смотрел.

Забавно, что сегодня на завтраке сенсей тоже немного злорадно и мечтательно улыбался, видимо, предвкушая момент «похищения», но все за нашим столом подумали, что это оттого, что ему удалось влепить мне отработку и коварный «Ужас подземелий» придумывает, что я буду делать: резать тонну флоббер-червей или потрошить огромный таз рогатых жаб.

Конечно, в башне директора были портреты и, наверное, куча следящих устройств, но я разработал план. По субботам, когда нас отпускали в Хогсмид, Хигэканэ всегда отлучался. И сегодня его также не было на завтраке.

Директорская башня была вроде как флигелем Астрономической башни и располагалась чуть выше середины, вход был из коридора через статую горгульи на четвёртом этаже, но там ещё почти два этажа ступенек. Из окон директора, кстати, было хорошо видно Западную башню, в которой размещалась совятня.

Прошедшие недели, когда мы с сенсеем бывали в Чёрных Пещерах, я старался развивать своё птичье тело, гонял чакру, натрескивался желудей, даже начал петь, чтобы привлечь Фоукс. Конечно, она вроде что-то почувствовала, когда я «поздоровался» с ней отдельно в кабинете под присмотром мистера Филча, но, может, она меня как Гарри запомнила или ещё что. И, кстати, что немаловажно, я освоил ту самую «телепортацию» фениксов. В общем-то, я надеялся, что Фоукс так тоже умеет и попросту сама сбежит из башни, увидев за окном самца, то есть меня. Хигэканэ, кажется, подтверждал, что его «фамильяр» на такое способен.

В принципе, так и вышло. Кажется, я даже не привлёк внимания студентов, когда внезапно нарисовался перед окнами Директорской башни, по причине того, что большинство учащихся, кроме первого-второго курсов, были в Хогсмиде.

А я просто перекинулся в своей комнате и телепортировался, куда надо. Впрочем, страхуясь, заранее накинул на себя хенге-но-дзюцу, то есть маскировку, превратившись в подобие Фоукс. На случай каких-нибудь свидетелей «похищения». Даже хорошо было, что вся школа видела Фоукс на уроке УЗМС, кто знает — тот же самый это феникс или нет.

Благо, что мне для такой простой техники, как «хенге», хватает просто концентрации и не надо складывать печати. Как их делать крыльями или лапами-ногами, я с трудом представляю. Впрочем, у тех же призывных змей Саске или слизней бабули Цунаде вообще нет рук или ног, а значит, надо больше подумать и дольше потренироваться, чтобы как-то решить эту проблему. К сожалению, стать подобием какого-то человека у меня не выходит в силу разной анатомии и другого способа передвижения, а вот в другую птицу в пределах разумного — это пожалуйста.

Стоило мне пару раз курлыкнуть, подзывая Фоукс, как она появилась передо мной во всполохе пламени. Кстати, я в Чёрных пещерах выяснил, с чего самцов называли «жар-птицами»: перья в темноте на самом деле светились и были похожи на раскалённое золото или угли костра. Тепла никакого, естественно, не было, но такой красивый свет присутствовал, можно было фонариком подрабатывать.

В общем, мы с Фоукс отлетели в Запретный лес, она дала согласие «переместиться со мной в тёплый мир, полный чакры», я вернулся в человеческую форму, запечатал её в свиток и пошёл к сенсею «на отработку». Думал, по правде, что это всё дольше по времени займёт, а Фоукс оказалась весьма покладистой и безоговорочно доверилась, но, может, чувствовала мою чакру и то, что я правду говорю.

Снейп-сенсей дал мне для восстановления кружку крепкого чая из эльфэука: этого обычно хватало для обращения в Чёрных Пещерах, если я накануне потратился. И мы переместились в мир церберов.

Попали, как всегда, на «поляну призыва» примерно в паре километров от центральных пещер, но нас почти сразу заметили, да и думаю, что Киба чувствует «вторжение» в свой мир или использование своей крови. Раздались знакомые «тыгдык-тыгдык-тыгдык». Мой цербер бежал к нам на всех парах, впрочем, Кибу всё равно обогнал Окума, который появился возле нас с другой стороны. Акромантул стал ещё больше, его сопровождал ещё один его «соплеменник», которому я дал имя «Элмо» в честь героя «Улицы Сезам», которую мы с Дадли иногда смотрели по телику в детстве. Я назвал нового жителя Пещер и участника экспериментов так, потому что, в отличие от Окумы, Элмо говорил о себе в третьем лице, точь-в-точь как тот персонаж, и голос был похож. Над Элмо мы с сенсеем «колдовали», стараясь, чтобы он не повзрослел и не достиг половозрелости. Делали замеры и определяли его развитие. Пока Элмо понемногу рос, но всё же не так быстро, как Окума.

— Хозяин Гарри! Мистер Снейп! — поприветствовали нас в три голоса головы моего цербера.

— Гарри, надо сообщить Кибе про нового жителя его мира, — намекнул сенсей.

— Да, я сейчас покажу вам Фоукс, — кивнул я. — Она — феникс. Как и я.

— Хозяин Гарри привёл подружку? — сообразил Киба, преданно взглянув на меня. — Хозяин Гарри хочет щенков? Киба рад!

— Э-э… — я подзавис, наблюдая за развеселившимся от слов Кибы сенсеем.

— Распечатывай, — кивнул он мне. — Киба, Окума и Элмо, фениксов трогать нельзя. Охотиться на фениксов нельзя. Это понятно?

— Понятно… — ответили нам.

— Думаю, что вам лучше всё-таки отойти, чтобы не пугать эм… феникса, — взглянув на три нависшие над нами морды Кибы, который от нетерпения повизгивал и пускал слюни, сказал Снейп-сенсей. — Окума и Элмо, вас это тоже касается.

После того, как нас оставили одних, выглядывая «из засады», я распечатал свиток с Фоукс. А затем обратился сам. Чакры было немного, но на перелёт до эльфэуков должно было хватить, а там уже можно дозаправиться.

— Летим! — взмыл я в небо, купаясь в тёплых лучах солнц. Здесь было куда лучше, чем в Британии летом!