Ленинградец 2.0

«Повторить ритуал после смерти Невилла уже не удастся… Где я найду столько девственниц?», подумал Гэндальф. Ну что ж… Собрав свои силы, он вышел вперёд, начав читать слова заклинания на Древнем языке. Земля содрогнулась, по воде озера пошла рябь.

Однако эффект от заклинания пропал точно так же, как и появился.

«Что? Кто здесь научился останавливать Древнее волшебство?»

Взрыв снаряда под ногами отбросил Гэндальфа в сторону, старика основательно приложило камнем по голове. Поднявшись, он увидел, как в замок врывается пехота в пятнистых зелёных куртках и с развёрнутыми красными знамёнами.

«Да как вы смеете?», подумал Великий Белый. «К порталу Валар нельзя подпускать никого!»

Он начал творить новое колдовство, должное обрушить ту часть замка, куда ворвались захватчики. Но что это? Поток магической силы отрикошетил, словно от стены! А сам Гэндальф с ужасом отметил, что он не может более шевелить руками.

- Я бы не советовал тебе атаковать, Митрандир, – прозвучал из-за спины чужой голос. – Твоя игра проиграна, и ты об этом прекрасно знаешь.

Услышав одно из своих имён, давно забытое, Гэндальф обернулся. За его спиной стоял ничем особо не примечательный человек, на вид около пятидесяти, и ехидно улыбался.

- Кто ты, Моргот тебя побери?

- Похвально, что ты ещё помнишь о моём Учителе, – был ответ. – А меня самого, чтоб ты знал, ранее знали как Ортхэннера, или же как Гортхауэра, или же как Саурона.

- ТЫ! – заорал Гэндальф. – Чёрный Враг Мира! Но как ты оказался здесь? Тебя же развоплотили? Ты стал ничем, бесплотным духом?

- Слухи о моей кончине оказались преувеличены, Митрандир, – ответил ухмыляющийся Саурон. – Невозможно уничтожить того, чья сила происходит от самой сущности Арды. Вам удалось тогда одолеть моего Учителя, загнав в пропасть между мирами, но со мной ошибочка у вас вышла, граждане.

- Но ты же пал! И твоё Око взорвалось, погубив весь Мордор!

- И что? – искренне удивился Саурон. – Ну, пал, ну, развоплотили, впервой, что ли? Это в первый раз, после Нуменора, оно тяжко было. А после того раза я лишь через десять веков опять собрал силы, достаточные для появления. Вот только картина того, во что вы превратили Арду, меня не порадовала. Вы в курсе вообще там, наверху, что после вашего бегства мир зачах и чуть было не погиб, вымороженный Великой Стужей?

- Да, мы о ней знали.

- Ну вот. Четвёртой вашей эпохи было дано всего-то пять веков. Королевство вашей марионетки Арагорна просуществовало ровно столько, сколько он правил, и не успело его тело окончательно остыть, как Рохан, Итилиэн и Арнор отделились и передрались друг с другом. Минас-Тирит сгорел в огне междоусобицы, поднятой царедворцами покойного короля, и королевство погибло. Ещё через десяток лет итилиэнцы с роханцами сколотили коалицию и завоевали то, что осталось. А вот потом началось самое веселье. На исходе четвёртого века с полуночных гор начал сходить лёд. Ангмар и Арнор пали первыми, и люди потянулись туда, где ещё оставалось тепло. Но затем, следом за полуночными землями, настала участь Рованиона, Рудаура и Эриадора. И твои так нежно любимые полурослики, которых ещё именовали хоббитами, вымерзли все до единого, успев перед кончиной окрестить наступающее время Великой Стужей. Немного больше повезло творениям Ауле, народу гномов. Те из них, кто сумел выжить, смешались с людьми и дали общее потомство.

- Но какое отношение ко всему этому имеешь ты?

