Рабыня дракона

— Отныне твои обязанности во всем помогать Скуйту, слушаться его и следить за детьми. Также наведывайся к Миноре на кухню: женщина должна знать, как готовить блюда, которые любят все мужчины Драконодола.

И хоть тут и чувствовались властные нотки, от которых внутри все сжималась, я понимала, что ничего запредельного Эриас не требует. У нас с рабами обходились куда жестче, как ни прискорбно это признавать.

Когда же мне показали очаровательных Даора, Чинира и Ирис, мое сердце растаяло. Золотистые малыши были очаровательны. Как в драконьем обличии, так и в человеческом. И совсем-совсем непохожие на Эриаса. Однако на вопрос, кто они такие и почему так выглядят, внятного ответа не получила. Словно нехотя Эриас сказал, что дети — чиноку, особый род драконов, которые иначе воспринимают мир. Почему же он их принял и стал отцом, отвечать и вовсе не пожелал.

Мне ничего не оставалось, кроме как принять все как есть и со временем разузнать как следует. Отказываться от идеи вернуться домой я не собиралась ни в коем случае. К тому же Эриас совершенно не желал говорить, что же будет дальше с Эфосом. Но ведь жертва для чудовища была, считай, украдена.

— Ничего страшного, — только коротко бросил он, и на этом весь разговор закончился.

Воспоминания об этом не слишком приятны. Но, к сожалению, пока я не могла ничего поделать…

— Ромеда, Ромеда! — донесся звонкий голосок Чинира. — Ну, ты будешь говорить? Заснула, что ли?

— Прости, милый, — выдохнула я, погладив его по золотистым кудрям.

Все дети уже приняли человеческий облик. Вообще сложно понять, какой им нравится больше. Пока создавалось ощущение, что дети сами не разобрались, как им лучше. Чего только стоило явление веселой троицы к завтраку в драконьем обличии!

Эриас только закатывал к потолку свои сиреневые глаза, а потом терпеливо пояснял, что завтракать так не годится и следует немедленно принять надлежащий вид. Дети тут же прижимали уши к головам, скорбно вздыхали и обращались в людей.

— С тобой уснешь, — вдруг проворчала Ирис. — Все дергаешь Ромеду и дергаешь. А ей собраться надо!

— Это уж точно, — пробормотала я. — А чтобы вы хотели услышать?

Сегодня что-то совсем нет настроения. Воспоминания о доме еще свежи, поэтому говорить о нем и не расстраиваться не выходит.

— Про любовь! — вдруг четко и уверенно выдала Ирис.

Ее братья переглянулись и захихикали, но Ирис ни капли не смутилась.

— Что с них взять, — покачала она головой, совершенно по-взрослому, с тихой печалью взрослой женщины, которая смотрит на резвящихся юнцов.

— Ну… Можно попробовать. А что конкретно тебя интересует?

— Есть ли там для нее жених! — пальнул Даор и расхохотался. Чинир подхватил смех брата.

Я шикнула на них, мальчишки неожиданно послушались, насторожено глядя на меня. Снова осознала, что меня эти мелкие сорванцы слушают, и безобразничают они скорее для вида. Интересно, это строгий наказ Эриаса или же детям и правда я так нравлюсь, что они готовы подчиняться моим словам без всяких капризов?

— Ты просто такая красивая, — бесхитростно сказала Ирис, протянув ладошку и погладив меня по волосам. — Наверное, парни в тебя влюблялись?

— Видишь ли, милая, — начала я, подхватывая ее под мышками и усаживая к себе на колени, — влюблялись, но проявить чувств не могли.

Чинир и Даор тут же заняли места по бокам, обхватив меня руками. До этого все пояснили, что так куда удобнее слушать. Тактильный контакт у драконов занимает какую-то высокую планку, особенно между родными и близкими. И на мое возражение, что они меня почти не знают, ни капли не смутились и заявили, что так и надо.

— Это почему же? — поинтересовался Чинир.

— Да, именно, — тут же добавил Даор. — Или это были не настоящие парни?

— В смысле, ненастоящие? — озадачилась я.

— Наш папа говорит, что настоящий мужчина всегда добьется своей цели, — со снисходительным видом пояснила Ирис. — Будь то работа, добыча или женщина. Он ведь прав, Ромеда?

