Страница 27 из 34
Главный командир кронштадтского порта адмирал Ф.В. Моллер и его свита осмотрели пароход. Им продемонстрировали уникальные способности парохода, который, двигаясь по гавани, то почти мгновенно останавливался, то резко набирал скорость. Во время одного такого маневра почти до половины затопило шлюпку, которую буксировал пароход. Корабль остановился, и промокших моряков подняли на палубу.
Желая испытать пароход, Моллер распорядился устроить соревнование между ним и своим гребным катером, который в Кронштадте считался одним из лучших. Катер шел на веслах, держась на некотором расстоянии от парохода. Когда матросы гребли в обычном темпе, они отставали, но при максимальном напряжении «во всю возможную силу» шли почти вровень и даже немного обгоняя, но в таком темпе долго идти было очень сложно.
Пароход Берда пробыл в Кронштадте 2 часа 45 минут и затем вышел из ворот Купеческой гавани и взял курс на Петербург.
Регулярное сообщение столицы с Котлином началось через два года – два раза в день. Стоимость проезда в 1-м классе составляла четыре рубля, во 2-м – два. При этом при подходе к Малому Кронштадтскому рейду на пароходе гасили топки, чтобы случайные искры не вызвали пожара, в гавань пароход заходил на буксире.
Александр I периодически пытался вникнуть в проблемы обороны берегов империи и 9 декабря 1807 г. возложил на морского министра адмирала П.В. Чичагова оборону берегов и границ на Балтийском, Белом и Черном морях. В этом году работы в Кронштадте производились главным образом на сухопутном фронте. Восстановили «Александр-шанц», около него соорудили батарею «Михаил», на южном берегу – Александровскую батарею. Укрепления строила Исполнительная экспедиция, подчинявшаяся Адмиралтейскому департаменту.
Из опасения прорыва галер по северному фарватеру в дополнение к двум построенным ранее батареям затопили 25 старых кораблей. Зимой забивали свайные преграды. В 1808 г. возвели на сваях в 480 м южнее «Рисбанка» и в 560 м западнее «Цитадели» еще две батареи.
Строительство еще одной важной батареи – «Двойной Южной», будущего форта «Константин» – началось в 1808 г. Батарея предполагалась двухъярусной, поэтому и получила название «Двойной». Зимой начали рубить ряжи. Причем вольные плотники получали за каждый ряж по 1800 руб., лучшим предусматривалась премия 800 руб. Вольнонаемные работники получали 1800 руб. за готовый сруб, а воинским командам платили по 20 коп. в день на человека. Всех работавших хорошо кормили, а в ненастье наливали по чарке водки. Как не вспомнить при этом первые годы строительства на Котлине. К весне 1808 г. все ряжи были срублены и отбуксированы к предполагаемому месту батареи, в 2 км западнее Кронштадта и 800 м от берега.
После занятия французами Москвы в ходе Отечественной войны появились опасения за безопасность Петербурга и Кронштадта. 22 сентября адмирал Ф.В. Моллер ответил на запрос императора: «Морской департамент может совершенно ответствовать за безопасность Кронштадта зависящими от него средствами во все время, пока продолжается водяная коммуникация, что касается до того, когда воды около Кронштадта покроются льдом и начнется Сухопутное с ним сообщение, то за сие время ответствовать он не может, ибо то относится уже до Инженеров как дело до обороны сухопутных крепостей принадлежащее»[164].
После окончания войны в 1814 г. в Кронштадте опять тихо устраняли повреждения, вызванные временем и непогодой. При этом обнаружили, что верхнее строение «Цитадели» сгнило, и в 1816-м отпустили на восстановление этого форта 63 110 руб.
Но работы в Кронштадте фортами в этот период не ограничивались, хоть и продвигались крайне вяло. Переезд Адмиралтейства в Кронштадт, как уже упоминалось, отменил Павел I, поэтому ограничились строительством шести офицерских и шести служительских флигелей, причем два офицерских построили позднее.
Перестраивать и ремонтировать все шесть служительских флигелей начали в 1805 г. Основой перестройки стал детальный план, разработанный архитектором Ч. Камероном (1785/86-1812). Заканчивались эти работы под руководством А.Д. Захарова (1761–1811), который сменил Камерона на посту главного архитектора Адмиралтейства.
Эта работа была крайне важной. Впоследствии было признано, что «ансамбль служительских и офицерских флигелей в Кронштадте – один из ценнейших и самых крупных памятников военного зодчества последней четверти XVIII в. Первый и единственный для своего времени военный городок, сыгравший свою роль в строительстве казарм в России»[165].
