Новый год на пляже

Елена Нестерина

Новый год на пляже

Дети были очень счастливы и довольны, пока не наступило 31 декабря.

…Как началось в июне лето, так и не заканчивалось: весь сентябрь было лето, весь октябрь. Людям это так понравилось, что, когда летний ноябрь сменился летним декабрём, они этого даже не заметили.

И жаркое лето было такое, прежаркое. А где лучше всего в жару? На пляже – в речке или под зонтиком. И когда в одной руке мороженое, в другой прохладная газировка, а в третьей… А третьей, в смысле ногой, ты уже в лодке или на надувном матраце. Или наоборот: одной ногой ты уже в речке, а другой ещё замок из песка дотаптываешь. Свой или, лучше, чужой замок. И никто не обижается – потому что легко можно построить новый: летнего пространства и времени хоть залейся.

Так и жили все на пляже: из школы – на пляж, из детского сада – на пляж. Дети и взрослые валялись, купались, ели мороженое, пили кто что мог себе позволить, грызли семечки. Крутились и прыгали на аттракционах – каждый день. И всё это у нас, а не в далёкой экваториальной стране.

И счастливые дети про Новый год забыли. Забыли взрослые – никто не вспомнил, что его нужно рекламировать.

Но если лето остановилось на месте, то календарь день за днём продолжал идти вперёд.

И дошёл до 31 декабря.

…А этого самого 31 декабря, точно так же, как и вчера, и позавчера, сидели счастливые дети под жарким солнышком на пляже. Невдалеке отдыхали их родители. Все так привыкли отдыхать, что даже самые глупые и вредные запомнили правила поведения на воде и в местах скопления людей. Никто не нарушал порядок, не капризничал, не безобразничал, не заплывал за буйки. И всем было ХОРОШО.

Мальчик Серёжа лениво шевелил ластами и никак не мог решить: сначала съесть мороженое, а потом прыгнуть в речку, или сначала в речку, а потом мороженое. Или лучше сразу – в речку с мороженым. Но за этим мороженым нужно идти – вставать, снимать ласты… Или не вставать, не снимать ласты – а сползти в воду и доплыть до плавучего кафетерия, который плещется на середине реки? Как поступить? Ласты шевелились, мальчик думал.

Рядом две подружки – Катя и Алинка, спорили, чья очередь идти за прохладительным питьём. Они рисовали на песке палочки и подсчитывали, кто и сколько раз в день за ним ходил, и не перетрудился ли.

Вася лежал в тени под расписным грибком и возил пальцем по экрану своего планшета. Уже давно хотел охладиться, но знал, что сможет это сделать в любую секунду, а потому с удовольствием ленился.

Но тут издалека послышался тонкий голосок:

– А вот кому мороженое! Мороженое! Заморожено, как положено!

Отдыхающие дети повернули головы и увидели, как к ним со спасительной тележкой движется продавец мороженого. Все желания сбывались в этом прекрасном городе-пляже!

Продавца звали Макарка. Был он маленького роста, но взрослого возраста. Не дядя Макар, а просто Макарка. Он очень любил свою работу, и работа отвечала ему взаимностью. На лице продавца мороженого навсегда застыла улыбка рекламного счастья. Макарка призывно улыбался даже тогда, когда его не видел ни один покупатель, улыбался когда ел и когда спал.

И вот теперь: вуаля! – радостное лицо Макарки вынырнуло из-за тележки. А тележка у Макарки тяжёлая, мороженого в ней всегда было много.

– Что желаем? – поинтересовался Макарка и радостно щёлкнул зубами. – Подходи, не скупись, мороженым насладись. Фисташковое, шоколадное! Или щербета вместо обеда? Или пломбира – а деньги за покупку в фонд сохранения мира? Выбирайте мороженое, налетайте!

Спасённые от жары дети охотно полезли в свои рюкзачки и сумки за деньгами. Алинка сохранила мир, Вася вместо обеда стал наедаться щербетом, а Серёжа и Катя вгрызлись в эскимо. Добрый Макарка покатил тележку к группе родителей.

Ох, какое мороженое было вкусное – и эскимо, и фисташковое, какой насыщенный аромат был у щербета, который вместо обеда! Стало приятно, прохладно, но скука не пропала.

