Шестой сон

– Да, мне часто снится такое, – удивился Жак и добавил: – Неприятное…

– Правильно, неприятное… А во время парадоксального сна нам снится, что мы летаем, занимаемся любовью, одерживаем верх над врагами.

– То есть на четвертой стадии мы проигрываем, а на пятой побеждаем?

– На четвертой стадии мы находимся в опасности, – уточнила Каролина. – А на пятой находим выход из положения. Кроме того, именно в стадии парадоксального сна наше здоровье укрепляется, а мозг сортирует информацию, полученную за день. В парадоксальном сне мы забываем все наносное, оставляя в памяти только важное. Мишель Жуве считал, что парадоксальный сон служит для того, чтобы напоминать нам о том, что мы находимся вне каких-либо внешних влияний, уловок и манипуляций. Мы возвращаемся к исходной программе, лежащей в основе нашей подлинной личности.

– Немного похоже на то, когда ты перезагружаешь компьютер и все файлы автоматически встают на место?

– Да. Пятая стадия длится десять – двадцать минут.

Жак Кляйн посмотрел на свою гипнограмму. Затем попросил мать нарисовать ему пятую стадию, раз на гипнограмме она отсутствовала.

Каролина нарисовала погружение первой стадии, затем второй, третьей, четвертой, а из глубины «моря» прочертила вершину парадоксального сна, располагающуюся на одном уровне с поверхностью, то есть с моментом пробуждения.

Жак был счастлив, что узнал то, о чем и не помышляли его одноклассники.

Каждый раз, перед тем как уснуть, он, словно задержавший дыхание пловец, мысленно готовился к тому, чтобы как можно глубже погрузиться и достигнуть уровня парадоксального сна, взобраться на его вершину.

Несколько раз ему это удавалось, или, по крайней мере, так ему показалось.

Спустя несколько дней Каролина сказала ему:

– Теперь, Жак, когда ты готов идти дальше в своих снах, я хочу дать тебе кое-что.

Она протянула ему блокнот в кожаной обложке, в который была вложена перьевая ручка.

– Это твой журнал сновидений, сынок. Проснувшись утром, ты вспомнишь, что тебе снилось в стадии парадоксального сна, и запишешь, чтобы не забыть.

– Да, но мне не удается запоминать сны. Как только я просыпаюсь, от них не остается и следа!

– Достаточно решить не забывать их, и все получится. Это как птица: пока она не упорхнула, ее нужно схватить. Нужно лишь сделать первый шаг, это сложно, но дальше будет проще.

Жак Кляйн пребывал в сомнении. Тогда Каролина попробовала применить то, что она называла методом Сальвадора Дали:

– Давай сделаем так. Ты сядешь в глубокое кресло с тарелкой и ложкой в руках. Держи ложку над тарелкой, закрой глаза и попробуй заснуть. Когда твой сон станет достаточно глубоким, пальцы разожмутся, ложка, соответственно, выскользнет и упадет на тарелку, произведя звук, который тебя разбудит. Посреди сновидения ты внезапно вернешься в реальность. Это поможет тебе не забыть твой сон.

Тем же вечером Жак несколько раз произвел этот опыт под присмотром матери, и в конце концов у него получилось: он подскочил, когда ложка ударилась о тарелку. «Птица» оказалась в его руке.

– Я держу ее! – воскликнул он. – Получилось! Я прекрасно помню сюжет. Я поймал сновидение!

– Рассказывай.

– Ну… Мне приснилась лестница в форме восьмерки без начала и конца. Когда я поднимался по ней, она работала наподобие эскалатора, только движущегося вниз, поэтому мне казалось, что я так и не смогу добраться до верха.

– Это хорошо, но нужно идти еще дальше, стараясь запомнить сновидение полностью – не последнюю сцену, а весь фильм. Мне наконец-то удалось найти приложение, способное уловить стадию парадоксального сна. Я установлю его на твой смартфон и настрою систему так, чтобы пробуждение наступало в момент вероятного конца сновидения. Полагаю, тебе будет проще запомнить историю целиком.

На следующую ночь Жак опробовал новое устройство. Проснувшись, он воскликнул:

– Готово! Мама, я смог запомнить весь сон от начала до конца!

И начал рассказывать с восторгом художника, демонстрирующего свое новое творение:

– В школе был пожар. Мой учитель английского, находившийся внутри, кричал в окна: «На помощь!» А потом появился какой-то великан ростом выше школы, который спас учителя, посадив себе на ладонь. В конце учитель сказал ему: «Ну что ж, я ставлю вам одиннадцать баллов из двадцати, но можно учиться лучше». Во сне было много красок, действия, и фоном даже звучала музыка, как в кино.

– Хм… неплохо для первого полного сновидения, – признала Каролина, подумав, что она бы предпочла, чтобы сыну почаще снились пожары, нежели вода и акулы. – Постарайся записать максимум деталей в журнал сновидений.

Жак торопливо нацарапал в блокноте сюжет сна.

– А! Вот еще что, – спохватилась Каролина. – Когда рассказываешь историю, возникает естественное желание выстроить все в логической последовательности. Но тебе этого делать не нужно. Ты должен соблюдать хаотический характер сновидения. Бывает, во сне персонажи изменяют облик или внезапно беспричинно ты попадаешь в другие места.

– Сейчас, когда ты мне сказала про это, мама, я вспомнил, что у великана вначале была голова соседа, потом собаки, а в конце – моя голова.

– Хм… Запиши это. Нужно быть честным со своими сновидениями.

– Так ты считаешь, что я не должен останавливаться на четвертой стадии, а должен добраться до пятой и оставаться там как можно дольше?

– Наш мозг выполняет то, о чем мы его просим, – улыбнулась Каролина.

После того как Жаку впервые удалось сохранить в памяти сновидение, он вошел во вкус. Теперь ему хотелось запомнить каждое из них. Он запрограммировал будильник таким образом, чтобы он звонил во время окончания парадоксального сна, после чего незамедлительно хватался за блокнот.

– Чтобы с большей пользой смотреть сны, я научу тебя еще одному трюку, – объявила ему Каролина.

Она достала из-за спины и протянула ему книгу под названием «Алиса в Стране чудес».

– Чудесная вещица! Если ты будешь читать перед сном книги с красочными визуальными мирами, тебе будут сниться еще более волшебные сны.

Жак взглянул на обложку. Там были изображены маленькая светловолосая девочка, кошка с огромными глазами, гусеница в очках, сидящая на грибе, и разгневанная Королева Червей.

Каролина процитировала по памяти:

– «Мир книг – самый большой из всех миров, который человек не получил от природы, но заимствовал из собственной головы». Так говорил один писатель по имени Герман Гессе. А я добавлю от себя: мир книг подпитывает мир снов, который намного больше мира книг.

Жак прочитал «Алису…» и увидел во сне описанные в книге пейзажи.

После других произведений Льюиса Кэрролла («Охота на Снарка», «Бармаглот», «Алиса в Зазеркалье») он открыл для себя творение Рабле, которое вдохновило его на сны об обжорах («Гаргантюа и Пантагрюэль»), затем последовали книги Джонатана Свифта («Путешествие Гулливера») и Эдгара По («Таинственные истории» в переводе Бодлера), которые добавили в сны воронов, кладбища, замки и призраки. Еще: Жюль Верн («Таинственный остров», «Путешествие к центру Земли», «20 000 лье под водой»), Айзек Азимов («Основание», «Я, робот»), Филип Киндред Дика («Убик», «Человек в высоком замке»). Он читал также поэтов: Виктора Гюго, Шарля Бодлера, Артюра Рембо, Бориса Виана, Превера, Жоржа Перека.

После романов и стихов мать посоветовала ему пополнить свои знания в области живописи, чтобы насыщать сны необыкновенными декорациями: Иероним Босх, Франсиско Гойя, Рембрандт, Питер Пауль Рубенс, Ян Вермеер, Уильям Тёрнер, Джон Мартин, Сальвадор Дали, Рене Магритт.

Затем пришел черед композиторов: Вивальди, Моцарт, Бетховен, Григ, Форе, Дебюсси.

– Романы, стихотворения, живопись и музыка – наилучшие ингредиенты для того, чтобы ты создал собственную кухню сновидений, – объяснила ему мама. – Все это свежие продукты. И напротив, я не советую тебе смотреть телевизор – это фастфуд, дающий неестественные, «пережеванные» сны, которые не позволяют развивать твои врожденные творческие способности и чувство прекрасного, так как воздействуют лишь на твои базовые эмоции. Пусть это станет общим принципом: создавай в сновидениях собственные фильмы и не воспроизводи фильмы, созданные другими.