Ярким событием в истории Кронштадта стало строительство одного из самых красивых и значимых храмов Кронштадта и Петербурга – знаменитого собора, освященного во имя Апостола Андрея Первозванного. Автор Ч. Камерон создал проект в 1804 г. 20 июня 1805 г. в основании собора участвовали император Александр I, положивший первый камень, и петербургский митрополит Амвросий. Но уже в самом начале строительства в стенах появились трещины, вызванные ошибками строителей. Сменившему Ч. Камерона А.Д. Захарову пришлось проект дорабатывать и дополнять. Проект иконостаса был выполнен П.И. Брюлловым. Собор украшали скульптуры и барельефы работы скульпторов М.П. Александрова, И. Воротилова и И.Г. Крылова. Академики живописи Л.С. Миропольский и А.Л. Витберг выполнили живописные работы. После смерти Захарова собор достраивал архитектор А.Н. Акутин. В Андреевском соборе на образе Апостола Андрея хранился медальон с изображением святого, вырезанный самим Петром Великим, кроме того, в соборе хранились серебряный молоточек и лопаточка, с помощью которых Александр I и закладывал камень в основание собора.
Первоначально собор был прямоугольным в плане и в сочетании с четырехъярусной колокольней, увенчанной шпилем, походил на корабль с мачтой. Однако в результате трех перестроек он получил в плане форму вытянутого креста. Круглый барабан с колоннадой коринфского ордера завершался куполом, а входы в собор выделялись тремя шестиколонными портиками с треугольными фронтонами. Помимо прекрасного памятника Кронштадт получил еще один важный ориентир для моряков.
Об Андреевском соборе еще будет повод поговорить в связи с деятельностью Иоанна Кронштадтского.
Есть интересное свидетельство о том, как выглядел Кронштадт в самом начале XIX в., оставленное кальвинистским пастором Этьеном Дюмоном, побывавшим в Кронштадте в 1803 г. Он писал: «16 мая показался Кронштадт. До входа в гавань подвергаешься первому досмотру, который ограничивается предъявлением паспортов, сообщением имен и фамилий пассажиров и т. д. По местным правилам при въезде тушили огонь, который не допускается на судах, и судовые повара принуждены стряпать пищу для экипажа на берегу. Из прогулки по Кронштадту я убедился, что произведены большие улучшения. При первом моем путешествии, в середине июля 1785 года, улицы не были вымощены; везде стояла грязь по колени; отовсюду неслись смрад и вонь. Действительно, это был самый грязный и самый отвратительный въезд, какой можно себе представить. Мне говорили, что иначе и не могло быть, так как местность представляла болото, что почва погружалась по мере того, как ее старались поднимать, что это зловоние происходило под влиянием солнечного зноя и что не было никакого способа к устранению подобных неудобств. Император Александр не поверил этим утверждениям, подобающим невежеству и лени. Он приказал, и скоро все с виду изменилось. Вымощено несколько улиц, прорыты канавы для приема и стока воды, засыпаны некоторые болотистые места; улицы стали опрятными, и воздух чистым. Дамба, каналы, верфи сооружены прекрасно; батареи и валы образуют довольно сильную крепость»[166].
Первая четверть XIX в. ознаменовалась активной заменой деревянных портовых строений каменными. В 1804 г. первым среди них построили здание Голландской кухни. Ее одноэтажное неоштукатуренное здание из красного кирпича разместилось на южном берегу Итальянского пруда, несколько восточнее ее деревянной предшественницы. Это здание «делилось вдоль на две половины с отделениями по четыре очага в каждом. Очаг – это выложенный из кирпича в рост человека свод наподобие арки с выходной трубой. У стенки было небольшое возвышение, на котором стоял железный таган, рассчитанный на два котла вместимостью до 10 ведер»[167]. Здесь и готовили для экипажей судов пищу, исходные ингредиенты для которой и котлы приносили с собой. Но воду при этом частенько брали прямо из пруда.
164
Каллистов Н.Д. Русский флот и двенадцатый год. СПб., 1912. С. 150.
165
Розадеев Б.А., Сомина Р.А., Клещева Л.С. Кронштадт. Архитектурный очерк. Л., 1977. С. 46.
166
Цит. по: Шлендова М.А. Город морской славы. СПб., 2004. С. 68.
167
Соколов А.К. Кронштадт: история длиною в 300 лет. М., 2004. С. 71.