Страница 27 из 122
Возражений не было. Шашлык оказался отменно хорош. Коньяк, Ашот не соврал, был настоящим, и бутылка ушла незаметно. Ели молча, сосредоточенно пережевывая мясо, пили не чокаясь. Наконец Белесый вытер салфеткой губы и татуированные пальцы рук, положил ладони на столешницу:
— Начинай базар, начальник…
Степан Игнатьевич отодвинул тарелку и начал без предисловий:
— Чем сейчас занимается Явно?
— А тебе зачем? — приподнял бровь Белесый.
— Ты ответь. — В голосе бывшего опера зазвучали металлические нотки.
Белесый пожал покатыми плечами:
— Как обычно… Контроль общака, разводит-разруливает братву, руководит, так сказать… За порядком следит. Чтобы народ на зонах греть не забывали, чтобы семьям сидельцев помогали… Беспредел пресекает…
— Ага… Обычная рутинная работа, — насмешливо прищурился Степан Игнатьевич. — Давно его видел?
— Вчера вечером, — не моргнув глазом, отозвался Белесый. — Ты, начальник, говори, чего знать хочешь…
Степан Игнатьевич нахмурился:
— Так чего тебя спрашивать, если ты меня за лоха держишь, Белесый!
— Это с чего же ты, Степан Игнатьевич, такое подумал? — вкрадчиво сказал тот. — Я к тебе с уважением, а ты такими словами бросаешься.
— Не мог ты вчера с Явно видеться, — убежденно заявил Куприянов-старший. — Даже не знаю, стоит ли продолжать с тобой разговор… Если считаешь, что я не в курсе, потому как на пенсии, так заблуждаешься… Серьезно говорить будем?
Вор задумчиво посматривал на собеседников, теребил тонкую нижнюю губу. До сих пор молчавший Валерий посмотрел на него:
— Если допустить, что Явно… скажем так, исчезнет… Кто его место займет?
Глаза Белесого сузились, он всем телом подался к столу, глуховато спросил, глядя в упор:
— Что-то по делу знаете или так, свистите? Как это — исчезнет?
Степан Игнатьевич досадливо стукнул кулаком по столешнице:
— Ты помнишь, чтобы я тебе свистел? А вот ты мне, бывало, фуфло задвигал…
— Случалось, — чуточку расслабившись, Белесый растянул в улыбке губы, — втюхивал тебе фуфло… Только я помню: ты дело всегда говорил.
— То-то и оно, — сухо констатировал Куприянов-старший. — Короче, чтобы не терять времени. Твой дружок Явно в американских штатах пребывает вместе с еще тремя сотоварищами. И если ты мне скажешь, что не в курсах, можешь забыть о моем хорошем отношении к тебе, Белесый…
— Ну не фуя себе, пенсионер! — хохотнул Белесый, скрывая тревогу. — Это же надо! Да откуда ты, начальник, все знаешь?! Ведь, блин, о поездке и знало-то три человека! Ну, елы-палы! Теперь же Явно вернется и всех раком поставит за такую утечку!
— А когда он вернуться собирался? — мирно спросил Степан Игнатьевич.
— Он на две недели поехал, — машинально отозвался Белесый. — Значит, через неделю.
— Кроме Кабана, Ромы и Семы кого взял? — быстро спросил Валерий.
Белесый повернулся к нему, пораженный осведомленностью собеседников, выдохнул досадливо:
— Сазон и Кеша еще с ним… — глянул испытующе: — А че за базар про «исчезнет»? Или на понт берете, начальники?
— Да нет, Белесый, — отозвался Степан Игнатьевич, проникновенно пояснил: — Никто тебя на понт не берет… Лежит ваш пахан в американском морге. И три бойца с ним… Нравится тебе такая новость?
Белесый откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на собеседников, выдохнул негромко:
— Ни хрена себе! Если все так, тут не о нравится-ненравится думать надо… Много дел перетереть придется, может и кровушка пролиться… Кто Явно-то положил?
