Страница 8 из 34
Г. Гюйссен сообщал о «Кроншлоте» в «Описании Санкт-петербурга и Кроншлота в 1710-м и 1711-м гг.» (о котором чуть дальше):
«О КРЕПОСТЦЕ КРОНШЛОТ
От этого места, как уже упомянуто, начинается открытое море, или Финский залив; вследствие чего его царское величество и назначил быть здесь морской крепостце, которая заложена, если не ошибаюсь, в 1704 году под именем Кроншлота. Этот Кроншлот выстроен между Ингер-манландской стороной и сказанным островом Ретусари, на песчаной отмели середи моря, с целью преградить свободный доступ в Неву реку. Он имеет вид круглой башни в три яруса, которая вооружена снизу до верха пушками, и в нем, как летом, так и зимой, находится постоянный гарнизон. Мне сказывали, что этот форт сооружен русскими и что фундамент его сложен из ящиков с каменьями, которые были погружены в воду зимой. Строение в нем деревянное и земляное; на вершине башни развевается большой флаг. Мысль форта не дурна; однако смышленые головы толкуют, что неприятельское судно, которое вздумало бы двинуться на всех парусах к реке, не много встретило в том помехи от упомянутой крепостцы, потому что из круглой башни нельзя делать по кораблю за раз более двух или трех выстрелов, тогда как, если бы крепостца имела форму треугольника, то с нее можно было бы залпами, из десятидвенадцати выстрелов, успешнее задерживать проходящие суда и совсем их истреблять»[46].
«Смышленые головы», мнение которых приводит автор, не совсем правы. Именно форма десятигранника позволяла стрелять по проходящему мимо кораблю «залпами из десяти или двадцати выстрелов».
На «Кроншлоте» службу несла постоянная «команда, состав которой летом, в первые годы, часто менялся в зависимости от близости неприятельского флота. По закрытии же навигации оставался лишь постоянный кадр из одного поручика и 22-х артиллерийских служителей».
Форт «Кроншлот» прославился еще и тем, что здесь в 1707 г. начали вести наблюдения за уровнем моря. Правда, первые наблюдения относятся к 1703 г., году закладки новой столицы. В 1731 г. футшток установили в Средней гавани Кронштадта, а в 1752-м на Котлине открылась первая в России гидрографическая станция, которая вела постоянные наблюдения за уровнем моря.
Все сведения по этому вопросу (о начале заселения Котлина и постройках) должны были сосредоточиваться в Канцелярии ингерманландского губернатора, князя Меншикова. Она помещалась в деревянном доме князя на Васильевском острове. 22 декабря 1716 г. здание это сгорело до основания вместе со значительным количеством архивных дел, успевших уже накопиться к этому времени. Вследствие этого, когда в январе 1723 г. кабинет Его Величества требовал для составления истории ведомостей о времени производства ранних работ, сенатская канцелярия и канцелярия петербургского гарнизона отозвались совершенным неведением первоначальных работ как в Петербурге, так и на Котлине [47].
Остров Котлин и продолжение Северной войны
Однако одного «Кроншлота» для обороны фарватера было недостаточно, и на южном берегу Котлина в 1704 г. построили земляную временную батарею. Названная Старой (позднее – Андреевской), она размещалась напротив форта «Кроншлот». На западной оконечности острова, на том месте, которое мы сейчас называем рифом косы, и на самой Котлинской косе, размещался полк полковника Толбухина, в задачу которого входили наблюдение за Финским заливом и оборона острова при высадке неприятельского десанта.
В дополнение к орудиям «Кроншлота» и котлинской батареи к началу лета 1704 г. у «Кроншлота» собралось более 40 полугалер, спешно построенных на притоках Ладоги.
Приготовления русских к обороне были не напрасны, так как уже 9 июля 1704 г. с западной оконечности острова Котлин наблюдатели полка Толбухина обнаружили на западе паруса шведских кораблей – эскадру вице-адмирала Я. де Пру (де Пруа) в составе линейного корабля, пяти фрегатов, шести бригантин и вспомогательных судов (всего около 40 вымпелов).
