Страница 11 из 41
– А что будет… что будет, если я нарушу и эту клятву? Еще одно землетрясение? Или еще хуже?
Страх куда-то ушел, осталось только тоскливое чувство, что ничего теперь не изменить. Поздно бояться.
– Я не знаю, – ответил Ворон после долгой паузы. – Не думаю, что холодная кровь может как-то повредить Надору или другим землям. Тут скорее речь о вашем собственном посмертии. Но это уже мои домыслы.
– Значит, я не обязан был идти за ней?
– Я не знаю, Ричард. И если вы спросите меня о том же самом еще раз – ответ будет тем же самым. Но мне кажется, что если бы вы ушли с ней, разрушений было бы больше.
Дикон молча кивнул в ответ. Надо было сказать хотя бы „спасибо“, но слова застревали в горле. Все-таки эр Рокэ прав: Ричард Окделл не столько Человек Чести, сколько идиот. Человек Глупости.
Алва, в его привычной манере, съязвил, что не спал, а он тут же в ответ окрысился. Хорошо еще, что не вслух. Хотя по лицу все и так наверняка видно было. И ведь даже если бы Алва мог вмешаться, он вовсе не обязан был этого делать. В конце концов, он и сам справился, без своего бывшего эра. Хотя если бы Алва сразу сказал, что не мог ничем помочь, было бы легче. Нет, говорить о том, что „эр его предал“ было бы глупо, но… Ворон ему уже давно ничего не должен, да и не был должен прежде. Просто как-то спокойнее знать, что невмешательство не было ни прихотью, ни издевкой. Дочка Арамоны, такая же мерзкая, как ее „папенька“ права в том, что и Ворон, и Робер его презирают. Как презирали и Катари, и эр Август. Только вот у Алвы и Робера для этого есть причины. Говорят, позор можно смыть только кровью. Глупость, наверное, тоже. Смерть платит по всем счетам. Но до чего же обидно, что все сложилось именно так, как сложилось. Ему еще и двадцати лет не исполнилось, а позади одна только мерзость.
Ворон сел на самый край озера и опустил руку в синюю воду, словно пробуя, не слишком ли она холодная. Вода была теплой, как парное молоко – это Дикон помнил точно. Теплой и мягкой. Холодной была только одна волна – которая вышвырнула Дикона на берег.
– Эр Рокэ, наверное вы правы, что для всех было бы лучше, если бы вы меня к себе оруженосцем не взяли и меня просто отправили бы в Надор. Я бы продолжал злиться на власть Олларов, но не мог никому навредить. Надор был бы цел и вообще.
Алва пожал плечами и чуть заметно поморщился.
– Но лучше всего было бы, если бы меня по какой-то причине услали домой, когда мы вернулись в Олларию с победой. Тот год… это было самое интересное в моей жизни. И я хоть чему-то научился.
– Мне посочувстовать вам, что не отправил вас в Надор вовремя?
– Нет. Я бы все равно вернулся…
– Какая прелесть.
– Здорово было бы начать с начала с того момента, когда я пришел домой с перстнем с ядом, – Дикон поймал себя на том, что даже вслух при Алве говорит о его доме „пришел домой“, но решил, что оправдываться как-то глупо. Катари говорила, что Ворон никогда не был мелочным, так что он вряд ли подумает, что Дикон считает дом Алвы своей собственностью. Он не считает, просто…
Алва ничего не произнес, и Дикон торопливо продолжил:
– Эр Рокэ, дело в том, что… я даже представить себе не могу, что бы убедило меня в тот день в том, что Штанцлер не прав. Я хотел спасти Катарину и Людей Чести…
- От Штанцлера?
Голос Алвы звучал настолько рассеянно и задумчиво, что Дикон едва не принял это за чистую монету.
- Нет, от себя самого, - огрызнулся он.
- О, это все равно, что пытаться спастись от селевого потока.
- Но ведь никакого списка не было, правда? И вы не собирались убить Катарину?
- Не было. Не собирался. Юноша, вы уже на второй круг со своими вопросами пошли…
- Да хоть на четертый, я просто хотел сказать „спасибо“! – буркнул Дикон обиженно, но обида тут же испарилась – Алва соскользнул в воду, тихо, почти бесшумно. И вода его приняла.
