Н 4

Я дернулся, обнаружив руки плотно прижатыми к бокам. Резко повел шеей в стороны, констатировав, что под спиной вовсе не бетонный пол, а вполне себе вертикальная плита фасада жилого здания – та, которая под самой крышей, и вовсе не сквозняк все это время дул в лицо, а ветер, которому на высоте сорока метров быть и полагается. А я, получается, на этом самом здании подвешен над улицей вниз головой.

– Ну, теперь ты мне веришь? – Произнес вкрадчиво подозрительно знакомый женский голос

Верилось решительно во все. И в бога – особенно сильно.

Продышавшись и успокоившись, посмотрел в сторону ног, зафиксировал в памяти серый холщовый мешок по шею, в который я был плотно упакован, и канат, которым были тщательно завязаны мои ноги поверх мешка. Канат шел выше, уходя за край крыши. На бортике рядом с ним обнаружилась Ника, расположившаяся там как та Аленушка с картины Васнецова – даже наряд с длинным платьем цветочного мотива и светлой кофтой поверх был чем-то схож, как и распущенные рыжие волосы. Разве что вместо грустного выражения лица – азартное довольство.

– Доброе утро, – перебрав все шедшие в тот миг на ум слова, я озвучил самые приличные из них. – Хорошо выглядишь.

– Спасибо, – потупилась она смущенно.

– А во что я должен верить? – Набрался я терпения.

Потому что ругаться, материться и воевать, находясь в таком положении – не лучшая затея. Помощи ждать все равно неоткуда: в этом городе никто не смотрит вверх, а все романтики давно перепадали в открытые люки.

– В то, что я действительно уронила тебя со второго этажа. – Наставительным тоном произнесла Ника, качнув подбородком.

– А нельзя было это мне просто как-то поубедительней сказать? Я, в целом, человек доверчивый. – Раздражённо дернул я запястьями, обнаружив, что те отдельно привязаны к телу.

Ноги, впрочем, тоже были замотаны веревкой по всей их длине – не пошевелить.

– Ты бы не поверил. Зато теперь ты понимаешь, что тебе нужен врач? – Строго спросила девушка.

– А если я не согласен, ты вытянешь меня наверх?

– Нет.

– Тогда согласен. Только с условием, что я найму еще одного психиатра. Ну, чтобы за тобой тоже присматривал. В смысле, как старший наставник.

– Думаю, не нужно, – посмотрела Ника с подозрением.

– Нет, так нет, – легко отказался я. – А теперь можно меня поднять?

– Мы еще не договорились об оплате моих услуг!

Ага-ага. Я покосился вниз – ну точно, самое время провести выгодные деловые переговоры.

– У меня страховой полис. – Отозвался я категорично.

– Это частная практика!

– А у тебя лицензии для нее нет.

– А все почему? Потому что я не доучилась из-за тебя, – прибавилось опасной бархатистости в голосе Ники, а рука ее направилась в сторону каната.

– Я к тому, что лицензию можно и достать! – Тут же отрапортовал я, как мне видится, излишне бодро.

Но Нику проняло. Во всяком случае, рука ее вернулась обратно на колени.

– Как? – Было море недоверчивости в ее голосе.

– Например, восстановить тебя в университете. – Охотно дополнил я предложение. – Завершишь – вот тебе и лицензия.

– Невозможно, – грустно ответила Ника. – Приказ уже подписан.

И даже налетевший ветер завыл особенно тоскливо.

– Ну и что? – Подпустил я легкомыслия в голос. – Я тут на два факультета поступил одновременно. И мое место на мировой политике хотят перекупить очень влиятельные люди… Ника, может, я поднимусь?

– Нет-нет, ты продолжай, – отмахнулась она.

– Так вот, – вновь набрался я терпения. – Если уступлю, могу просить место на другом факультете для тебя. А там после первой же сессии переведешься к себе обратно.

– Почему сразу не на медицинский?

– Потому что тебя оттуда только что отчислили, и так не получится, – вздохнул я. – И подними меня уже, наконец!

– Ладно, – неохотно согласилась Ника. – Только развязывать пока не стану.

В итоге, вытянула она меня на тот самый бортик крыши, оказавшийся довольно широким, и расположила на самом краю. Даже петлю на ногах ослабила и помогла сесть.

