Рабыня дракона

— Ах… если бы и мне так исчезнуть, оказаться среди драконов, — пошептала я, поглаживая кончиками пальцев пожелтевшие страницы книги.

За чтением древних легенд я и не заметила, как задремала, склонив голову на грудь. Только робкий стук в дверь и голос служанки пробудили меня от беспокойного сна, в котором привиделся красивый черноволосый мужчина с сиреневыми глазами. Его руки окутывало белое пламя, а низкий голос звал… звал по имени.

Я отложила книгу и потерла затекшую шею. Криво усмехнулась. Финас не пришел даже попрощаться. А бедная моя и наивная Агная смогла предположить, что он по-геройски кинется спасать меня из пасти чудовища. На душе тяжело.

К скале, у которой оно всегда появлялось, мы прибыли в назначенный час. Я сняла все украшения. И даже сменила дорогие шелка, расшитые золотом и серебром, на простую ткань, замотавшись в нее с головы до ног. Вынула из прически шпильки, заколки, заплела волосы в простую косу.

Меня оставили в одиночестве, прямо на обрыве. Никто не смел ослушаться оракула. Но никто и не хотел видеть, как царевна сгинет в лапах чудовища. Ни родные, ни придворные. А сестрам и вовсе запретили выходить из дворца.

Первые лучи солнца окрасили край неба, растворились в море сиренево-розовой и золотой краской. Все чувства словно умерли. Еще не отступила ночная прохлада, а мои босые ступни занемели. Тело дрожало, но я стояла, гордо выпрямившись и ожидая своей участи.

Море забурлило, поднялась высокая волна. Через секунду показалось черное влажное тело, раздался дикий рев чудовища. Я сдавлено охнула, сжалась, невольно отступая.

Чудище снова заревело, я зажмурилась и втянула голову в плечи.

— Нет, не надо, пожалуйста, — прошептала еле слышно.

Но тут над головой вдруг хлопнули огромные крылья, и немая тишина опустилась на скалу. А потом сильные чешуйчатые лапы подхватили меня и оторвали от земли. Я вскрикнула и потеряла сознание.

ГЛАВА 2. Дракон

Меня словно покачивало на морских волнах. Сознание уплывало, прийти в себя не получалось. Казалось, я вижу странный сон, но не совсем четко. Словно совсем рядом сидит Финас и ласково гладит меня по руке. Тонкие черты его лица стали мужественнее, фарфоровая кожа приобрела бронзовый загар. Золотистые кудри стали короче и выгорели от яркого солнца. Мышцы налились силой, взгляд прозрачно-зеленых глаз стал внимательным, исчезли прежняя надменность и чувство превосходства.

— Я тебя найду, Ромеда, — шепнул он, сжимая мои пальцы. — Чего бы это мне ни стоило. Обязательно найду. Убью чудовище, так дерзко похитившее тебя из отчего дома, сделаю своей женой и больше никому не отдам. Никогда.

Я сделала глубокий вдох. Хотела было ответить, только губы пересохли настолько, что не получилось произнести ни слова. Его пальцы тем временем переместились на мое плечо, с силой сжали, потянули одежду. Ткань, щекоча, скользнула по коже, обнажая верхнюю часть тела.

— Фи… нас, — все же выдохнула я.

— Да, любимая? — обжег его шепот мою шею, а сухие губы прихватили мочку уха. — Что ты хочешь сказать?

Только сказать ничего не получилось, потому что по телу словно пронеслась молния. Я охнула и распахнула глаза.

Потолок. Зеленоватый, расписанный золотыми узорами. Они же сейчас светятся, разгоняя полумрак в комнате. Окно здесь есть, но небольшое, за ним сейчас темно. Мебели толком нет: несколько сундуков, низкий столик, тахта и кровать, на которой я лежу. Кровать достаточно широкая, явно не на одного человека.

Я повернула голову и еле слышно ахнула. Рядом на кровати сидел мужчина с обнаженным торсом, покрытым шрамами. Черные прямые волосы стянуты в конский хвост, удивительные сиреневые глаза, как драгоценные аметисты из храма бога-покровителя царской семьи. Лицо словно высечено из камня. Этот человек явно не привык идти на компромиссы и слушать чужие указания, уж скорее эти самые указания отдает.

— С пробуждением, — хмуро сказал он. — Хороша же ты спать, однако.

