Страница 4 из 16
Адам и Ева не праздно прогуливаются по пещерам. Каждый зал, каждая ниша, все разломы, коридоры и выемки имеют свою цель – все это сделано сознательно, чтобы стимулировать экстатическое переживание. Это тщательно контролируемый процесс, так что движение по проходам и закоулкам, считывание изображений на стенах, полах и потолках вызывает конкретный эмоциональный отклик, нечто родственное следованию по крестному пути в средневековой церкви.
Сначала они должны встать на четвереньки и проползти по 60-метровому проходу, который связывает Энлен со второй пещерой комплекса – Труа-Фрер. Так они входят в совершенно иной мир, настолько отличающийся от мира первой пещеры, что это не может быть простой случайностью. Именно во второй пещере Адам и Ева сталкиваются с наскальной живописью, которая служит неотъемлемой частью их духовной жизни.
Главный проход в Труа-Фрер разветвляется на две узкие тропы. Та, что отходит влево, ведет к протяженному залу с несколькими рядами красных и черных пятен разного размера. Эти пятна представляют собой самую раннюю форму наскальной живописи: в некоторых пещерах они появились, как считается, более 40 000 лет назад. Никто точно не знает, что обозначают эти точки. Возможно, это записи духовных видений. А возможно, это мужские и женские символы. Однако мы почти уверены в том, что пятна неслучайно именно так расположены на стенах. Напротив, этот порядок часто очевиден и повторяется от зала к залу. Существует предположение, что эти пятна – форма инструкций или информации, своего рода код, передающий жизненно важные сведения искателям духовного опыта, погружающимся все дальше в недра земли [13].
Тропа справа от главного прохода в Труа-Фрер поворачивает еще к одному маленькому и темному залу, который называют Галереей рук. Стены здесь испещрены не точками, а десятками отпечатков рук. Это наиболее распространенная и узнаваемая форма наскального искусства, существующая в природе. Первые отпечатки рук стали оставлять примерно 39 000 лет назад. Они встречаются не только в Европе и Азии, но и в Австралии, на Калимантане, в Мексике, Перу, Аргентине, в пустыне Сахара и даже в США. Отпечатки делались двумя способами: либо руку погружали во влажный пигмент и прижимали к стене пещеры, либо же руку сразу прислоняли к стене и через выдолбленную кость животного разбрызгивали вокруг охру, создавая негативное изображение. Сама по себе охра имела сакральную функцию: кроваво-красная краска служила мостиком между материальным и духовным мирами [14].
Самое интересное в этих отпечатках рук то, что их почти никогда не оставляли на гладкой и легкодоступной поверхности, как можно было бы ожидать. Напротив, их скопления наблюдаются в совершенно определенных местах: сверху от сколов и разломов или рядом с ними, внутри вогнутых участков стен или между рядами сталагмитов, на высоких потолках или в других труднодоступных местах. Некоторые отпечатки имеют такую форму, что руки, их оставившие, видимо, держались за камень. У других отпечатков согнуты или вообще отсутствуют пальцы. Некоторые из них явно оставлены одной и той же рукой, но при этом на отпечатках каждый раз не хватает разных пальцев, что дает основания предполагать, что эти отпечатки рук, как и красные и черные точки, могут быть древней формой символического общения – своего рода примитивным языком знаков. И действительно, сверхъестественное сходство между отпечатками ладоней, найденными в противоположных концах земного шара, может свидетельствовать об общем происхождении этой практики, которая в таком случае предшествовала миграции Homo sapiens из Африки около 100 000 лет назад. Возможно, что люди, оставившие отпечатки ладоней в Индонезии и Западной Европе, говорили на одном и том же символическом языке.
