Верхний Волчок I

Он хмуро посмотрел на меня, как бы давая понять, что и без меня всё знает, а я лишь трачу его время, и быстро зашагал прочь.

День прошёл в хлопотах. Бабушка оказалась не очень-то разговорчивой, я старалась выполнять её просьбы. Это были именно просьбы, а не указания. Она была строга, но беззлобна, и уже хотя бы за это я была благодарна ей. После мерзкого контакта с её внуком любые странности характера бабушки казались мне вполне нормальными.

Не успело зайти солнце, как сон начал одолевать меня. Последние дни были полной противоположностью той жизни, которую я вела раньше. Я пыталась сохранять внешнее спокойствие, как это делала мама. «Как долго это будет продолжаться? Смогу ли я привыкнуть? Или это только начало?» – недоумевала я.

В этот раз ни одного сна я не запомнила. Проснулась от громких голосов каких-то мужчин в светлице. С ними говорила бабушка Полина, но что-то мешало мне разобрать их слова… какое-то булькающее потрескивание… звук моторов!

Я выбежала из спальни, в комнате было четверо мужчин, каждый вооружен.

– Бабушка, кто это?

– Иди во двор, принеси воды из колодца.

– Нет, пусть останется. – скомандовал один из людей с пистолетом в руках. – Кто ещё живёт в доме?

– Только мы. – ответила бабушка Полина.

– Врёт бабка, у девки кольцо! – заметил совсем молоденький парень, стоявший у входной двери.

«Надо было сразу его снять…» – пронеслось у меня в голове.

– Что вам надо здесь? Это не ваша территория.

– Понимаете ли, в чём дело, – чётко отбивая каждое слово, начал первый (по всей видимости, он был главным в этой шайке), – ваши шавки вырезали группу наших людей, вы представляете угрозу для нас.

– Это вы убийцы, мы не трогали ваших людей, убирайтесь! – зашипела бабушка, медленно надвигаясь на них.

– Эй, ребята, будьте готовы, старуха ещё может превратиться. – предупредил товарищей он.

– Да у неё же зубов нет? – высказался второй.

– Зато есть когти. – ответил первый, затем обратился к бабушке. – На границе территорий стоят наши ловушки. Похоже, четыре из них уже сработали. Что ж, вы сами в этом виноваты.

– Ты брешешь, неверный, мы не режем других людей!

– Ваши волки – безмозглые псы, им нет разницы, кого жрать! Вы опасны и мы не собираемся делить эти земли с вами.

– Здесь нет ваших территорий! Это наш мир, и вам он не достанется никогда!

– Ещё посмотрим, кто кого. – ответил старший.

Все четверо вышли. Шум моторов начал удаляться, а через пару минут затих совсем.

– Бабушка, вы в порядке?

– А, не обо мне надо беспокоиться. – она махнула рукой, встала в углу перед иконами на колени и начала молиться.

Ужин никак не лез в рот. Что из сказанного этими людьми было правдой? Вдруг они говорили правду о том, что волки резали людей? Возможно, кто-то из стаи действительно напал на людей во время охоты?

Вскоре я осталась одна в светлице, и на глаза мне попалась старинная ветхая книга в массивном кожаном переплёте. До этого я не обращала на неё внимания, думала, это библия. На этот раз книга была раскрыта: видимо, бабушка что-то писала в ней. В книге разными почерками были записаны имена, родословные волчьих семей. Видно было, что каждая буква старательно выводилась чернилами, пером. Я нашла много страниц, где под нижним именем проведена жирная чёрная черта, похоже, это значило, что род оборвался. Пролистав книгу, я нашла семью папы, самым нижним именем было моё. Оказывается, у папы был старший брат, Станислав! Странно, мне никогда не рассказывали про него, непонятно было, жив он или нет, его имя сначала было вычеркнуто, потом написано заново.

Маминой семьи никто не знал, откуда она появилась? Может, она – последний отпрыск вымершего семейства? Свету в книгу не вписали, скорей всего, потому что она не носитель гена. Странная вещь: почему у двух носителей волчьего гена мог родиться совершенно обычный ребенок?