Одновременно по северному берегу залива на строящийся Петербург наступал корпус генерал-майора И.Г. Майделя, В июле шведы подошли к Петербургу, и Майдель начал стрелять «шведским лозунгом». Он уведомлял де Пру о намерении атаковать Петербург[48].
Шведский десант на 50 шлюпках предпринял атаку Котлина 12 июля, но подойти вплотную к берегу они не смогли из-за мелководья, им пришлось высаживаться в воду. Находившиеся на берегу солдаты полка Ф.С. Толбухина встретили десант плотным ружейным огнем, заставив противника спешно отступить.
Шведские корабли у форта «Кроншлот». 1705 г.
Тогда шведские корабли начали артиллерийский обстрел «Кроншлота» и Котлина, который продолжался почти двое суток, но ни одна бомба в форт не попала, «понеже та крепость малая, а шведские бомбардирные корабли стояли на дальнем расстоянии и невозможно никоим образом с корабля в него трафить»[49]. Не добившись результата, шведы ушли на запад.
Ближе к зиме русские корабли ушли в Петербург, орудия с островных батарей перевезли на «Кроншлот», где гарнизон оставался в полной боевой готовности. В конце января 1705 г. шведский отряд численностью 1000 человек под командованием Карла Арнфельда с северной стороны по льду подошел к Котлину. Проводник то ли по ошибке, то ли сознательно, повторив подвиг Ивана Сусанина, провел шведов мимо Котлина. Спохватившись, шведы повернули обратно, но их обнаружил гарнизон «Кроншлота». Атаковать форт они не решились и лишь сожгли несколько деревянных домов на острове.
Корабли Балтийского флота у о. Котлин.
Лето 1705 г. Художник А.А. Тронь
Однако шведский историк Г. Адлерфельд, камергер Карла XII, так описывает эту атаку, называя при этом «Кроншлот» замком: «Особенно темная ночь была причиной тому, что проводник заблудился на этой снежной равнине и провел отряд значительно позади замка. Русские узнали о нашем плане, что дало им возможность подготовиться к обороне и направить в замок 500 человек подкрепления. Тогда же вся кавалерия и пехота, остававшиеся на острове, построились в боевой порядок в новом городе Кронштадте и во дворце Царя для отражения нашего штурма. Арнфельд, зашедший слишком далеко для возвращения без результатов, не смутился от плохого начала операции и повернул к острову, атаковав врага с такой смелостью, что заставил очистить город.
Морской полк на о. Котлин. 1705 г.
Художник А.А. Тронь
Неприятельская кавалерия спаслась бегством, но пехота не могла избежать поражения; бросившись к замку, она была застигнута на льду и изрублена на куски под самыми пушками форта. Гарнизон последнего сделал вылазку, но был встречен не хуже, и его преследовали в рукопашном бою до рогаток и проруби во льду, шириною в три тоаза[50], которой неприятель окружил форт. Арнфельд хорошо видел, что не может ничего сделать против замка; он вернулся в город, где сжег затертые во льду корабли, вооруженные 20–30 орудиями, и захватил множество боевых и продовольственных припасов, обратив в пепел магазины, дворец Царя, значительное количество домов, судов и других построек русских»[51].
Комментируя этот шведский вариант, А.В. Шелов пишет: «Набег этот, вероятно, был, потому что в письмах Петра Великого проскальзывают намеки на зимнее нападение шведов. В Кронштадте сохранилось предание, что шведы были зимой, но, как увидим дальше, самое название Кронштадт город получил в 1723 году, начал же он строиться в 1712-м, а дворец позже. Суда зимовали в Петербурге, орудия же свозились в Петербургское адмиралтейство или на Кроншлот. Портовые сооружения начали устраивать значительно позже. Поэтому смело можно сказать, что в зиму 1704–1705 года Котлин представлял из себя пустыню»[52].
46
Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991. С. 56.
47
Елагин С. Начало Кронштадта. СПб., 1866. С. 23.
48
Шелов А.В. Исторический очерк крепости Кронштадт. С. 21.
49
Тимченко-Рубан Г.Н. Первые годы Петербурга. СПб., 1901. С. 109.
50
Французская мера длины, равная 2 м.
51
Шелов А.В. Исторический очерк крепости Кронштадт. С. 23.
52
Там же. С. 24