Страница 25 из 34
«Внезапная смерть императрицы Екатерины II Алексеевны облекла Россию в сердечный траур, которая последовала в 1796 г., 6 ноября, на шестьдесят седьмом году, шестом месяце и четвертом дне ее рождения, царство же ее 34 года, 3 месяца и 27 дней. Смерть ее поразила вообще всех, и каждый думал, что лишился в ней нежной матери»[152].
Глава III
Кронштадт в XIX в.
Кронштадт при Александре I
Прежде чем начать разговор о Кронштадте в годы правления Александра I, необходимо хоть пару страниц пожертвовать человеку, который правил Россией всего четыре года, но эти годы стоили России очень дорого.
«Первые годы детства великий князь Павел Петрович, лишенный всякой родительской ласки, провел окруженный нянюшками и мамушками, действовавшими в духе старозаветных русских традиций. Вероятно, обеспокоенные частыми появлениями императрицы, приставницы добились того, что Павел при одном взгляде на нее приходил в испуг и трясся все телом, вследствие чего Елизавета Петровна стала лишь изредка навещать внука. Надзор за ребенком от этого, конечно, не выиграл, да и вообще он оставлял желать многого. […] однажды Павел выпал из колыбели, и никто не заметил этого, только утром увидели, что великий князь лежит на полу и крепко почивает»[153].
Разумеется, подобные «мелочи» составили впоследствии императору Павлу I плохую репутацию. Лишь совсем недавно оказалось, что он «бедный» и даже «Бедный, бедный Павел».
Рожденный в 1754 г. Екатериной II, Павел I стал императором в 1796-м, после ее смерти. Его «революционные» изменения службы, формы одежды и т. д. описаны достаточно подробно. И флотом Павел тоже решил заняться – все-таки с 20 декабря 1862 г., т. е. с 12 лет, являлся генерал-адмиралом.
Характерным для молодого императора стало событие, случившееся 6 июля 1797 г. В тот день вместе с великими князьями Александром и Константином и, разумеется, со свитой Павел I из Петергофа отправился в Кронштадт. Прибытие царской фамилии на фрегат «Эммануил» было встречено «поздравительной пальбой». Предполагался поход в Ревель, и, пока ожидали ветра, произошел весьма характерный случай. Адмирал А.С. Шишков, не желая тратить время впустую, стоял на палубе с «тетрадью», о которой и спросил проходивший мимо император. «Узнав, что в тетради „чертежи для походных строев“, он стал их рассматривать и сказал мне:
– А если я захочу, чтоб корабли иначе построились, нежели здесь изображено?
Нечаянный вопрос сей привел меня в затруднение, ибо я принужден был отвечать, что этого сделать невозможно.
– Для чего невозможно? – подхватил он с некоторою досадою.
Не зная, подлинно ли он не имеет достаточно о сем сведения или испытывает меня, стал я ему объяснять.
Он выслушал меня терпеливо, но, по-видимому, не вразумясь хорошенько, сердитым голосом сказал:
– Что мне нужды до ваших чертежей! Я хочу, чтоб делали то, что я велю»[154].
Именно так «бедный» Павел собирался править страной.
Заняв престол, Павел I приказал все доклады о состоянии крепости Кронштадт представлять ему через Адмиралтейств-коллегию. Первый доклад ему представили 23 декабря 1796 г., и он состоял из трех рапортов: «1) о строениях адмиралтейских, 2) о крепостном каменном здании, 3) о издержках на все оные строения и о надобных впредь суммах»[155], фактически это финансовый отчет о работах, выполненных в крепости за последние девять лет. В частности упоминалось, что денег, отпущенных на отделку камнем гавани, не хватило, и без дополнительных средств продолжить каменное строительство гаваней невозможно, хотя камня заготовлено на 213 м.
Но «бедный» Павел, видимо, не слишком интересовался состоянием крепости. За четыре года его правления в Кронштадте успели сделать, разумеется, совсем немного. К этому времени выяснилось, что несколько возросшая дальнобойность артиллерии требует удаления передовых позиций от гаваней и порта. И кроме того, в 1799 г. появилась нерадостная перспектива войны с наполеоновской Францией. Поэтому, опасаясь появления французского флота перед Кронштадтом, на южном фарватере начали возводить на ряжевом и свайном основаниях деревянную одноярусную батарею «Рисбанк» (в некоторых документах – «Рифбанк»). Это название в некоторых источниках трактуется как «засечка, риска на отмели или банке» («банка» в данном случае означает «отмель»). Батарея, на которой предполагалось установить 69 пушек и 16 мортир, предназначалась для продольного обстрела южного фарватера и мелководья между батареей и Ораниенбаумским берегом и фланкирования фортов «Цитадель» и «Кроншлот».