Открылась ещё пара любопытных вещей: меня уже вписали в семью Дилана, а бабушка Полина – это, как я и догадывалась, действительно мать его отца. Странно, что ни с матерью, ни с сестрой, ни с братом мужа меня не познакомили. Или я их просто не запомнила?

«Да, никто из этого семейства не в восторге от меня. – размышляла про себя я. – Так зачем же тогда всё это насилие, кому оно нужно?»

Глубокой ночью вернулся Дилан. Бабушка уже спала, поэтому новости он услышал от меня.

Мы сидели за столом в светлице. Впервые за всё время я позволила себе разглядывать его, насколько это было возможно при слабом свете лампы. Тёмные волосы, правильные, но не слишком выразительные черты лица, крупное телосложение, глаза, как и у всего волчьего народа, зеленовато-желтоватые. Ничего примечательного. Наверное, поэтому я никак не могла запомнить его внешность. Весь его вид выражал жёсткость, как будто он состоял из камня или был роботом.

Мне стало интересно: он тоже не хотел жениться на незнакомой девочке, которая моложе его на 10 лет? Тоже не знал моего имени? Почему не имело значения то, что мы из себя представляем?

Людей с волчьим геном около сорока тысяч по всей земле, как мне говорили, большинство из которых – родственники.

«Почему люди так дорожат этим геном? Почему жертвуют своим счастьем ради возможности быть волком? Зная всё это заранее, захотела бы я продолжить род?» – размышляла я.

– Диана.

Я встрепенулась. Он впервые назвал меня по имени.

– Да?

– Завтра вернёшься к матери.

По мне пробежала волна страха. Я посмотрела на него ненавидящим взглядом, мне хотелось, чтобы он прочёл его, чтобы испугался меня.

– Почему? – с вызовом, но не повышая голоса спросила я.

– Так надо. Выходим, как рассветёт. – коротко ответил он, отводя от меня взгляд.

– Как скажешь!

Я ушла в спальню и свернулась на постели калачиком. То, что только что произошло, было по-настоящему обидно: мной поигрались и бросили. Я плакала в истерике, но вскоре слезы принесли мне облегчение, удалось внушить себе, что я без труда переживу это и, наконец, уснула.

Бабушка не стала обнимать меня на прощание, мне хотелось увидеть в её глазах хоть немного тепла, но ничего похожего в них не было. Вероятно, эмоции в этой семье не были в цене.

– Ты была права: мы нашли ещё две ловушки. В одну попала самка оленя, вторую обнаружили охотники около лесного озера. – сказал Дилан, когда мы уже покинули дом бабушки Полины.

– Очень рада, что вы их нашли. – ледяным голосом ответила я.

– В деревне становится опасно. Тебе здесь не место.

– Мне нигде не место! Мной попользовались и выбросили! – внутренняя истерика вырвалась наружу.

Дилан хлёстко ударил меня по щеке, и хотя я понимала, что сказала глупость, всё равно ещё больше разозлилась на него, из моей груди вырвался звук, напоминающий рычание, кажется, я снова едва не превратилась в зверя.

С минуту он напряжённо наблюдал за мной, застыв на месте. О, как же мне хотелось броситься на него, но я не была уверена в том, что у меня хватит сил сделать ему больно. Но одно я с удовольствием отметила про себя: на мгновение в его глазах промелькнул страх, нет, даже ужас, и мне это было сладко осознавать.

– Успокойся и прибавь шаг. – сказал он.

«Надеюсь, я вижу тебя сегодня в последний раз» – мысленно ответила ему я и пошла вперёд.

Я боялась снова превращаться в зверя, меня передёрнуло от одной мысли, что я могу угодить в яму с кольями. Теперь я ждала лишь одного: скорее покинуть этот мир страшных сказок и оказаться там, где нет монстров. Но как же я тогда ошибалась…

На улице было ветрено, сильные порывы сбивали дыхание.

Приближаясь к деревне, я заметила, что людей на полях не было, дети тоже не гуляли. Видимо, все уже были в курсе последних новостей и все были напуганы.

На берегу ветер был ещё сильнее, волны такие, что никто и не подумал бы лезть купаться. Старики-колдуны не хотели читать заговор и ещё больше будоражить море, сказали, что плохой день. Разумеется, никто не прислушался к их совету.