Страница 2 из 111
Сам Гровс по специальности ничего общего с ядерной физикой не имел. Это типичный представитель когорты "надзирателей в погонах", которых американское правительство наделяло чрезвычайными полномочиями и назначало на посты руководителей различных учреждений Манхэттенского проекта. Под их надзор попадали и ученые-атомники, и заводы, и научные лаборатории. Это делалось для того, чтобы иметь полную уверенность, что наука всегда сообразует свои шаги с политикой правящих кругов. Горячим сторонником таких методов руководства был и сам генерал Гровс. Он даже настоял на присвоении ему звания генерала, прежде чем его официально назначили руководителем Манхэттенского проекта. "Мне часто приходилось наблюдать, -- замечает он, -что символы власти и ранги действуют на ученых сильнее, чем на военных".
Правительство США вряд ли могло найти для этой роли более подходящего человека, чем Гровс. Он имел опыт в строительных делах, в частности под его руководством возводилось здание американского министерства обороны -Пентагона.
В книгах, посвященных работам над атомной бомбой, Гровс предстает как зловещая фигура человека, лишенного каких-либо эмоций, как грубый солдат, не только попирающий мнения своих ближайших помощников и ученых, но действующий иногда в обход прямых указаний сверху, если они почему-либо расходились с его взглядами. Нью-йоркское издательство "Братья Харперс", выпустившее книгу Гровса, сопроводило ее такими нелестными для автора словами: "Большинство его поступков и решений вызывало возмущенные протесты со стороны той или иной группы лиц. Произвол, диктат, бестактность -- вот лишь часть предъявлявшихся ему обвинений".
При всем том Гровсу нельзя отказать в настойчивости, которая во многом способствовала осуществлению проекта, и в незаурядном организаторском таланте. Нужно учесть, что Манхэттенский проект в смысле его осуществления представлял совершенно новое дело с точки зрения организации производства делящихся материалов, конструкции технологии изготовления самой бомбы, хотя к тому времени уже имелись определенные теоретические и практические предпосылки. На некоторые вопросы ученым и инженерам приходилось искать ответ подобно тому, как ищут иголку стоге сена. Сам Гровс, конечно, не сделал каких-либо открытий и изобретений. Это сделали ученые, которые по разным причинам оказались прикованными к руководимой им лестнице. Но Гровс сумел слить их достижения воедино и воплотить в жизнь, дав в руки американским империалиста" такое оружие, при помощи которого, как он считал, в течение 10--15 лет Соединенным Штатам будет обеспечено безраздельное господство над миром. Это было, как говорил Гровс, венцом его солдатской карьеры, делом всей его жизни.
После войны он хвастался журналистам, что ему удалось создать изумительную машину (атомную бомбу) с помощью "величайшей коллекции битых горшков". "Битыми горшками" для него были интеллигенты-ученые, среди которых оказалось немало ученых с мировым именем, лауреатов Нобелевской премии.
Научную лабораторию в Лос-Аламосе возглавлял Роберт Оппенгеймер, сочетавший в себе качества ученого и организатора, способный зажечь энтузиазмом своих коллег и умевший ладить с генералами и полковниками, под присмотром которых работали ученые.
Гровс подробно описывает весь процесс создания Манхэттенского проекта, начиная с его первых шагов и кончая применением двух атомных бомб в Японии.
Манхэттенский проект был подчинен президенту США через военного министра Стимсона. Он включал научную лабораторию в Лос-Аламосе, в которой разрабатывались, теоретически и практически, конструкция атомной бомбы и технологический процесс ее изготовления; Ханфордский и Клинтонский заводы, призванные обеспечить работы исходными материалами. Позже проекту была передана специальная группа планирования военных операций, руководимая бригадным генералом Фареллом. В результате усилий Гровса, стремившегося к обособлению и полной бесконтрольности работ по созданию бомбы, в составе Манхэттенского проекта видное место заняла собственная служба безопасности, насчитывающая к моменту окончания работ 485 сотрудников во главе с полковником Пашем.
Для принятия особо ответственных решений и для политического контроля за работами в области атомной энергии был создан временный военно-политический комитет, в который вошли генералы Стайер и Гровс, вице-адмирал Пернелл и двое ученых -- Буш и Конэнт.
Влияние Гровса на принятие решений в военно-политическом комитете было весьма ощутимым. Он сумел провести в жизнь свои собственные взгляды на сотрудничество в области атомной энергии с союзниками США, ограничившись обменом незначительной информацией.
Прочтя книгу Гровса, читатель сможет представить общую картину работ, проводимых по Манхэттенскому проекту, атмосферу, в которой жили и трудились ученые и инженеры, политический климат, создавшийся вокруг проблемы изготовления и применения атомной бомбы. Повествование Гровса проливает свет на некоторые стороны взаимоотношений американцев и англичан в период создания атомного оружия, на методы "порабощения" представителей науки политическим руководством, на разногласия и трения, которые возникали в среде руководителей внешнеполитического курса США и ученых по поводу использования атомной бомбы в условиях сомнительной военной необходимости.
Гровс нисколько не скрывает и даже гордится тем, что ему удалось возвести почти непроницаемую стену секретности вокруг руководимого им проекта. Причем одним из главных мотивов таких стараний было стремление "сохранить в тайне от русских... открытия и детали... проектов и заводов". Даже державы оси, с которыми воевала Америка, не казались Гровсу главными соперниками.
Ученые работали в обстановке слежки и строгой изоляции. Каждый знал только те детали проекта, которые касались его работы непосредственно. Даже в случае крайней необходимости для обмена информацией между различными отделами требовалось особое разрешение. Дело доходило буквально до курьезов: физик Генри Д. Смит, возглавлявший одновременно два отдела, для разговора с самим собой должен был получать разрешение у Гровса.