Страница 6 из 7
Все так бы быть могло, если бы он закурил.
ПРИПЕВ:
Каждый твой поступок может изменить твою судьбу.
Да, это так...У-у-у...
Каждая мелочь может изменить твою судьбу.
Да, это так...У-у-у...
Но он не закурил, и она не подошла,
Они прошли мимо друг друга, шурша листвой.
Листва шуршала золотая - ведь осень была,
Фейерверки расцветали в небе над Москвой.
Он в другой уехал город, где прошли его года,
Те песни, что мог написать, так и не родились.
И он не встретил ее уже нигде и никогда,
Они, не зная друг о друге, навсегда разошлись.
И вот он тихо прожил жизнь, смерть взяла свое,
И на могилу к нему цветы некому носить.
Все могло бы быть иначе, если б встретил он ее
Просто надо было в парке ему закурить.
ПРИПЕВ.
1999 год.
Высотой до неба (второй вариант).
Надо выключить сперва окна пятых этажей,
С неба падать долго вниз, обхватив руками шест,
В перспективе это даст расширение луча,
Наша гордость - луноход, успокоимся на льду.
ПРИПЕВ:
Я высотой до неба, моя голова в облаках,
Мои глаза закрыты, иней на волосах.
Мы видим разные вещи, говорим о разных вещах,
Я высотой до неба, моя голова в облаках.
Надо поголовно всем кошкам выдать паспорта,
Чтоб не Мурзики звались, а имели все ФИО.
В перспективе это даст зимним вечером бассейн,
Изумрудный огонек или магистраль в тайге.
ПРИПЕВ:
Я высотой до неба, моя голова в облаках,
Мои глаза закрыты, иней на волосах.
Мы слышим разные вещи, говорим о разных вещах,
Я высотой до неба, моя голова в облаках.
Надо как-то влезть в экран, чтобы там, вообще-то, жить,
Стать бумажным, собирать на вокзалах мусорок.
В перспективе это даст по планете всем нулям,
Подпись, ВРИО и печать на бенгальские леса.
ПРИПЕВ:
Я высотой до неба, моя голова в облаках,
Мои глаза закрыты, иней на волосах.
Мы знаем разные вещи, говорим о разных вещах,
Я высотой до неба, моя голова в облаках.
1995 год.
Куколка.
Как из хвои куколка выползала,
Из искристой хвои в сиянье зала,
Глазки прикрывала и все пищала,
Длинным тельцем извивалась и дрожала.
А гости так шумели, что не слышно было,
Как она, та куколка, шары побила,
Все шары - сидящие и подвесные,
И в себя вобрала огоньки цветные.
А девочки играли в "зеркала и дали",
То вдруг танцевали, то вдруг хохотали,
То вдруг целовались, а то мерцали,
То вдруг появлялись, то вдруг исчезали.
А девочки весь вечер елочку искали,
Куколку увидев, рты пораскрывали,
Стало им так сонно, стало им так ясно,
Что все гости задремали не напрасно.
А потом и гости сразу все пропали
Только ветер выл в пустой и темной зале,
И гирлянды тусклые едва звенели...
Закружило девочек у мертвой ели...
1995 год.
На космической станции "Молодежная" (из альбома "Галлюцинации. Слушать в темноте").
На космической станции "Молодежная" сломался ламповый передатчик. Не было никакой возможности связаться с колонистами-друзьями со станции "Идея". Или "Бригантина". Или "Оптимист".
Время теперь текло медленно и размеренно - может быть, слишком даже размеренно.
Вокруг сверкали ставшие такими близкими, но не менее холодными, звезды.
Каждое утро Валентина, Флоранс и маленькая улыбчивая Нго Енг Ти нагружали металлического андроида опытными образцами минералов и шли с ним через пустыню к отдаленной базе No 2.
Всеволод долго-долго смотрел им вслед, пока тени от крошечных фигурок не удлинялись до километра на красноватом песке. "Нырнуть бы сейчас, - думал он, стоя в глубине стеклянной оранжереи, - в этот вот бассейн, зажмуриться бы крепко, а откроешь глаза - ты в земном океане, кругом - коралловые рифы, водоросли колышутся, цветные рыбки парят над тобой, и - глубина, глубина..."
Смотри, какой Валюха свитер мне связала! Слышь, капитан? - начал было подошедший Илья, но тут же осекся, завороженный красотой открывавшихся видов...
1996 год.
Олимпиада-80.
Спортсмен-прогульщик,
Спортсмен-мечтатель,
Спортсмен-поэт,
Спортсмен-созерцатель.
С осуждением смотрят тренера,
С осуждением смотрят девушки,
С осуждением смотрят гости,
С осуждением смотрят космонавты с орбиты.
ПРИПЕВ:
Все на стадион!
Олимпиада, олимпиада!
Станешь чемпион!
Все будут рады, будут награды!
Спортсмен боится
Воды в бассейне,
Белой яхты,
Шеста и песка.
С осуждением смотрят тренера,
С осуждением смотрят девушки,
С осуждением смотрят родители,
С осуждением смотрят все люди Советского Союза.
1996 год.
Ее встревоженный взгляд.
Учетчики бреда нашли то, что искали,
Гигантские шахматы на берегу.
Фигурки сопели, фигурки икали,
Они рассказали, что я - на лугу.
Прелестная всадница в синем камзоле
Грозила мне пальчиком в лунной ночи,
Мы наших коней отпустили на волю
И тут из травы поползли палачи.
ПРИПЕВ:
Ее встревоженный взгляд
Предупредил о беде,
Вскочили в аэростат
И улетели к звезде.
В траве сверкнул пистолет
И пуля ее догнала.
Она шепнула: "Привет!"
Вздохнула и умерла.
На бархате черном лежит, словно дремлет,
Ее статуэтка из вечного льда.
Поклялся я ей, что учетчики бреда
Ее не найдут ни за что, никогда.
ПРИПЕВ.
1992 год.
В больнице.
Раньше было так тихо,
Душно, нечем дышать,
Но как пошла шумиха!
Но как пошла шумиха!
ПРИПЕВ:
Дождь идет три недели,
Свет горит даже днем,
Я в больничной постели
Всюду шорох и гром.
Я лежу равнодушно
И пытаюсь уснуть,
Мне никогда не скушно,
Только сейчас чуть-чуть.
Мне шепнули для справки
Если вымою пол,
Может, дадут добавки,
Может, дадут добавки!
ПРИПЕВ:
Дождь идет три недели,
Свет горит даже днем,
Я в больничной постели
Всюду шорох и гром.
Дождь по стеклам струится,
Слабо я улыбнусь...
Нежно-смутные лица
Унесут мою грусть.
Пусть никто не приходит
И никто не придет,
Разум мой колобродит.
Разум мой колобродит!
ПРИПЕВ:
Дождь идет три недели,