От тона его низкого и хриплого голоса захотелось испуганно сжаться, но я попыталась взять себя в руки.

— Где я? — спросила слабым и плохо слушающимся голосом.

В конце концов, не в брюхе чудища, что уже хорошо. Если это мой спаситель, то найду, как его отблагодарить, но не стоит говорить со мной так. Все же я царевна Эфоса.

— В пещере, — ухмыльнулся он. — Если тебе интересно местоположение, то в Проклятых горах.

Я шумно выдохнула, пытаясь понять, как оказалась в такой дали. Ведь от Эфоса до них ехать и ехать! Пару дней минимум!

— Как… — начала было я — и тут же потеряла дар речи, заметив, что незнакомец опускает в глиняную миску губку, отжимает ее, а потом проводит по моему боку.

Свежий и приятный аромат трав закружил голову. Но сообразить, что это за травы, так и не удалось, ибо следующим открытием стало то, что я лежу совершенно обнаженная перед незнакомым мужчиной. Я вскрикнула и попыталась прикрыться лежащим рядом покрывалом.

— Лежать! — неожиданно прорычал он, и в сиреневых глазах сверкнуло настоящее пламя.

Я невольно послушалась, замерев перед ним, словно обессиленная добыча перед грозным хищником.

— О Кьяра Трехглавый, что ни айт, то одни проблемы! — выдохнул он. — Знал бы — оставил бы тебя там, прямо на берегу, и даже когтем не пошевелил бы ради твоего спасения.

— Спасения? — только и смогла переспросить я.

— Расслабься, — не посчитал он нужным ответить на вопрос. — Не зря наш лекарь несколько часов варил это зелье, чтобы свести царапины и кровоподтеки. Лежи, кому сказал! Неужели ты, глупая, считаешь, что я раньше не видел женщин?

Возразить не удалось. Но в голове крутилось слишком много вопросов. Спас меня. Зачем? И почему не пошевелил бы не пальцем, а когтем? На вид у него обычные человеческие руки. Красивые даже.

Когда губка прошлась по моей груди, то щеки вспыхнули от прилившего жара. Правда, пока он действительно наносил на кожу лекарство, не пытаясь прикоснуться как к женщине. Или как раз наоборот?

К сожалению, весь мой опыт плотских утех начинался и заканчивался книжными историями о любви да матушкиными рассказами. С Финасом мы смогли всего один раз поцеловаться, и то это вышло совсем не так, как хотелось бы, потому что ему надо было срочно уезжать. Плюс мы хранили это в тайне; нечего всем подряд знать о том, что мы с женихом не придерживались предписываемого порядка. Было немного обидно, что простолюдинам можно не соблюдать регламент так жестко, но тут… чистота царской крови, что поделать.

— Откуда на моем теле царапины? — все ж выдавила я, ощущая, как бешено колотится сердце в груди.

Страх медленно сжимал ледяными ручками мое сердце. Я опасалась, что на самом деле мне сказали неправду, и ничто не помешает незнакомцу сделать со мной все, что захочется…

Я нахмурилась, прогоняя мысли. Не хватало себя еще накрутить. Даже если надумает протянуть лапы, то буду визжать, кусаться, и постараюсь дотянуться до какого-нибудь тяжелого предмета, чтобы опустить его на голову насильника.

— Кажется, ты уже придумала, как меня прибить, — неожиданно хмыкнул он. — Как это мило. Вот зарекался иметь дело с женщинами, так нет же. Доброе у меня сердце, что поделать.

Он легко перевернул меня на живот, я успела только взвизгнуть.

— Тихо, не пищи. Спину тоже надо обработать.

Прохладная губка коснулась лопатки и скользнула ниже. Я из упрямства попыталась уползти, но тяжелая ладонь вдруг звонко шлепнула меня по ягодице.

— Не смейте! — вскрикнула я, заливаясь румянцем еще сильнее.

— Мне связать тебя, что ли? — лениво поинтересовался он — и тут же огладил горящую от удара ягодицу. — Говорят, помогает. Строптивые пациенты начинают себя вести себя смиренно и принимают лечение с куда большей благодарностью, нежели в свободном состоянии.

Он специально сделал паузу. Я сгораю со стыда. И от положения, в котором оказалась, и от разговоров. Поэтому самым разумным выходом сочла просто молчать.