Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 12

В назначенное время Мартынов приехал на такси и, опираясь на руку старшего сына, вошел в дом. Василий проводил гостя в кабинет. Увидев друга, Эрих бросился ему навстречу. После стандартных вопросов о здоровье они расположились в двух креслах в гостиной у стеклянной стены, куда Вера Ивановна подала им кофе и ее фирменный слоеный пирог.

– Анисимова сказала, что ты уже провел сеанс с Максимом и все пошло не по плану. Он даже не вошел во временной туннель?

Метод, который разработал и практиковал Краузе для погружения пациентов в регрессивный гипноз, не раз критиковался коллегами и институтскими друзьями, вызывал скепсис адекватности полученных данных, а порой даже насмешки и недоумение. Поэтому новость, что Анисимова обсуждала сеанс с Пастырем, вызвала в Эрихе злость и досаду.

– Да, – вынужденно признался Эрих и мысленно дал себе зарок, что их сокурсница больше не получит от него ни одного комментария до окончания дела. Он сам еще не разобрался в ситуации, а она уже дает оценку его действиям, комментирует его «неудачи». – Впервые я столкнулся с атипичной реакцией на регрессию.

– Что намерен делать?

В вопросе сокурсника не было издевки, и Эрих снизошел до ответа, рассказал о предыдущем воплощении Максима, о гибели сестренки и соседе по имени Юнас.

– Я грешил на пейнтбол, думал, что имитация военных действий могла пробудить в нем кармическую память. Соответственно ожидал от тебя рассказа о битве или завоевании какого-то селения, где могла погибнуть его сестра, но капкан… нда. Дико как-то, – Алексей почесал переносицу и ослабил галстук.

– На данном этапе у нас только одна загвоздка: как найти Айли в твоем окружении? Она ведь может быть где угодно.

– Да, задача не из легких…

– Если бы я тебя спросил, кто из твоих знакомых или близких сейчас нуждается в помощи, что бы ты ответил?

– Даже не знаю… – Алексей пожал плечами, – никто на ум не приходит.

В комнате воцарилась тишина. Эрих терпеливо ждал, пока сокурсник мысленно переберет круг знакомых.

– Это точно особа женского пола?

– По словам Максима, пока Айли не отработает кармический урок – не простит убийцу, они будут парными душами. Раз он в этом воплощении мужского пола, то она непременно будет женского.

– А почему они не могут быть просто однополыми друзьями?

– Я ничего не исключаю, но маловероятно. Скорее всего, это будут либо романтические отношения, либо родство первой или второй степени.

– Если предположить, что это мужчина, то первым делом я бы отметил своих сыновей, – упрямо гнул свою линию Алексей. – У старшего сейчас тяжелый период после самоубийства подруги. Для него это был удар, от которого он еще многие годы не оправится. Возможно, после этого у него самого были суицидальные мысли… хотя он это отрицает, – Алексей тяжело вздохнул и сплел пальцы в замок. – Младший сын никак не может восстановиться после травмы, ты же знаешь, он у меня хоккеист.

Краузе кивнул, он помнил, как они с Еленой почти два года назад приходили поболеть за младшего Мартынова в Ледовый дворец.

– Ему предстоит очередная операция… А девочки… – Алексей покачал головой, – нет никаких девочек.

– С кем ты близко дружен? Может быть, их дочери?

На расспросы ушло не меньше часа. Как только Эрих ни разворачивал ситуацию, Алексей стоял на своем: ничего такого, что заслуживало бы его внимания, нет. Подытоживая поиски, Эрих спросил:

– Не хочешь пройти несколько сеансов? Это бы внесло ясность.

– Для успешного погружения в гипноз нужно хотеть быть загипнотизированным, я же не хочу. Мало того… я в это не верю. Нет, в регрессию как таковую я верю, но в рамках прижизненных воспоминаний. Их можно проверить и проанализировать, но прошлые жизни… – Алексей скривился, – не могу сказать, что это шарлатанство в чистом виде, но вопросов очень много.

– А как же десять лет моего опыта?

Мартынов тяжело вздохнул и бросил на Краузе извинительный взгляд.

– Эрих…

– Я тебя понял! – гипнолог вскочил и заходил по кабинету.

