Забытый

Папайрус разозлился. Разозлился на себя, на этого скрытного скелета, на Гастера, на Андайн, на все вокруг! Почему он должен страдать?! Зачем его так мучить?! Почему его лишили самого дорогого, а он даже вспомнить об этом не может?!

- Мне нужно твое имя, - прорычал Папс, крепко удерживая скелета. – Имя и… то, почему ты так дорог мне, хоть я и догадываюсь.

- Папайрус…

- Мне плевать, что мне придется пройти, чтобы вытащить тебя! – грубо перебил его Папс. – Может, тебе и наплевать на себя, а вот мне на тебя – нет! Имя!

Монстр развернулся, дабы увидеть скорченное от гнева лицо Папайруса. Его глазницы сузились, а дыхание было прерывистым. Он был вне себя от ярости.

- Я… - тихо произнес скелет. – Я твой брат. Санс.

Челюсть стража медленно опустилась. А потом он задрожал. Руки судорожно сжимали тело Санса, словно бы вот-вот его не станет. Впрочем, его уже нет. Не в мире Папайруса.

- Ты… м-мой брат? – дрожащим голосом переспросил Папс.

- Вроде того.

- П-почему н-никто не помнит о тебе?

Санс молчал.

- Санс. Отвечай!

Но скелет лишь улыбнулся.

- Сделай одолжение, не теряй головы, - произнес он. – И не зли Гастера.

- Чт…

Сон покинул его, а слабое тело брата исчезло. Папайрус сжимал пустоту. Его глаза расширились, и он даже не пытался понять, где он находится. Такую злость и обиду он, казалось, никогда не испытывал.

«Мой брат… у меня есть брат, - судорожно думал он, сжимая в руках одеяло. – И кто-то отнял его у меня. Гастер? Клянусь, я выбью из него правду! А что если Гастер сам ничего не знает? Нет, он точно что-то скрывает. Я чувствую. Может, Санс и думает, что моя интуиция подводит, сейчас я ей доверяю целиком и полностью!»

- Рад, что ты проснулся, - он услышал голос Гастера. И сжал челюсть.

Папайрус лежал на койке в лаборатории, где ранее доктор Гастер проверял его на предмет воспоминаний и реакций. Сам ученый сидел за столом, что-то записывая в тетрадь.

- Значит, зеленая атака, хмм? – не отрываясь от дела, произнес профессор. – Это удивительно. Никогда ранее не видел, чтобы цвет атаки менялся. Что бы с тобой ни случилось, а ты интересный объект исследования, не в обиду сказано.

«Интересный объект, значит…» - Папс потер голову. Он медленно поднялся и к своему облегчению обнаружил, что голова почти не кружится. И все же он ощущал некоторую слабость.

- Советую тебе отлежаться денек-другой, - посоветовал Гастер. – Думаю, Андайн не будет возражать, если ты возьмешь выходной.

Это и правда то, что сейчас нужно ему. Нет… Ему нужны ответы. Папайрус наблюдал за доктором, но тот словно бы не замечал монстра, погрузившись в свою работу. Внутри закипала злость. Он что-то укрывает от него и ведет себя так, словно бы все в порядке. Да кто же он такой? Почему Санс просил его не злить? Скелет тяжело вздохнул.

- Я могу идти? – спросил он ледяным голосом.

- Конечно, - добродушно отозвался Гастер. Он закрыл тетрадь и направился к компьютеру. - Я взял тебя в лабораторию, потому что хотел снять показатели. Заодно, ты хорошо выспался и восстановил силы. Однако этого мало. Ты хорошо надышался угарным газом.

Папайрус поднялся на ноги. Все же он переоценил себя. Его немного качало.

- И не подумаешь, что я скелет.

Послышался смешок. Гастер посмотрел на него поверх очков.

- А ты не задумывался, почему ты видишь, если у тебя нет глаз? Такова анатомия скелетов. У людей с этим проще. Люди не могут иметь более двух рук, они всегда симметричны, их сердце всегда в груди, а кожа покрывает почти каждый участок тела. Я читал их книги. Изучал анатомию, - он неопределенно взмахнул рукой с тетрадью. - Они весьма просты, по сравнению с монстрами. У нас же так много видов, и почти каждое поколение появляется уникальный монстр. Я годами изучал это, чтобы помогать монстрам.

Гастер остановился, задумчиво пролистав тетрадь. Папайрус наблюдал за его тонкими пальцами. Его руки пугали. Интересно, какая у него атака? Насколько он силен?