Весьма любопытно, что современные ученые считают: большинство отпечатков рук, найденных в пещерах Евразии, принадлежало женщинам. Это опровергает представление о том, что связанные с пещерами ритуалы были по преимуществу мужским занятием. Возможно, доступ к определенным залам или действиям был ограничен и предоставлялся лишь участникам определенных ритуалов или инициаций. Однако в самих святилищах, судя по всему, бывали все члены общин: мужчины и женщины, старые и молодые [15].
Негативные и позитивные отпечатки рук, найденные в Куэва-де-лас-Манос, Санта-Крус, Аргентина (ок. 15 000–11 000 гг. до н. э.)
© Mariano / CC-BY-SA‐3.0 / Wikimedia Commons
При слабом свете мерцающего пламени Адам и Ева осторожно, на ощупь пробираются по залу, чувствуя любые изменения в стене: неровность поверхности, теплые и холодные участки. Они ищут именно то место, где можно оставить отпечатки своих рук. Это процесс долгий и интимный, требующий тщательного ознакомления с каменистой поверхностью. Только оставив свои отпечатки, они готовы продолжить путешествие в самое сердце пещеры – в маленькое, тесное пространство, спрятавшееся в опасно скошенном, почти недоступном уголке комплекса. Эту комнатку Брёйль назвал Святилищем.
Стены здесь практически пульсируют ярко раскрашенными изображениями животных – как нарисованными, так и вырезанными в скале. Их здесь сотни, они часто нанесены одно поверх другого и застыли в ажиотаже движения: бизоны, медведи, лошади, северные олени, мамонты, горные козлы, а также существа загадочные и неопознаваемые – одни слишком фантастичны, чтобы быть настоящими, другие размывают границу между человеком и животным.
Называть эти рисунки изображениями не совсем корректно. Как и точки или отпечатки рук, это символы, отражающие анимистические представления наших далеких предков о том, что все живое взаимосвязано и обладает общим мировым духом. Именно поэтому животные редко изображаются в этих пещерах в естественной среде. Их обычно рисовали в движении, слегка расплывшимися. Но на рисунках нет ни травы, ни деревьев, ни кустарников, ни водных потоков, среди которых звери могли бы передвигаться; у них в прямом смысле нет почвы под ногами. Животные словно бы парят в пространстве вниз головой под странными, невозможными углами. Они кажутся плодом галлюцинаций, они лишены контекста, ирреальны [16].
Распространено предположение, что наскальные рисунки были элементом так называемой охотничьей магии и должны были помочь охотникам выследить и убить жертву. Однако животные, изображенные внутри пещер, по большей части не соответствуют тем, которые бродили по земле. Археологические находки доказали очень слабую связь между животными с рисунков и теми, кто на самом деле входил в рацион первобытных художников. Животные редко изображаются убитыми, пойманными или страдающими, в том числе от боли. В пещерах почти нет следов насилия. Некоторые рисунки иссечены резкими линиями, которые обычно считают копьями или стрелами, втыкающимися в бока животных. Но при более пристальном взгляде можно понять, что эти линии не входят в тело, а исходят из него. Эти линии изображают ауру или дух животного – его душу. Французский антрополог Клод Леви-Стросс писал, что первобытные люди выбирали животных для изображения не потому, что их было «приятно есть», а потому, что о них было «приятно думать» [17].
Адам и Ева приходили в эти пещеры не затем, чтобы рисовать известный им мир. Зачем бы им это делать? Они здесь, чтобы воображать мир, существующий помимо их собственного. Они не столько рисовали бизонов и медведей на стене пещеры, сколько высвобождали изображения из стены. Стоя в тусклом свете узкого прохода, осматривая и ощупывая стену пещеры, они ждут, когда им явится изображение. Кривая линия на стене становится бедром антилопы. Скол или разлом – начало изображения рога северного оленя. Иногда нужно всего лишь что-то добавить – немного краски здесь, глубокий желобок там, – и естественная форма стены пещеры превратится в мамонта или козерога. Их задача в любом случае состояла не в том, чтобы создать изображение с нуля, а в том, чтобы его закончить.