Страница 4 из 5
Весна набирала обороты: наступил апрель. Снег уже совсем растаял, и улицы выглядели грязными. Жильцы окрестных домов собрались на субботник, чтобы привести в порядок родной двор. ЖЭК тоже не остался в стороне, прислал традиционных «горе-маляров», которые красили видавшие виды чугунные оградки клумб в ярко-зеленый цвет. Количество слоев краски, имевшейся уже на оградках, подсчету не поддавалось. Но неизменно каждую весну ЖЭК наносил очередной слой краски традиционно ядовитого цвета, не усложняя свою важную задачу подготовкой или хотя бы очисткой старой облупившейся поверхности оград.
Витая в облаках, но при этом наблюдая за покраской земных заборчиков, Леночка распрощалась с розовыми мечтами о заморском принце, но ровно через неделю столкнулась нос к носу с Диреком в своем родном дворе. Начальство ЖЭКа отправило ее пересчитать количество гаражей-ракушек, незаконно установленных во дворе. Собственно говоря, домов было четыре, и вместе они составляли замкнутое пространство, то есть двор. Была там небольшая игровая площадка для детей и несколько скамеек, где сидели пенсионеры, а по вечерам собиралась молодежь. Однако большая часть двора была загромождена «ракушками», которые начальнику ЖЭКа приказано было взять под жесткий контроль. Так вот, проходя мимо Володькиного подъезда, Лена встретила двух иностранцев, подозрительно озиравшихся по сторонам. В одном из них девушка безошибочно признала Дирека, а вторым оказался долговязый нескладный юноша, тот самый Серж.
Леночка осторожно поздоровалась. Дирек очень обрадовался, увидев ее, а Серж так просто стоял, разинув рот. Лена даже засмущалась: не такая уж она красавица, обычная русская девушка. Чего так таращиться-то?
Они искали Володю, но, как поняла Лена, не смогли его застать ни утром, ни вечером. Девушка пожала плечами и уже собралась уходить.
– Подожди-и! – крикнул Серж и, кивая в сторону Дирека, пояснил: – Он ве-едь к тебе-е прие-ехал!
– Ко мне?! – удивилась Леночка и шутливо добавила: – Уж не жениться ли?
– Жени-иться!
Вечером, сидя в ресторане, Леночка узнала, что предприимчивый Дирек был, конечно, расстроен обманувшим его Владимиром. И вообще, он еще не готов работать на российском рынке, уж слишком «незрелым» и нестабильным был этот рынок. Может, лет через десять, когда все наконец перестроится, Дирек вернется к вопросу экспорта российских бриллиантов, но пока… единственную ценность, которую он хотел увезти отсюда, это ее, Леночку!
Девушка приняла новость восторженно:
– Вот это да! Он предпочел меня бриллиантам?! Круто!
В это время Дирек раскрыл перед девушкой шикарную бархатную коробочку, в которой красовались усыпанные бриллиантами чудесные золотые часики. Лена ахнула, не в силах отвести глаз:
– Это мне?!!
Дирек надел их девушке на руку и произнес по-русски слова, которые, видимо, приготовил заранее:
– Будь моей женой!
Зачарованная блеском бриллиантов, Лена не смогла устоять:
– Да, да, ну конечно да!
Девушка счастливо бросилась вновь испеченному жениху на шею. Дирек засветился от радости и сказал, что завтра же начнет оформлять документы на визу невесты.
Леночка пришла домой и огорошила родителей новостью, что уезжает жить в Голландию. Отец неприязненно покосился на буржуйский подарок и поинтересовался:
– А чем наш парень тебе не хорош? Сколько лет твоему заморскому принцу? Уже под полтинник небось? Дура, он же тебя купил, твою красоту-молодость…
– Что ей, молодой да красивой, здесь прикажешь чахнуть? – вступилась за Леночку мать. – Успешный состоявшийся мужчина, настоящий бизнесмен! Ну, постарше ее, так ведь это даже лучше, крепче любить будет, заботиться…
– Как о дочери? У них же четверть века разница! Ему не детей, а внуков заводить пора… Тоже мне зятек новоявленный, е-мое…
– Ничего, поворчит – успокоится! – махнула рукой Леночкина мама, которая была рада так, будто сама получила предложение о замужестве. – Какой он, твой голландец? Старый или не очень? Красивый? Холостой или разведенный? Дети у него есть? А разговаривать-то как с ним будем? Или его переводчик поселится в вашем доме?
