Страница 70 из 78
Один отрывок в «Иудейских древностях» вызвал среди ученых много жарких споров. Вот он:
Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любил Его, не прекращали этого и теперь. На третий день Он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и многих других Его чудесах богодухновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя, таким образом, по Его имени (Иосиф Флавий, И.Д., книга 18, глава 3, раздел 3, курсив – Д. М.).
Я не хочу вдаваться в подробности относительно толкования разными учеными смысла этого отрывка, который теперь повсеместно известен как свидетельство Иосифа Флавия. Подробно я излагаю все споры по этому вопросу в моей книге «Он ходил среди нас» (Не Walked Among Us, р. 37–45). Здесь же скажу только следующее. Этот отрывок произвел фурор, потому что Иосиф, иудей и нехристианин, сделал заявление, на которое не отважится ни один ортодоксальный иудей. Например, он называет Иисуса Христом (Мессией) и утверждает, что Он воскрес из мертвых, как предсказывали иудейские пророки.
Проанализировав эти свидетельства, я принял точку зрения тех ученых, которые считают, что в тексте вполне вероятны позднейшие христианские включения в виде двух фраз, выделенных в приведенном отрывке курсивом и являющихся достаточно чужеродным вкраплением в текст оригинала. Несмотря на это, данное свидетельство остается весомым подтверждением истины со стороны Иосифа Флавия. Интересны рассуждения Мейера:
Прочитайте свидетельство Иосифа Флавия без выделенных курсивом фраз, и вы увидите, что мысль достаточно проста. Иосиф называет Иисуса «человеком мудрым» (sophos ап’г, возможно евр. khakham). Далее он продолжает «раскрывать» это выражение, останавливаясь на двух составляющих этой общей характеристики (мудрый). Достоинства мудрецов были признаны во всем греко-римском мире: это способность к чудотворению и результативность учения. Такое двойное проявление «мудрости» позволило Иисусу приобрести много учеников как среди иудеев, так и среди язычников, и, возможно, хотя Флавий никак это не объясняет, именно вследствие огромного успеха религиозные лидеры обвинили Иисуса перед Пилатом. Несмотря на позорную смерть Иисуса на кресте, Его первые последователи продолжали хранить Ему верность, и потому (обратите внимание: у Иосифа Флавия этот переход, без ссылки на воскресение, намного лучше) христианский народ до сих пор не исчез (Meier, BR, 23).
Продолжая свое свидетельство, несколько позже Иосиф Флавий упоминает Иакова, брата Иисуса. В «Иудейских древностях», 20, 9. 1 он пишет в этой связи о первосвященнике Анании:
Анан же младший, о назначении которого [первосвященником. —Д. М.] мы только что упомянули, имел крутой и весьма неспокойный характер; он принадлежал к партии саддукеев, которые, как мы уже говорили, отличались в судах особенной жестокостью. Будучи таким человеком, Анан полагал, что вследствие смерти Феста и неприбытия пока еще Альбина наступил удобный момент (для удовлетворения суровости). Поэтому он собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как и нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями (Bruce, NTDATR, 107).
Луис Фельдман, профессор-античник в университете Иешивы и переводчик «Иудейских древностей», пишет следующее: «Очень немногие сомневаются в подлинности этого отрывка» (Josephus, Antiquities, Loeb, 496). По ходу дела упомянутый Иисус, «именуемый Христом», не имел бы никакого смысла, если бы Иосиф ранее не рассуждал о Нем в своих «Древностях». Это еще раз доказывает подлинность вышеприведенного отрывка из «Древностей», возможно, за исключением явно христианских дополнений.
Так что даже Иосиф Флавий, великий еврейский историк I века, писавший всего через какие-то полгода после распятия Иисуса, свидетельствует, что Иисус был не мифической фигурой, рожденной богатым воображением Церкви, но реальной исторической личностью.
3А. Христианские источники об историчности Иисуса
1Б. Символы веры до написания Нового Завета
Первые христиане часто жертвовали своей жизнью и терпели жестокие преследования за свою непоколебимую уверенность в том, что жизнь, смерть, воскресение из мертвых Иисуса и Его явления многим после воскресения – подлинные события. Извлечь какую-либо выгоду из своего свидетельства первые христиане, естественно, не могли – напротив, они все теряли, когда утверждали, что все это действительно было. Именно поэтому их свидетельства являются в высшей степени ценным историческим источником.
Библейские ученые выяснили, что записанное на страницах Нового Завета исповедание веры представляет собой лишь часть верований первых христиан, которые передавали свою веру из уст в уста задолго до того, как был написан Новый Завет. Апологет Гэри Хабермас объясняет, что новозаветный символ веры «лишь отчасти сохранил более раннее исповедание веры об Иисусе, которое относится к 30–50 годам. Поэтому в буквальном смысле этого слова в этих символах веры сохранился материал, более древний по сравнению с Новым Заветом и являющийся самым ранним источником сведений о жизни Иисуса» (Habermas, VHCELJ, 119).
В своей книге «Приговор истории» Хабермас выделяет несколько утверждений, которые впоследствии были включены в Новый Завет:
• Луки 24:34: «Господь истинно воскрес и явился Симону».
Ссылаясь на Джоахима Джеремиаса и его эссе «Пасха: ранние традиции и ранняя интерпретация» (Easter: The Earliest Tradition and the Earliest Interpretation), Хабермас пишет следующее: «Джеремиас считает, что краткое упоминание Лукой явления Иисуса Симону после Своего воскресения в Луки 24:34 относится к более раннему времени, чем 1 Коринфянам 15:5, что делает его одним из ранних свидетельств явлений Христа [после воскресения]» (Habermas, VHCELJ, 122).
• Римлянам 1:3–4: Его Сын, «Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых».
Хабермас поясняет:
Тот факт, что Римлянам 1:3–4 представляет собой древний символ веры, возникший еще до Павла, подтверждается параллелизмом предложений, особенно явным при противопоставлении Иисуса как сына Давидова и как Сына Божия. Тот же Иисус, Который реально родился во времени и пространстве, так же реально воскрес из мертвых. Этот символ утверждает, что Иисус был явлен как Сын Божий, Христос (или Мессия) и Господь и что в Его воскресении из мертвых мы находим тому доказательство. [Оскар] Кульман добавляет, что в это важное исповедание веры были включены также искупление и вознесение Иисуса. Это заключительное заявление, включающее в себя три главных христологических титула и подразумевающее конкретные деяния Иисуса, не только представляет собой одну из наиболее ранних формулировок природы Христа, но и используется как апологетический мотив, связывая теологию с подтверждением, которое обусловлено воскресением Иисуса (ср. Деян. 2:22 и далее) (Habermas, VHCELJ, 123).
• Римлянам 4:24–25: «Веруем в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего».
Даже библейский критик Рудольф Бультман соглашается с тем, что это утверждение «явно существовало до Павла и было передано ему» как часть самой ранней апостольской христианской традиции (Bultma
• Римлянам 10:9-10: «Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению».