Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 48

Поклюсу приносили в жертву головы убитых людей и животных. Перед ним всегда лежало три черепа: человека, коня и быка.

Три последних бога, то есть Перкун, Потримпос и Поклюс составляли как бы литовскую священную троицу. В главном литовском святилище Ромове они всегда стояли вместе: Перкун в средине, Потримпос – справа, а Поклюс – слева.

Кавас – бог войны. Его изображение находилось на военных знаменах. Вороной конь и черный петух – символы сего бога. Ему посвящен был месяц март. Литовцы Кавасу молились, когда отправлялись на войну.

Земеникас, или Курко. Один из популярных богов. Он считался богом плодородия и домоводства. В честь его при капищах содержали ужей и кормили молоком. В жертву ему приносили начатки плодов, рыб и зверей. Его главное капище было в Пруссии в Гейлигенбейне, где перед ним горел неугасимый огонь. Молитвы к Курко писались на военных хоругвях.

Рагутис. Бог веселья и пьянства. В честь его устроили пиры. Главное капище в XIV в. находилось в Вильне, где теперь Пятницкая православная церковь.

Кауки – это были маленькие второстепенные божества. Они, по верованию литовцев, всегда ютились в домах, если хозяева были для них хороши, что выражалось принесением им в жертву беленького плащика, который закапывался хозяйкою в землю около дома. Кауки своим почитателям обыкновенно приносили в дар разные предметы и клали их в сенях. В жертву им приносили свиные кишки, начиненные мукою, смешанною с кровью. Клали их ночью на том месте, где был зарыт плащик.

Литовские богини

Перкунателе – жена Перкуна. Она управляла течением солнца. Вечером, когда то, запыленное от дневного путешествия прахом земли, возвращалось домой, Перкунателе погружала его в морскую купальню и, вымывши утром, снова выпускала ясным.

Литовцы молились ей, чтобы упросила Перкуна пощадить их поля от града, бури и проливных дождей.

Праурима. Одна из популярнейших литовских богинь. Символом ее был огонь, а потому он вечно пылал в ее капище, при котором всегда проживали вайделотки для поддержания этого огня.

Ладо. Литовцы представляли ее девушкою чудной красоты: с белокурыми волосами и голубыми глазами. Она олицетворяла красоту и нежность.

В честь ее устраивались увеселения между 25 мая и 25 июня.

Мильда – литовская Венера. Ей молились влюбленные, так как она считалась покровительницею их и олицетворяла любовь. Главное капище ее, говорят, было в саду Гедимина, около нынешней Замковой горы.

Лайма. Считалась покровительницею беременных женщин и новорожденных детей.

Летва – богиня свободы. Ей посвящен был кот.

Веллона – богиня вечности и будущей жизни. Главное капище ее, говорят, было на правом берегу Немана, близ Юрбурга, где до сих пор уцелела деревня Веллона.

Курмина – богиня плодородия и земледелия.

Каралуна – богиня света. Литовцы представляли ее прекрасною черноокою девицею, голова которой увенчана солнцем, а плечи покрыты плащом, усеянным звездами и застегнутым на груди месяцем. Когда шел дождь при свете солнца, то литовцы обыкновенно говорили, что Каралуна плачет.

К богиням высшего разряда литовцы относили и так называемых «парок». В их руках была жизнь людей.

Всех парок было семь:

1. Верпея. Когда рождался человек, то Верпея начинала прясть нить его жизни, на конце которой находилась звезда.

2. Метантея наматывала эти нити.

3. Аудетоя ткала полотно из этих нитей.





4. Гадютая песнями и рассказами старалась усыпить своих сестер, чтобы удобнее испортить работу.

Поэтому постигали разные несчастия и бедствия того, чья ткань жизни попадалась в ее руки.

5. Саргетая вела с Гадютаей беспрестанную борьбу, чтобы препятствовать ей делать зло.

6. Нукиритая пересекала ткань жизни, и звезда, прикрепленная к нити этой ткани, срывалась и гасла в воздухе, а человек, к которому относилась эта ткань, умирает на земле.

7. Ишкалетая, последняя парка. Она брала отрезанную ткань, мыла ее и шила рубашку умершему, которую тот носил в загробной жизни.

