Страница 11 из 14
Я развернулась, отправляясь к лестнице и рыча на ходу:
- Бред какой-то! Из-за того, что кому-то вдруг резко приспичило, я тут должна… Может, тогда сразу ошейник и под замок, в частное пользование?! - разозлилась я Юркиным неадекватным запросам. - Такой наглости я ещё не встречала! Может ты меня ещё упакуешь и с доставкой ему привезёшь?!
- Стоять!- перехватил меня на лестнице Юрка, обняв за талию. – Извини, нёс ахинею.
О’кей...
- Может, я просто не пойду? – пожала плечами. – Или пойду не с вами.
- Я уже всем пообещал, что ты будешь, - закатил он глаза. - Ты – гвоздь!
- Так, зайка мой, если я БУДУ, то это буду Я! Со всеми своими нюансами. А не та странная девочка, про которую ты мне тут пытался рассказать.
- Это будешь ТЫ. Больше никаких нравоучений.
Поднял он капитулируя руки.
- Ну, вот и чудно. И не надо утрировать ситуацию, – чмокнула братца в попытавшиеся сжаться губы. - Ну уж не-е-ет!
Ущипнув пониже спины, я резко впечаталась в его приоткрывшийся от неожиданности рот. Сжав на затылке волосы, чтобы контролировать его, медленно поцеловала. Через несколько секунд он со стоном сорвался в ответ, но, мстительно чмокнув его погромче, я отстранилась и, демонстративно отвернувшись, отправилась к себе в комнату.
Пусть знает, на что идёт.
- Мне пи**ец… - тихий обреченный шепот.
Всем пи**ец...
«Делай, что хочешь».
Буду!!
«Можешь хоть вагон своих зайцев сожрать!»
Сожру!!! Каждого.
Флешбэк - Зимние каникулы (POV Женечка)
Мы целовались медленно, чувственно играя друг с другом, не срываясь дальше – наслаждались именно поцелуями. Его губы не были жадными, но не были и нежными. Поймав волну моей потребности в чувственности, он был снова идеален, давая именно то, что мне хотелось.
Когда губы уже горели, а дыхание окончательно перестало слушаться, я оторвалась от него и прикоснулась губами последний раз.
Мои пальцы оценивающе пробежались по красивым скулам, прямому носу и хищновато вздёрнутым ноздрям. Четко очерченные губы, мужественный подбородок и благородная линия челюсти.
– Идеальный мужчина.
– Был бы, если бы ты позволяла.
Дотянувшись до руля, я нажала пару раз на сигнал, зная, что Юрка должен выйти и встретить меня. Их пара «кавказцев» не были настроены ко мне так уж доброжелательно, чтобы я спокойно могла зайти в дом без сопровождения хозяина. Накинув на себя дубленку, я вышла под густо валящий снег, не дожидаясь пока Олег откроет мне дверцу. Он вышел следом, не одеваясь. Снег тут же облепил его белыми хлопьями с ног до головы, тая на горячей коже. Он замер на секунду, рассматривая меня – тоже наверняка всю облепленную снежинками, и прошел дальше, открывая багажник и доставая сумку. Когда он вернулся с ней, как раз появился брат. Подставив мне локоть – было скользко – он развернул меня к дому и подвел к Юрке, передавая ему сумку.
Пожав друг другу руки, они кратко представились по именам. И взглянув на меня последний раз, он незаметно сжал мою кисть. Я сжала его пальцы в ответ и отняла руку, делая шаг к брату.
– До встречи, Женечка.
– До встречи, Олег.
Мы стояли с Юркой и молча смотрели, как больше не оборачиваясь в нашу сторону Олег, стряхнув с себя хлопья снега, сел в машину и, развернувшись, уехал.
– Какой обходительный мужчина, – ухмыльнулся Юрка.
– Не жалуюсь… – расплылась я в провокационной улыбочке.
– А с этого места поподробнее.
- Обойдешься!
Он резко присел и подхватил меня ниже попы, закидывая себе на плечо. Удерживая одной рукой, он аккуратно пронес меня в арку двери. Огромные псины, похожие на белых медведей и ничуть не уступающие им в размерах, тут же рванули к нам и под мои испуганные вопли и истеричный хохот начали облизывать мне лицо и пытающееся их удержать руки. Пальцы скользили по мокрым языкам и твердым клыкам.
Псины видели меня в третий раз, и я не могла сказать, что оставила у них благоприятное впечатление о себе в первые два. Поэтому от близости их пастей у меня шумело от адреналина в ушах.
– Не маши руками! – издевался братец над моей вполне обоснованной истерикой. – Пооткусывают…
– Сволочь! – щипала я его за бока, пытаясь вжаться ему лицом в спину и спрятаться от горячих языков. – Я боюсь!
– Ну хоть чего-то! – стебался он, медленно поднимаясь на крыльцо и после того как внес меня в дом, наконец, отпустил на ноги.
– Засранец… – обессилено сползла я по стене, стараясь унять адреналиновый бум в организме. – Ты - труп!
Но губы, несмотря на все угрозы и пережитый кошмар, упорно улыбались.
Натянув на фейс самодовольную улыбочку, он начал нашу старую игру:
– Один: ноль, малышка…
– Ты тру-у-уп, гуттаперчевый мальчик! – пропела ему я.– Собаки – это читерство! Долго придумывал?
– Пару часов! – рассмеялся он, и, усевшись на колени между моих разведенных ног, уже мягче добавил: – Я скучал по тебе, сумасшедшая… Почему так долго?
– Работы, заботы! – подмигнула я. – Личная жизнь, частная собственность…
Расстегивая мне замок на высоком сапожке, он, прищурившись, посмотрел на меня:
– Это твой мужчина?
– Какие сладкие любопытные губки! – съехала я, ущипнув его пальчиками за пухлую нижнюю. – Откушу…
– Ну, правда, кто это? – увернулся он от моих пальцев.
Это формулировка была уже более терпима.
– Это мой… начальник, опекун, фотограф, друг...
Остальные сведения оставим до лучших времен! – улыбнулась я сама себе.
– Прямо как пара сюжетов к порнофильму… – подмигнул он, проводя пальцем по моим опухшим от поцелуев губам. – «Женечка и опекун», «Женечка и фотограф»…
– Больше похоже на твои фантазии для онанизма! – подколола его я. – Я думала, ты дорос до того, чтобы представлять себя на месте мужчины в своих фантазиях. Ан нет!
– Язва…
Стянув с меня сапоги и расстегнув на мне дубленку, он задумчиво замер, не решаясь прикоснуться ко мне под ней.
– БУ! – схватила я его резко за руки, и он, отшатнувшись, упал на задницу.