Лена только отшучивалась.
– Знаешь, а давай мне старого жениха, а тебе молодого переводчика! – размечталась мама. – Я ведь еще ничего! Может, понравлюсь старику? Эх, чем черт не шутит!
– Мам, ну ты чего ерунду городишь, – рассердилась Леночка. – Вот выбрала папу, так и живи! А я Дирека выбрала, и у нас с ним тоже будут дети, может быть…
Глава 5. Ханнин избранник
Новый друг Ханны был из приличной семьи потомственных ювелиров («диамантеров», как называют их в Голландии). В передней части их просторного дома находился шикарный ювелирный магазин, который витринами выходил на Херенграхт – самый знаменитый канал Амстердама. В задней же части здания была мастерская, где молодой Хофман (их фамилия яркими буквами красовалась на фасаде дома) создавал дизайн новых ювелирных украшений.
Вдохновленная перспективами Ханна принялась помогать своему другу творить красоту и увлеклась настолько, что переехала жить в мастерскую Хофманов. Хард-рок был безнадежно забыт, точнее заменен заманчивым сверканием бриллиантов.
Надо сказать, что жизнь семейства Хофманов не всегда была такой шикарной и чарующей. Да, из поколения в поколение род Хофманов занимался ювелирным делом. В семье ходили легенды, что прапрадедушка создал первые модели украшений по эскизам Рубенса… что Петр Первый, будучи в Голландии учеником-судостроителем, купил у Хофманов для своей фаворитки пару бриллиантовых серег… что в алмазной коллекции голландской королевы имеется умопомрачительная диадема, изготовленная в ювелирном доме Хофманов… Да чего только не рассказывали!
Молодой наследник бриллиантовой империи не то чтобы верил в эти истории, но добродушно пересказывал их новым клиентам, скорее для маркетинга, чем из хвастовства. Да, как точно подметила Ханна, он умел себя подать!
Однако девушка узнала и менее гламурные истории семейства Хофманов, имевшие трагические последствия для всей семьи. Осенью 1940 года в их доме оказался немецкий генерал.
– Евреи! – истерично закричал он и с тумаком, предназначенным прислуге, открывшей дверь, вломился в дом.
Надо сказать, что фашисты заняли Амстердам достаточно быстро, в считанные дни. Война в Европе развивалась молниеносно, и никто в те дни не пытался противостоять Гитлеру.
Хофманы не были чистокровными евреями. В крови их рода много чего намешано, там была и еврейская, и испанская, и даже цыганская примесь. Но носить желтую звезду дедушка Хофман отказался, за что и был расстрелян на месте.
Еще за полгода до случившегося, в ожидании возможного неблагоприятного хода развития военных действий в Европе, все семейные драгоценности были благоразумно эвакуированы в надежное хранилище в Швейцарии. И последние полгода дом Хофманов жил только скупкой золота, которое обедневшее население приносило им на продажу: монеты, украшения, награды и даже золотые зубы…
В тот трагический день, когда в доме поселились немецкие солдаты, семья Хофманов засобиралась к родственникам в Зеландию, наивно полагая, что в провинции им удастся выжить. Хозяйка дома отдала фашистам все имевшееся в наличии золото и получила за это возможность отправить двух своих детей с няней из города. Белокурая голландская няня не вызвала подозрений в глазах фашистов относительно своего происхождения, и так, под видом собственных детей, женщине удалось вывезти сыновей хозяйки в Швейцарию.
Сказать, что там они в целости и сохранности провели все годы войны, было бы неправдой. Безопасности в гитлеровской Европе не было нигде. Даже нейтральная Швейцария содействовала фашистам. Местные власти быстро раскусили обман няни и отправили мальчишек на работы валить лес. Но зато род Хофманов выжил и продолжил свое существование.
– Представляешь, мой отец до сих пор получает ежемесячные выплаты от правительства Швейцарии в качестве компенсации за эксплуатацию детского труда в годы войны!