— Сказать не могу, — развел ладонями старый опер. — Не то чтобы не хотел, а просто не знаю. Но за то, что Явно — труп холодный, зуб даю… Рассказывай, что знаешь…
— Сейчас, подожди чуток. — Белесый поднялся, вышел из кабинета, вернулся через минуту с бутылкой водки. Выплеснул остатки сока из хрустального бокала прямо на пол, налил себе полный, булькая горлом, выпил, утерся, поморщившись. — Ух, мля…
— Рассказывай, Белесый, все, что знаешь, — настойчиво повторил Куприянов-старший, зная, что его бывшего агента надо прижимать покрепче, прежде чем тот заговорит. — Кто организовал, как добрались, зачем поехали…
Дожевывая кусок остывшего мяса, Белесый, казалось, не слышал ничего вокруг, витая мыслями в очень недалеком прошлом либо размышляя о будущем. Наконец проговорил:
— Зачем пахан в Штаты подался, я не знаю, — как бы подтверждая правдивость своих слов, он пожал сутулыми плечами. — Вернее, знаю то, что он мне сообщил. Сказал, что ему перебазарить надо с кем-то в Майами и Колорадо. Да осмотреться, чего там происходит. Япончика отдали в Россию, с Ходорковским в соседней камере парился… Штаты типа безнадзорные… Там еще два вора в законе есть, вот с ними Явно и хотел перетереть ситуацию…
— Это и было главной причиной поездки? — спросил Валерий.
— Сдается мне, нет! — Белесый пригладил короткие волосы, ткнул пальцем в потолок. — Надавили на пахана сверху…
Степан Игнатьевич слегка опешил:
— С какого такого верху? Сходка, что ли, так порешила?
— Да нет, — досадливо отмахнулся Белесый. — Сходка посоветовать может, порекомендовать… Не сходка…
— Рассказывай по порядку… с какого верха? — раздраженно попросил Куприянов.
Белесый вздохнул, плеснул в бокал водки:
— Отдыхал как-то Явно у хозяина. Давно… Он тогда еще не был коронован, но в авторитетах серьезных уже ходил. Слово его было закон. И чалился там один хмырь, Федька Чивокун… сто вторая на нем была… И чем-то он угодил пахану, тот его не давал обижать…
Степан Игнатьевич жестом остановил Белесого:
— Погоди! Ты про Чивокуна Федора Игнатьевича?
— Про него, — подтвердил Белесый, — это была его вторая ходка, он еще по малолетке срок тянул…
— Так-так, — покачал головой Валерий. — Поездка Явно в Америку — его инициатива?
— Его. Подробности мне неизвестны, начальник, — сказал Белесый. — Они без меня базарили, Явно ничего не рассказывал. Он вообще слова лишнего никогда не скажет. Еду, говорит, по делам, организуй тропинку… Ну, я и организовал…
— Так, погоди, — оживился Степан Игнатьевич, — Чивокун с Явно приятели, получается, были?
— Получается. И не только. Много чего вместе проворачивали. Только от дел с марафетом пахан отказывался. Старой закалки вор… Наркотики — это не для него. А Чивокун и из его команды народ не раз подъезжал с предложениями заняться… Со мной тоже пытались договориться.
— Забавно, — с лицом отнюдь не веселым произнес Куприянов-старший и посмотрел на сына. Валерий понимающе кивнул.
Глава 16
Когда за детективами закрылась дверь, Славик Зинчук окинул недоумевающим взглядом квартиру Гребски.
— У вас тут что, попойка была? — поинтересовался он, поскольку бывал здесь частенько и ни единого раза не наблюдал этакой обстановки. — Сабантуй с половецкими плясками?
Олег глянул на него сверху вниз:
— Никому таких гулянок не пожелал бы…
— Прикольно, — подытожил Славик, бухая упаковки с пивом на пол. Плюхнулся в кресло у письменного стола, крутнулся на нем — Что за задача, которую предстоит решить гению?
Денис собрался было начать объяснения, но Олег остановил его:
— Погоди, старина… Я поехал домой, приведу себя в порядок, да и Маринка чтобы сильно не шумела… Отсканирую что надо, отошлю брату. И по другим вопросам тоже, так что будем ждать.
— Будем ждать, — вздохнул Денис, пожав ему руку.
Уже стоя в дверном проеме, Куприянов обернулся:
— Тебе тоже надо бы отдохнуть… Если что — звони!
Объяснять Славику задачу с вытаскиванием информации из ноутбука долго не пришлось. Задача его даже разочаровала, но, потыкав минут десять по клавишам, он радостно сообщил Гребски, что «все тут гораздо веселее, и мне это нравится!».
После этого реальность мира физического для Славика Зинчука перестала существовать.
Денис опустился на диван, нашел пульт, включил телевизор, но звук убрал. По всем городским каналам было время новостей. Автоматически переключая каналы, Денис имел возможность наблюдать претендента на президентский пост — сенатора-демократа Керри, разглагольствовавшего о том, какой замечательной станет Америка, если выберут его. Увидел и нынешнего президента, который убеждал американский народ, что, если он останется в Белом доме на следующий срок, все будет просто «супер кул». Мелькнули лица Путина и Ходорковского, наверное, американцы опять сопереживали узнику, но и не особенно журили пребывающего у власти бывшего кэгэбэшника. Очередные теракты в Ираке… Наводнение в Техасе…