Плацдарм в захолустье

Будар вышел вперёд, за ним – Жизнеутверждающая, Супергасительница, Судьбоносная… Замыкали колонну хрисы и Адар. Судьбоносная скомандовала, и они тронулись в обратный путь по выжженной просеке, что должна была стать Дорогой Первых.

-5-

Судьбоносная даже не могла представить, какой трудной может быть эта дорога. Из купола планетохода выжженная полоса казалась гладкой и пригодной для прогулки, сейчас же каждый шаг отдавался во всём теле болью и, отойдя совсем недалеко от планетохода, они вынуждены были остановиться и воспользоваться стимуляторами. Они притупили боль, придали сил, отогнали страхи, – но лишь на время; теперь же, когда оставшийся позади планетоход не был виден, а до глиссера было ещё далеко, вернулась боль, напоминающая о себе на каждой неровности. А их оказалось немало: не сгоревшие до конца деревья, выступающая горная порода, рвы… А перед глазами – раздражающе колышущаяся спина идущей впереди Гасительницы.

Будар, возглавляющий колонну, уже несколько раз сбивался с темпа, но Судьбоносная не делала замечаний и даже, наоборот, радовалась заминкам, позволяющим перевести дыхание.

Воздух был всё так же горяч, к тому же удушлив от расползшегося дыма, но видимые склоны вершин уже утратили огненную яркость, стали чёрными. Звук их дыхания перекрывал любые другие, хотя как только отошли от планетохода, они ещё слышали наполненные паникой отдалённые голоса неведомой жизни.

Прямая линия выжженной полосы шла постепенно на подъём, и Судьбоносная начинала понимать, что нужен отдых, что за два местных дня, если сейчас не восстановить силы, они не дойдут, и когда наконец Будар поравнялся с намеченным Судьбоносной раскидистым деревом, она скомандовала остановку.

Как и положено, Жизнеутверждающая тут же расставила властительниц охранять Судьбоносную, мужчины с помощью хрисов занялись обустройством лагеря: прежде всего разложили вокруг взрывательный шнур, затем установили два мощных автоматических метателя – всё, что находилось на планетоходе из тяжёлого вооружения, и в центре, чтобы был обзор во все стороны, раскинули большой походный шатёр, разделённый на три круга: внутренний – ложе Судьбоносной, следующий – властительниц, наружный – для мужчин и хрисов.

Местное светило уже спряталось за тяжёлые, скопившиеся на горизонте тучи, темнота всё плотнее обжимала шатёр, в котором раздавалось дыхание усталых путников. Они ушли в забытье каждый по-своему: Судьбоносная с мучительным вопросом – что с глиссером; Жизнеутверждающая – напряжённо вытягиваясь и сжимая метатель, всё ещё видя чудовище, вырастающее перед планетоходом; Супергасительница убегала от боли, пока не забылась; Гасительница Рута, не привыкшая к трудностям, молча плакала. Будар уснул сразу, без мыслей и сновидений и проснулся, когда пришла его очередь заменить охранявшего лагерь Адара. Что же касается хрисов, то они долго не засыпали, стараясь придумать, как быстрее добраться до глиссера, но так ничего и не придумали.

Всех вместе их поднял грохот, обрушившийся на шатёр. Правда, в его звуке было нечто знакомое, и каждый с радостью воспринял слова Будара:

– Дождь.

Тяжёлые тучи принесли дождь. Хотя это было слишком мягко сказано – то, что увидела, выглянувшая из шатра Судьбоносная, напоминало гигантский водопад. Дождь – явление привычное на Абударе и приятное абударцам, но это было нечто иное: водный поток падал сверху, стекал вниз по склону, и просека уже превратилась в мелководную реку. Зато гораздо легче стало дышать, все почувствовали себя бодрее и первые шаги по щиколотку в этом потоке сделали в хорошем темпе.

Все понимали, что нужно двигаться как можно быстрее – вода прибывала, поток набирал силу, неся обломки деревьев, грязь и даже мелкие куски породы. Судьбоносная приказала меняться идущим впереди Будару, Жизнеутверждающей и Супергасительнице. Теперь темп не спадал, но вода поднималась стремительнее. Скоро она была уже по колено, идти стало трудно, хрисы заволновались; в отличие от абударцев они не любили находиться долго в воде.