В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. император Павел I скончался «апоплексическим ударом». Характерные слова написал вскоре А.С. Шишков: «Все умы и сердца успокоились. Восторг был всеобщий и искренний и, по свидетельству современников, выходил даже из пределов благопристойности. Общество как бы возрождалось к новой жизни, очнувшись от терроризма человека, который четыре года, не ведая, что творит, мучил Богом вверенное ему царство» [156].
«Кончина отца застала Александра, когда ему было 23 года и 3 месяца от роду», и этому молодому человеку выпало противостоять самому Наполеону Напомним: 25 октября 1804 г. заключена секретная конвенция с Австрией, положившая начало действиям против Франции; 2 января 1805 г. заключен союзный договор со Швецией, а 30 марта – с Австрией, но 20 ноября 1805 г. случился Аустерлиц. В этом сражении Наполеон одержал победу над союзниками, и Россией в том числе. Прошло два года, и 13 июня 1807 г. состоялась знаменитая встреча двух императоров в Тильзите, где был подписан мирный договор между Россией и Францией. Во время этой встречи Наполеон обратил внимание Александра на «оголенность Петербурга с севера». Эту проблему русский император решил в результате очередной войны со Швецией 1808–1809 гг., присоединив Финляндию к России. Великое княжество Финляндия больше чем на 100 лет стало надежным прикрытием Петербурга. Но вскоре добрые отношения с Наполеоном закончились, и началась Отечественная война 1812 г.
В этих условиях много внимания Кронштадту уделять не получалось. Однако, стремясь продолжить начатые при своих предшественниках дальние походы русских кораблей, Александр I организовал первое русское кругосветное путешествие. Подобное предприятие под командованием капитана 1-го ранга Г.И. Муловского готовилось при Екатерине II, но помешала война со Швецией. И вот, наконец, в 1803-м ушли в кругосветку шлюпы «Нева» и «Надежда» И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского. Корабли провожали в Кронштадте, махая кружевными платочками и желая семь футов под килем[157].
Правда, следующая серьезная экспедиция, Ф.Ф. Беллинсгаузена к южному континенту – Антарктиде, состоялась только в 1819 г. Значительный перерыв между экспедициями вызван уже упоминавшимися сложными международными отношениями, выяснение которых периодически проходило с помощью оружия.
Так что же Кронштадт?
Первой работой XIX в. на Котлине стало строительство Кессель-батареи на 11 мортир, которые могли вести огонь по южному фарватеру. Для обороны северного фарватера соорудили две батареи на свайных основаниях примерно в километре от северо-восточного берега Котлина. При этом «Александр-шанц» упразднили, а все его вооружение и личный состав перевели в Кронштадт.
Для упорядочения работ в крепости Кронштадт в 1802 г. Александр I учредил особую Инженерную экспедицию во главе с инженер-генералом П.К. Сухтеленом (?—1816). На эту новую структуру возлагалась задача «содержать в добром порядке все крепости и укрепления»[158].
152
Энгельгарт Л.Н. Записки. М., 1997. С. 145.
153
Шильдер Н.К. Император Павел I. М., 2007. С. 5.
154
Шильдер Н.К. Император Павел I. С. 324.
155
Скориков Ю.А., Раздолгин А.А. Кронштадтская крепость. Л., 1977. С. 78.
156
Там же. С. 454.
157
Меня всегда удивляло, почему именно семь футов, а не шесть или в крайнем случае – пять? Оказалось, все не так просто. В петровские времена на флот брали мужчин ростом в среднем шесть футов (180 см). Выше – теснота кубриков не позволяла, ниже – не хотелось, так как работа требовала силы. Когда такой матрос умирал, а это периодически случалось на каждом корабле, то его по традиции хоронили в море. К ногам привязывали ядро веревочкой (шкерт), которая имела длину один фут. Таким образом, усопший располагался в море вертикально, имея высоту: 1 + 6 = 7 футов. Поэтому и желали семь футов, чтобы не тревожить покойников, иначе все может кончиться плохо.
158
Яковлев В.В. Эволюция долговременной фортификации. М., 1931. С. 99.