- Однако скелетов я считаю одними из самых интересных видов, - продолжал ученый. - У вас всегда все на одном месте, но скрыто. Вы похожи на людей, вернее на их внутреннюю структуру. Вы словно люди, чью кожу и мышцы содрали, а органы надежно спрятали.

- Ясно.

Натягивая куртку, Папс заметил, что его шарфа нет. Куда же он?.. Ах да, он дал его монстренку, чтобы тот как-то прикрылся от дыма. Скелет надеялся, что с ним все хорошо, как и с его отцом. Наверное они тоже восстанавливаются, и в скором времени с ними все будет хорошо.

- Вы изучали скелетов по книгам или на практике? – задал вопрос Папайрус.

- Я как-то прибегал к осмотру твоего тела. Но это было давно, ты был маленьким. Более я тебя не трогал.

- А разве кроме меня больше нет скелетов?

Гастер замер, не отрывая взгляда от монстра. На его лице появилась усмешка.

- Я думаю, ты и сам знаешь, ты единственный скелет на все подземелье. Последний из своего подвида, так сказать. Может, со временем исправишь эту проблему, хмм? – он хмыкнул и развернулся к нему спиной, включая монитор.

Папайрус хотел было уйти, но остановился. Он сжал кулаки. Если сейчас уйдет, он так и останется без ответов. Нельзя. Нельзя просто уйти и надеяться на призрачный шанс в будущем.

- Мне кажется, - скелет скривился, но все же осмелился обернуться к доктору, - до какого-то времени я был не единственным.

- При моем отце были твои предки, Папайрус. Когда-нибудь расскажу тебе историю о твоих предках.

- Может лучше расскажете о моем брате? – он и сам не ожидал от себя такой резкости. Но сдавать позиции было поздно. Поэтому он продолжил:

- Брате. По имени Санс.

Он заметил, как дрогнула рука Гастера. Как он выпрямил плечи, не оборачиваясь. Как молча и медленно положил ладонь на стол.

- Первый раз слышу, - стальной голос прозвучал тихо, но уверенно.

- Думаю, это не так, - парировал Папайрус. Он едва держался. Нервничал. Ему даже пришлось схватиться за койку, чтобы унять дрожь.

Послышался медленный вздох. Гастер развернулся к нему, излучая бесстрастие.

- Послушай, я знаю, тебе тяжело, - он выговаривал слова медленно, словно бы разговаривал с ребенком. Папайрусу это не нравилось. Его это бесило. - Ты растерян, у тебя нет памяти, возможно даже твой рассудок не в порядке. Я осматривал тебя повторно и заметил незначительное повреждение, способное вызывать бред и галлюцинации.

Скелет удивленно посмотрел на ученного.

- Чт?.. – он даже не смог закончить вопрос.

- То, что ты сейчас говоришь… возможно последствия этого повреждения. Не волнуйся, это можно вылечить. Главное поверить.

Нет. Нельзя так говорить. Что это за ход? Какого черта он изворачивается? Скелет скривился, сжав челюсти.

- Я… не верю вам, - дрожащим голосом проговорил Папс. Потом он поймал уверенность и выпрямился, говоря громче:

- Вы лжете! Санс говорил, что…

- Санс всего лишь плод твоего воображения, Папайрус! – резко отрезал Гастер, взмахнув рукой. - Сделай одолжение, если не хочешь сойти с ума, возьмись за рассудок, сконцентрируйся на том, что есть!

- А если и это всего лишь галлюцинация?! – взорвался монстр. Злость подступала к горлу. Это несправедливо! - Как мне вообще понять, что правда?!

Доктор открыл рот, но почти тут же щель на лице сложилась в тонкую линию.

- Папайрус, я… – начал было он, но Папайруса было не остановить.

- Единственное, в чем я уверен, так это в том, что у меня отняли семью! И клянусь, если вы в этом замешаны…

Здесь доктор не выдержал. Он со всего размаху саданул кулаком по столу, что даже предметы на нем подскочили в воздух. Его глаза угрожающе сузились, а рот перекосило в гневной гримасе. Даже дыхание стало сбивчивым. И это напугало скелета. Как будто его задели за живое. Значит, Папайрус попал в самую точку.

- Уходи отсюда, - прошипел Гастер.

- Нет уж! Теперь я…

- Я сказал, ПРОВАЛИВАЙ! – зарычал ученый.

Скелет задрожал, сжимая кулаки. Он был зол и напуган одновременно. И все же страх победил. Впервые он так сильно испугался. Рвано выдохнув, монстр развернулся и как можно быстрее попытался убраться из этого места, оставив ученого наедине со своими мыслями.