– Быстрее, – поторопила Судьбоносная.

Идущая впереди Жизнеутверждающая прибавила шаг, и Адар подтолкнул промедлившего Факаса в спину.

– Давай быстрее, если утонуть не хочешь…

Судьбоносная стремилась подняться по склону как можно выше, прежде чем забираться на деревья и пережидать непрекращавшийся дождь. Она чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера, и знала, что так же ощущают себя все остальные властительницы и абударцы. Состояние хрисов её не интересовало, при необходимости можно было союзников бросить.

Темп не падал, но не переставал низвергаться и небесный водопад, они уже с трудом шли почти по пояс в воде. И вдруг, словно наверху перекрыли задвижку, дождь перестал. Сразу стало светло; поток ещё урчал, но всё тише и тише, стал уменьшаться на глазах, постепенно превращаясь в узкие шепчущие струйки.

Супергасительница, идущая впереди, остановилась, и вся колонна встала.

– Планетка! – не удержался молчаливый Гасис. – Сплошные сюрпризы.

И его голос разрядил напряжение, заставив на мгновение забыть страхи, и все заговорили наперебой:

– Для туристов будет архиинтересно.

– Да, экстремальная экзотика.

– Совершенствовать и усовершенствовать, – серьёзным тоном произнёс Факас, вызвав смех разрядки.

– Вперёд! – прервала истерическое веселье Судьбоносная, и вновь колонна устремилась вверх по просеке.

…За светлый период они прошли много, но так и не достигли подножья, хотя оно было уже рядом.

Разбивали ночлег в сумерках, на подсушенном лучами светила и превратившемся в крепкую корку то ли дне бывшей реки, то ли будущей дороги. На этот раз заснули все без мучительных мыслей. А на рассвете уже шли к глиссеру, надеясь и боясь, и когда поднялись в ложбинку, увидели чёрную породу, покрывшую всё, что здесь было прежде, из последних сил побежали к месту, где оставили глиссер, ещё не веря в случившееся, но бесформенная глыба при приближении всё чётче обретала знакомые очертания, и когда замерли подле, уже ни у кого не было сомнений: глиссер не успел взлететь, и теперь всё, что осталось от него, от Кадара, Висаса и Басуса, выглядело громадой обугленного остова того, что было их прошлым и будущим.

Гасис и Факас опустились на колени, склонили головы.

Будар и Адар молча подняли вверх метатели.

Властительницы обошли останки кругом, и Судьбоносная, понимая, что медлить нельзя, выпалила то, что подготовила заранее, но совсем не думала, что придётся это говорить:

– Это планета Властительниц. Я – Суперсудьбоносная, представляю на ней Власть и Долг.

– Подчинение и исполнение! – нестройно отозвались остальные.

– Я объявляю с этого мгновения порядок Абудара. Я объявляю Долг: выжить, владеть и ждать. Я объявляю Целесообразность: найти базу раджинцев. Я объявляю Необходимость…– она помедлила, – хрисов перевести в род производителей… – Добавила после паузы, бросив взгляд на удивлённых властительниц: – на стадии резерва… Я объявляю Веру во славу Абудара.

– Подчинение и исполнение! – уже более чётко и стройно отозвались её подчинённые.

– И последнее, – не столь возвышенно добавила Суперсудьбоносная. – Пусть отныне у всех будут домашние имена.

Стало тихо.

Домашние имена звучали только на Абударе и в деревеньке на глиссере. Там, где всё было своё, где был дом.

Суперсудьбоносная требовала признать домом эту планету кошмарных сюрпризов.

– Подчинение и исполнение! – первой отозвалась Жизнеутверждающая Вита, и за ней – каждая из властительниц, мужчины и хрисы.

– Власть и Долг! – подвела черту Суперсудьбоносная.

-6-

…Ночью Рута плакала вслух. Это было непростительно для властительниц, но Суперсудьбоносная сделала вид, что ничего не слышит. Руту успокоила Вита. Успокоила, как в детстве это делала нянечка в питомнике: нахваливая и рисуя картины будущего властительницы, к тому же приближённой Суперсудьбоносной. В этом радужном будущем Руту ждало обязательное триумфальное возвращение на Абудар, встреча с прекрасными суперпроизводителями, блаженство и развлечения и, наконец, собственная выношенная ею наследница, маленькая властительница.