И невинно захлопала ресницами, сложив губки бантиком.

Я рассмеялась. Вот уж стрекоза. Чую, вырастет еще так красотка, женихи будут штабелями укладываться.

— Ну, слушайте, — все же решилась я.

В моей стране, которая называется Эфос и лежит далеко-далеко отсюда, есть разные обычаи. Живут как простые люди, так и знатные. У простолюдинов все довольно просто. Повстречались парень и девушка, полюбили друг друга и поженились. Разве что должны дождаться благословения от родителей. Все же это важно, чтобы в семье был мир.

А вот если девушка или парень знатного рода, тут немного иначе. Возьмем царских дочерей. У них идут только договорные браки. Ведь в этом случае брак — союз государств.

— И что? — захлопала ресницами Ирис. — Бедные девушки никогда не узнают, что такое любовь?

— Ну… — я немного растерялась. — Тут все зависит от жениха. Может быть просто уважение, может и любовь.

— А если все плохо? — вдруг тихо спросил Чинир.

Я невольно вздрогнула — таким уж серьезным тоном мальчишка задал вопрос. Даже посмотрела в его золотистые глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Если они друг другу не понравятся, вот совсем?

На этот вопрос отвечать не хотелось. А ведь случалось, что даже царевнам приходилось терпеть издевательства мужей, не имея возможности разорвать эти ужасные отношения; иначе между их странами могла разгореться война. Слава богам, это было давно и осталось только в историях о наших предках.

— Такое тоже случалось, — призналась я, — очень давно.

Повисла неловкая пауза. Пусть они и маленькие, но прекрасно понимают, что хорошо, а что плохо.

— Я все понимаю, но очень хочется есть! — вдруг громко возвестил Даор, которого возвышенные проблемы волновали меньше всех. Зато насущные мысли про еду и сон — совсем другое дело!

— Да, ты прав, — быстро согласилась я, обрадовавшись, что можно перевести тему. — Минора, наверное, уже приготовила ужин и выглядывает нас. Идем?

Вся троица деловито завозилась и спустилась на песок. А потом, дружно ухватив меня за руки, потянули к дому. При этом Чинир и Даор довольствовались левой рукой, а Ирис — правой.

Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая море в красный цвет.

ГЛАВА 4. Второй сын

4 дня назад, месяц Моря

Эриас понимал, что ничего хорошего в сложившейся ситуации просто нет. Оракул не одобрит, да и отец будет не в восторге. Это ж надо было так… Предсказание предсказанием, но нужно и ум иметь хоть какой-то. То, что он так лихо забрал девушку у морских, может вызвать недовольство. Правда, они прекрасно понимают, что люди выполнили свою часть уговора, жертву привели. А то, что она не досталась морю, так это беда только в нерасторопности его жителей.

Эриас сидел на камне, поигрывал длинным кинжалом с треугольным лезвием, по которому пробегала фиолетовая искра. Драконья благодать, цвет царской магии. Совсем рядом настырно и звонко заливалась черненькая птаха, прыгая по ветке и внимательно глядя на Эриаса.

Но взгляд сиреневых глаз был направлен на кинжал. А мысли были далеко-далеко.

Послышался тихий хруст веток.

— Этак ты тут весь день просидишь, — раздался хриплый, но в то же время приятный голос.

Птаха вспорхнула с ветки и села на вытянутую руку приблизившегося мужчины. Задумчиво потопталась на иссиня-черной ткани рукава, снова посмотрела на Эриаса и нетерпеливо издала трель.

— Ну и просижу, — мрачно отозвался Эриас, переводя взгляд на оракула.

Даже в солнечный день тот не снимал плаща и не открывал лица. Нечего простым смертным видеть лик потомка пифий. Иначе разрушатся многолетние чары, и люди решат, что сами теперь могут толковать судьбу и видеть будущее. Другое дело — драконы. Испокон веков они относились к расе пифий с уважением, поэтому всегда жили в мире и строили отношения на доверии.

И все же нынешний оракул вынужден скрывать себя одеждой и металлом. Наложенное проклятие, заснувшее два поколения назад, снова проснулось, превращая прекрасного юношу в чудовище в чужих глазах. Как он выглядит — теперь не знает никто.