Я проследил путь каната по крыше и на некоторое время завис, обнаружив конец завязанным бантиком на хиленькой телевизионной антенне.

– В общем, на робототехнику тебя устрою. К себе, – рублеными фразами произнес ей.

– А почему туда? – Ворохнулась беспокойством Ника, предусмотрительно отсевшая так, чтобы я мог ее видеть. Ну и сбежать если что.

– Да там несложно все. Фаза находится максимум с двух попыток.

Потому что током будем лечить эту сумасшедшую.

– Ну, если только на семестр… – Задумалась она. – Тем более, пациент рядом…

Это еще мы посмотрим, кто из нас пациент.

– Как я вообще сюда попал? – Повел я шеей, разминая.

Вместе с некоторой тенью стабильности, явились неприятные ощущения по всему телу, удостоверяющие, что это все – не продолжение сна.

– Так ведь стакан в раковине. – С довольством и радостью качнула Ника головой.

– Я ж его мыл, – хмуро глянул в ее сторону.

– Вот именно! На стенки стакана нанесено особое вещество в виде прозрачной пленки, а там и реакция гидратации в присутствии катализатора с выделением газа. Я знала, что ты не удержишься, и помоешь стакан! Окна закрыты, вентиляцию я заглушила. Осталось только подождать. – Похлопала она ресницами.

Значит, какая-то новая отрава, от которой защита не спасла. Скверно.

– А на фотографии что нанесла?

– А фотографии – не твое дело! – Вспыхнула она алым цветом. – Это мои личные вещи, и какое хамство в них заглядывать!

– Хочешь сказать, не специально оставила? – Был я мрачен и подозрителен.

– Нет! Тем более, какая тебе до них разница, – повернулась она горделиво вбок, стараясь незаметно коситься в мою сторону и отслеживать реакцию.

– Манекен верни.

– Нет.

– Ладно, – вздохнул я, посмотрев на город.

Так – когда все на своих местах, а не вниз головой – действительно гораздо лучше. Вон, и шпиль Министерства иностранных дел теперь виден. Красота.

– Верну за выкуп.

– Так плохо с деньгами? – Повернулся снова к ней.

– Прошу не путать меркантильность с семейной традицией!

Ну и семейка… А, впрочем, если рассматривать любую неприятность с точки зрения возможной выгоды…

– Ладно… Есть для тебя работа. Оплата сдельная, хорошая. Долги закроешь, на жизнь даже останется.

– Лечить кого-то? – Осторожно уточнила Ника.

– Копать.

– Прости, что?

– Ну, твой дар обращать все вокруг в песок. Ему же все равно, какое добро переводить? Тот же грунт, например.

– Сила Крови – это секрет, который недопустимо использовать в мирской жизни!

– Но деньги нужны? – Уточнил я.

– Нужны. – С грустью признала Ника.

– Так вот. – Продолжил я. – М-м… Может, хоть мешок с плеч снимешь?

– Не отвлекайся.

– Надо прокопать тоннель. Вниз метров на шесть. Потом прямо, думаю, метров сто. И наверх по маяку.

– Я сокровищницы грабить не стану. – Категорично отозвалась девушка.

– Это не сокровищница! – Возмутился я. – И не грабить, а позаимствовать. Вернем даже лучше, чем было!

– Тогда что это?

– Музей, – вынужденно признался я.

– Подумать только! Предложить такое мне, честному человеку! – Возмутилась она в голос.

– Ладно, я пошел, – поморщившись от звуковой волны, стряхнув с лодыжек канат, передвинулся я обратно к краю бортика.

Раз уж никакого толку, то и делать мне тут больше нечего.

– Куда?! – Вскинулась Ника.

– Да у меня в пуговицах артефакт от падения, – перекинув ноги на улицу, успокоил я девушку и прицелился к удобному зеленому пятачку внизу.

Так все равно быстрее. Во всяком случае, лучше, чем эта беседа и утренняя встреча целиком. Еще я на учебу опаздываю, а как наказать – придумаю потом, с оглядкой на ее губительный талант. В общем, полетели.

– Так я ведь тебя переодела! – Воскликнула Ника за момент до того, как я оттолкнулся.

– В-во что? – Напрягшись, замер на краю борта, который внезапно показался очень скользким и будто бы даже с наклоном в сторону улицы.