– Нет, дружище, дай мне высказаться, мы же за этим здесь собрались. Речь идет о моем здоровье.

Эрих вернулся в кресло, нахмурился и скрестил руки на груди.

– На мой взгляд, у тех, кто успешно проходит гипнотерапию отлично развиты связи между левым дорсолатеральным отделом префронтальной коры и зонами, отвечающими за обработку информации.

– А у тебя эти зоны не коммутируют?! – съязвил Краузе.

– Мой мозг, – Алексей постучал по голове, – единственный инструмент, которым я зарабатываю на жизнь. Что будет, если после регрессии у меня появятся ложные воспоминания? Что будет, если я не справлюсь с пережитыми воспоминаниями и впаду в депрессию?

– Для этого есть я, твой проводник и наблюдатель за ходом сеанса.

– Ты не всесилен. Ты сам говорил, что все пациенты разные и есть риск, что в какой-то момент все выйдет из-под контроля. Взять хотя бы Максима…

– Он в порядке, – Эрих стукнул кулаком по подлокотнику кресла, прерывая на этом полемику, – его просто не пустили во временной туннель.

Диспут с коллегой мог затянуться, а Краузе этого не хотелось, за годы профессиональных споров было столько жарких обсуждений, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Поэтому Эрих ткнул своего сокурсника в плечо и напрямую спросил:

– Неужели тебе не интересно, был ли ты убийцей на самом деле или нет?.. Даже по неосторожности.

Пастырем Мартынова в институте прозвали за правильность поступков и верность идеалам. Он мог заметить, как кто-то швырнул окурок мимо урны, и сделать замечание, а если натыкался на грубияна, то так отчитывал, что тот возвращался пристыженным, поднимал с тротуара предмет спора и выбрасывал точно в урну. Сейчас такую ситуацию представить сложно, но тогда, в конце восьмидесятых, это было реальностью, по которой Эрих в последнее время часто ностальгировал.

– Где ты сейчас принимаешь?

– Здесь, – Эрих показал на кушетку.

– Один? – удивился сокурсник.

– А тебе кто нужен? Анисимова?

– Нет! – рассмеялся Алексей. – Честно говоря, я хотел тебя попросить не говорить ей об этом деле… и так все сложно…

– Даю честное слово!

Алексей нервно разминал пальцы и с нетерпением посматривал на дверь, и Эрих понял, что друг прямо сейчас к сеансу не готов.

– В первую встречу я не ввожу своих пациентов в гипноз, – поспешил его успокоить Краузе. – Это мое правило. Первая встреча ознакомительная. Оценка психотипа, поведенческой модели, наличия желания решить проблему. Я вникаю в суть, понимаю, какие вопросы нужно задавать во время сеанса и где искать решение. Сеанс длится ровно час. К нему я могу добавить пять минут, если воспоминания нельзя прервать немедленно. И еще… – Краузе дождался, когда Алексей поднимет на него глаза. – После регрессии человек смотрит на мир глазами бессмертной души, ты должен это учитывать.

Эрих поднялся с кресла, прошел к книжному шкафу, взял с полки тонкую брошюру и вручил ее Мартынову.

– Прочитай, прежде чем приходить на первый сеанс.

Алексей покрутил брошюру, обратил внимание на фронтиспис с автографом автора, год издания и понял, что это одна из первых книг Краузе.

– Дружище, я читал ее, – с улыбкой поведал он и отдал брошюру. – Не помню наизусть, но основные тезисы еще сохранились в голове.

– Регрессивный гипноз – долгое и трудоемкое путешествие, – продолжил вводить в курс дела Эрих. – Зарубежные коллеги практикуют сеансы по два-три часа, но я ограничиваюсь одним часом. Отсчет времени начинается от полного погружения в гипнотическое состояние. Хотя, конечно, заранее предусмотреть все факторы невозможно, все зависит от индивидуальных особенностей пациента.

Краузе проводил друга до гостиной, где терпеливо ждал его старший сын.

– Жалко этого Максима, – с досадой сказал Алексей, его сын поднялся с дивана, и всей процессией они двинулись в холл.

– Да, он произвел на меня хорошее впечатление.

– Ему светит условный срок. Не представляю, если бы кто-то из моих сыновей попал в подобную ситуацию…