Страница 7 из 119
Стиснув зубы, Даша посмотрела вслед сестре и машинально потерла большим пальцем тату в виде сердечка на левом запястье. «Люби жизнь такой, как есть, и она в ответ полюбит тебя!» – девушка мысленно проговорила мантру, вложенную в сознание бабушкой.
Глубоко вздохнув, старшая Громова окинула задумчивым взглядом опустевшую тренерскую, уставленную раскрашенными в веселенький салатовый цвет шкафчиками, и опустила босые ноги на холодный серый линолеум.
Почему она не призналась сестре, что давно мечтает о принце Олеге? Потому что это тайна, которой она живет. После смерти бабушки и переезда Вики в Германию Даша не доверяла больше никому. Она боялась осуждения, боялась, что ее тыкнут тем, что она не достойна мужчины, добившегося таких высот в танцах, ведь он, ни много ни мало, стал серебряным призером в сольниках на «мире», и даже участвовал в танцевальном шоу на центральном телевидении. Даша прекрасно понимала, что для сестры, когда что-то не по ее, пара пустяков высмеять сокровенную мечту, поэтому никогда не открывалась Маше, боясь плевка в душу.
Олег давно стал смыслом Дашиного существования. Она хотела показать, доказать ему, что лучшая, что достойна его, и когда Олег это поймет, то обязательно увезет ее на своей белой мазде в счастливую совместную жизнь.
Мечтательно улыбнувшись, Даша переоделась и перед тренировкой вышла рассказать родителям об успехах их замечательных детей.
День, как всегда, прошел в суете и сумасшедших физических нагрузках. После семичасовой группы у Даши неожиданно осип голос. Перекричать подростков и музыку, считая восьмерки, намного сложнее, чем малышей. Да и растягивать девиц, которые выше тебя на полголовы, хотя у Даши среднестатистический рост, и тяжелее на добрый десяток килограммов, не так просто.
Маша давно уехала домой, даже не соизволив попрощаться, но старшая Громова привыкла к выходкам сестры.
Совершенно измотанная Даша без двадцати девять вышла из спортивно-образовательного центра и поплелась к остановке. Очень хотелось взять такси и побыстрее доехать до Лыткарино, тем более появились внеплановые полторы тысячи, но, поразмыслив, девушка решила все-таки отложить эту сумму на Европу.
Ближе к десяти старшая из сестер в сумерках торопливо пересекала заснувший двор. Уличные фонари как всегда не работали, и разбитая асфальтовая дорожка освещалась только тусклым светом, исходившим из окон убогих хрущевок.
Подходя к подъезду, Даша заметила белую мазду, припаркованную у соседнего дома, и тут же улыбнулась, вспоминая о солнечном принце Олеге.
Повернув ключ в замочной скважине, девушка толкнула входную дверь, но она во что-то уперлась, открывая лишь темную щель, поэтому Даша толкнула сильнее.
– Машка, ты что, решила меня не пускать домой? – возмущенно крикнула старшая Громова, ища выключатель, вечно прячущийся под вешалкой с верхней одеждой.
Из комнаты послышались возня и приглушенный шепот. Даша наконец-то включила свет и замерла в немом ужасе. Открыть дверь мешали пятки начищенных коричневых ботинок сорок пятого размера, которые носами уткнулись в тумбочку.
Девушка подняла глаза от обуви и с надеждой посмотрела в темную комнату. «Это наверняка не он!» – мелькнула спасительная мысль, и старшая Громова сделала два неуверенных шага вперед. Через пару секунд зажглась шарообразная люстра с редкими хрустальными висюльками, и Даша увидела сидящую на кровати раскрасневшуюся сестру в наспех накинутом шелковом халате и стоящего рядом Олега, нервно покачивающегося на мысках и заправляющего рубашку в зауженные брюки.