Пара часов прошли в тишине, Алва больше ничего не сказал, а спрашивать было больше не о чем. Дикону было жаль, что еще немного – и все закончится. Изменить уже ничего не изменишь, прошлого не вернуть, да и от настоящего остались какие-то осколки. Конечно, можно себя успокоить, что если бы он был эру Рокэ совсем уж неприятен, он бы не пускался в сколь бы то ни было пространные объяснения. Припечатал бы чем-нибудь язвительным и все. Но в самом начале Алва сказал, что он сейчас с Диконом нянчится не ради Дикона, а ради Талига. Будь же воля Алвы - убил бы на месте. Лучше бы уж убил, чем так – узнать, что абсолютно все, чем жил прежде – пустышка. Но паршивей всего узнать, что сам погубил свой Надор. Какой же он Повелитель Скал после этого?
И ведь было, было множество моментов, когда он мог попытаться во всем разобраться до того, как натворил все это. Все было на поверхности, а он не думал. А сейчас – поздно. Можно только ждать, когда Алва достаточно придет в себя, чтобы завершить начатое. И от этого неожиданно спокойно – от него самого уже совсем ничего не зависит, можно просто ждать и чувствовать, что не один в этих арханами забытых пещерах. Или не забытых, неважно. Главное, что он тут оказался не один. И можно сидеть, ждать и слушать чужое дыханье. И тишину.
========== Глава 11 ==========
Дикон думал, что это продлится еще много часов – Алве разумнее было бы отлежаться подольше, ведь кто знает, сколько сил от него потребует это место, если он попытается вмешаться в ход событий и остановить разрушения, которыми грозил Излом. Но все сложилось иначе. Сначала накатил невнятный, негромкий гул – это не было звуком рушащихся камней или криками животных, скорее стоном самой Гальтары. Самого Лабиринта.
- Началось, - произнес Алва негромко, прислушался еще раз к гулу и медленно поплыл к центру озера.
Дикон хотел было сказать ему напоследок хоть что-то, но слова никак не хотели складываться во внятные предложения, а для „мне очень жаль“ и „извините“ все сроки уже давно вышли. Да и как просить прощения за разрушение Надора? А за убийство Катари? А…
Проще смолчать. Даже нет, не проще – правильнее. Тем более, Алва на него уже не смотрел – взгляд его был прикован к алтарю в центре озера. Началось…
Ворона алтарь к себе не просто подпустил, а засветился при его прикосновении багровым цветом. Значит, все правда. „Четверых один призвал“… Ракан и четыре Повелителя. Только вот нет рядом ни Робера, ни Спрута. И неизвестно, кто же тогда Повелитель Ветра, если это не Алва. И с Повелителем Скал на этот Излом Талигойе не повезло. Но ведь… ведь в прошлый Излом было не намного лучше? Хотя кто знает. Может и было. Неизвестно, что умудрился растревожить Альдо, неизвестно, какие проклятия достались Ворону, Хроники лгут, письма обнаруживаются слишком поздно, а правда слишком замаскирована под ложь.
Понять, что именно делает Алва, было невозможно, да и вряд ли это понимание требовалось сейчас от Дикона – он чувствовал, что Ворон делает все правильно, пусть даже и не зная, а именно чувствуя то, что и как нужно делать. А потом алтарь потемнел и вокруг него появились четыре огненные сферы. По земле прошла дрожь, Алва подался ближе к алтарю, словно пытаясь надавить на сияющий темно-багровым камень… и дрожь стала утихать, но Дикон видел - это ненадолго. Еще пара минут и землю встряхнет сильнее прежнего, и если они не успеют…
Он понимал, что нужно что-то делать, но что именно – это от него ускользало. Огненные сферы тем временем сделали круг над алтарем и устремились к берегу.
Знание пришло само. Дикон никогда не слышал о подобных вещах, но сейчас знал – сферы распределились по сторонам света. И его сфера – закатная, осенняя. Потому что сейчас – первое число месяца Осенних Скал. Он даже не удивился, что точно знает, какой сейчас день – было не до удивлений, нужно было как можно быстрее добежать до сферы и… и станет ясно, что делать дальше.
Он коснулся рукой огненной сферы и притянул ее к себе. Она не была горячей или холодной, она была… просто силой. Жизнью. Силой Кэртианы.
Краем глаза он увидел, что Алва опустился перед алтарем на колени, так и не отнимая от него ладоней, и тут же почувствовал – вот оно. Вот то самое „четверых один призвал“. Сейчас…