Этим богиням были посвящены камни на берегах рек. Каждый житель имел свой отдельный камень, на котором приносил им дары. По верованию литовцев, парки каждую лунную ночь собирались на берегу реки, садились на камни и там начинали свою работу.

Культ животных и растений. Литовцы, подобно всем языческим народам, обожали зверей, пресмыкающихся, гадов и неодушевленные предметы, отличающиеся древностью или громадностью своею. Так, они обожали, как мы уже заметили раньше, медведей, зайцев, оленей, ужей[21], жаб, старые деревья, особенно дубовые, и разбитые громом. У них были священные и заповедные рощи, которые под смертною казнию запрещено было рубить, и даже преступники, скрывшиеся в этих рощах, оставались неприкосновенны. Были также и священные горы, на которых литовцы воздвигали капища и жертвенники.

Ромове. Это было главное святилище литовцев, при котором находился великий первосвященник Криве-Кривейто (судья судей). Сюда в торжественных случаях стекались жители всех областей, занимаемых литовскими племенами. Святилище это, или Ромове, как его литовцы называли, было устроено таким образом: сначала жрецы отыскивали обширную равнину, которая бы примыкала к соединению двух рек и покрыта была дубовою рощею; затем выбирали дуб самых огромных размеров, и притом имеющий три ствола вместе срощенных[22]; потом дуб этот окружался каменною стеною с одним входом; далее, под дубом ставили три истукана: Перкуна,

Потримпоса и Поклюса, а перед ними воздвигался алтарь с углублением, в которое жрецы накладывали дубовые дрова и возжигали огонь от искры, добытой из кремня, находившегося в руке Перкуна. Огонь этот день и ночь горел и составлял постоянную жертву Перкуну. Наконец, за дубом устраивалась пещера, куда помещали священных гадов: змей, ужей и лягушек. Таково было устройство Ромове.

В первый раз Ромове исторически делается известным в начале XI в. Открыто оно в Пруссии, в области Натангии, между устьями рек Вислы и Прегеля. Открыл его польский король Болеслав Храбрый. Этот король в 1010 г., желая наказать литовское племя пруссов за убийство миссионеров, вошел с войском в их страну, проник до самого святилища Ромове, разорил его до основания и убил самого первосвященника, или Криве-Кривейто. После этого литовские жрецы перенесли Ромове к устью р. Дубиссы (приток Немана), а потом в город Кернов и, наконец, в Вильну. Тут оно существовало до крещения литовцев Ягайлой в 1387 г.

Там, где в настоящее время в Вильне находится костел Св. Станислава (католический кафедральный собор), пятьсот лет тому назад было последнее пребывание главного литовского святилища Ромове. Здесь на долине, покрытой дубовою рощею и носившей название «Долины Свенторога», построен был и храм; по известию некоторых писателей, он имел в длину 150 арш., в ширину 100, в вышину 15. Храм был без крыши и без пола, с одним входом с западной стороны. Недалеко от входа к храму примыкала башня, которая оканчивалась небольшою площадкою; оттуда Криве-Кривейто возвещал народу волю Перкуна[23]. На восточной стороне храма (противоположной входу), примыкая к стене, стояла часовня, внутри которой хранились дорогие вещи, употребляемые при богослужениях. Под часовнею устроена была пещера, в которой помещались священные животные: лягушки, змеи и другие гады. Над часовнею сооружена была обширная галерея; в галерее помещался жертвенник, а на жертвеннике устроено углубление, в котором день и ночь пылал священный огонь. Позади жертвенника и пылающего огня в каменной нише стоял истукан бога Перкуна, привезенный из Палангена.

Литовские жрецы

Из всех индоевропейских народов едва ли кто выработал у себя (за исключением разве кельтов) такую стройную, крепкую и могучую в народе жреческую иерархию, какую выработали литовцы в древности[24]. Литовские жрецы не составляли замкнутой касты (как и вообще в Литве не было каст), – это было сословие, в которое мог всякий поступить, если пожелает Криве-Кривейто.

21

Многие семейства держали у себя ручных ужей и кормили их молоком, как священных животных.

22

Дуб, состоящий из трех срощенных стволов, считался у литовцев самым священным; от этого произошло, как мы уже заметили выше, и самое название Ромове.

23

Говорят, что башня эта находилась на том месте, где теперь колокольня, принадлежащая костелу Св. Станислава.

24

Если только сообщения писателей XV и XVI вв. справедливы.