Серёжа первым поднялся на ноги и, шлёпая ластами, подошёл к девочкам, забрал у них, а потом и у Васи, обёртки от мороженого. Рассмотрел каждую, сложил в стопочку и убрал в рюкзак. Все знали, что он коллекционирует фантики, поэтому отдавали и не удивлялись.

– А давайте искупаемся – и пойдём кататься на каруселях? – предложил Серёжа.

Карусели и аттракционы находились неподалёку – ветерком несло оттуда весёлую музыку.

– А я уже сегодня каталась, – сказала Катя.

– И я. – добавил Вася.

– А я вчера три раза. – вздохнула Алинка и предложила. – А может, устроим гонки на матрасах?

Но все помнили, что гонки были вчера. А заняться чем-нибудь хотелось.

– Тогда давайте проведём конкурс «Мисс пляж»! – предложила Катя.

– Не-ет, – не согласилась Алинка, – ты опять выиграешь.

– А вдруг ты? – предположила Катя, но сама себе не поверила. Катя была из очень активной, красивой и сплочённой семьи, которая выигрывала всегда и везде.

Алинка грустно помотала головой.

Катя пообещала, что в этот раз председателем жюри выберут Алинкину маму – но, как девочка умная, она понимала, что этого тоже быть не может. Мама, как и сама Катя, везде и всегда была председателем. И даже на один раз полномочий она не сдаст. Лучше конкурс отменит.

– Ну что же нам придумать? – сказала Катя и посмотрела в сторону родительской компании – там официанты из кафе принесли холодные коктейли. Родители явно не скучали.

– Пляжный волейбол? – Серёжа шлёпнул ластой по мячу.

Но дети уныло вздохнули: потому что во всё уже сто раз играли.

– Тогда, может, ещё по мороженому? – предложила Катя.

Точно вихрь промчался – и вот уже рядом с ней стоит тележка и призывно улыбается Макарка, который только что был на другом конце пляжа. Услышал слово «мороженое». Профессионал, который борется за каждого клиента.

Но Вася и Алинка сказали, что у них мало денег, поэтому они пока подождут. Макарка не стал навязываться, откатил тележку – но недалеко. Пропустить желание клиента совершить покупку он не мог себе позволить.

Серёжа доел мороженое, вздохнул и зашлёпал ластами к воде. И вдруг увидел, как по песку что-то такое необычное ползёт. Такое, чего по пляжу ещё точно ни разу не ползало.

– Ой, что это? – ахнул Серёжа. И как-то так ахнул, что всем тоже стало интересно: да что ж это?

Катя, Вася и Алинка вскочили на ноги, присмотрелись. Действительно, что-то такое ползло и ползло. Ползло и уже приближалось. Приближалось, приближалось… Формы оно не имело – то ли коктейль, то ли кисель, бело-голубое такое, с блёстками.

Катю таким было не удивить.

– А, лужа какая-то ползёт. – махнула она рукой и отвернулась.

А ведь действительно – как будто и правда – лужа! И ползёт…

– Что тебе, лужа? – спросила у неё Алинка и присела на корточки.

Катя, девочка из позитивной семьи, пожалела Алинку: так её бедная подружка перегрелась, что с лужами разговаривает…

– Алинка, иди-ка охладись, искупайся, – заботливо предложила Катя и устроилась в тенёчке.

Но Алинка не послушала её и продолжала изучать лужу.

Мальчики стояли в стороне и молча присматривались.

– Алинка, – попробовал оторвать девочку от общения с неведомым Серёжа, – ну не лезь ты туда. Какая же это лужа – лужи не ползают.

И тут Алинка ойкнула и подскочила:

– Ой, посмотрите, она хочет общаться!

Сверкающая лужа и правда забурлила, зашевелилась и потянулась к самому Алинкиному носу.

– А ну, не смей! – крикнул Серёжа, размахнулся ластой, чтобы хорошенько шлёпнуть по агрессивной субстанции.

Но тут ползучая лужа затряслась и заговорила человеческим голосом:

– Эй, полегче! А может, я Снегурочка?!

– Снегурочка? – ахнули дети и попятились.

И пусть в бело-голубом месиве тут и там поблескивала ёлочная мишура, просвечивал «дождик» и сверкали стеклянные пуговки, назвать это Снегурочкой было невозможно.

– А может, я растаяла?! – в голосе из лужи слышались обида и страдание. Настоящие.