- Самое непосредственное, чтоб ты знал. Моё возвращение пришлось на самый апофеоз Великой Стужи, когда ледяная пустошь доставала до руин Ортханка, а ещё дальше на юг чуть ли не до самого Харада царила вечная зима, и люди снова бродили в звериных шкурах, отброшенные к началу времён. И я потратил очень много времени и сил, чтобы не дать им погибнуть окончательно, сохранив у них умение добывать огонь и делать бронзовые и железные инструменты. Потом же, когда лёд начал отступать, люди и гномы совершенно смешались друг с другом и слились в один народ. Но лишь спустя сорок веков после окончания Великой Стужи на Арде снова появились государства. Народ Та-Кем поселился на юге, там, где некогда был Умбар. Те, кто именовал себя Син, жили далеко на восходе. Те, кто именовался Эллас, пришли и поселились на месте Белфаласа. На месте Полуденного Гондора поселились те, кто именовал себя Аид. И, наконец, на месте Руна и восходного Рованиона стали жить те, кто именовал себя Рос. А было сие примерно семьдесят веков тому назад.

- Ты всё это время был здесь? Но почему мы о тебе ничего не знали?

- Потому что я не собирался перед вами раскрываться. Сидели вы на Амане, так и сидели бы дальше. Твои покровители, да и ты сам, так хорошо выхолостили из людей стремление к развитию, что мне понадобились те самые сорок веков после Великой Стужи, чтобы запустить это развитие снова. И ещё семьдесят, чтобы люди прошли от бронзового топора до космической ракеты.

- Если бы мы знали, мы бы пришли раньше.

- На хрен вы тут нужны, валарские отродья! Вам одного катаклизма мало было, что, опять хотите учинить что-то наподобие?

- Человек не должен быть выше Валар! Люди недостойны знаний!

- Вот уж кто недостоин, так это ты. И те, кто тебя опять сюда отправил. Но ничего, я-то всё помню.

- Да, кстати, – вдруг вспомнил Гэндальф. – Но ведь полурослик Фродо, прозванный Девятипалым, уничтожил твоё кольцо! И после этого пала твоя башня!

- Вот скажи мне, Великий Белый, хотя тебя впору именовать теперь Кровавым. Я что, совсем рехнулся, чтобы свою силу помещать в кольцо, если я черпаю её напрямую из сущности Арды? Да, в кольце было много силы, да, извержение Ородруина разнесло половину Мордора и всю мою крепость до кучи, но это было не то кольцо, о котором ты думал!

- Что же это было за кольцо?

- Давным-давно, когда мир был ещё юным, любил я, и был любим. Её звали Тар-Саранаэль, и была она родом с закатной стороны Андуина. Мы были вместе, и обручились, и незадолго до гибели Нуменора успели пожениться. Но нашему супружеству вами, Валарами, не было дано долгого времени. Когда Ар-Фаразон завоевал Мордор и взял меня в плен, моя супруга последовала за мною, несмотря на то, что я умолял её остаться там, на земле. И когда последний властитель Нуменора отправился завоёвывать ваши земли, мы продолжали оставаться в столице. Я первым понял, что вы намерены были устроить, когда горы исторгли пламя. И я до последнего держал ваш удар, пока не был развоплощён в первый раз, и последнее, что я успел услышать, это предсмертный крик моей супруги, которая носила под сердцем наше дитя…

- Ты лжёшь! У тебя не могло быть детей!

- Скажи мне честно, Митрандир Кровавый, ты сам это придумал или по своему обыкновению покурил чего? А как самого тебя женщины не прельщают, ибо ты во все времена не имел мужской силы, потому ты и ненавидел женщин и их красоту лютой ненавистью. Мне это было известно ещё т о г д а. А я всегда был нормальным в этом отношении, и меня любили, и я любил… Так вот, то кольцо, которое уничтожили твои сикофанты, это было то самое обручальное кольцо, которое подарила мне моя возлюбленная, и через эти кольца мы делили с ней нашу силу. Никто другой, кроме нас, не мог носить их без последствий. Всякого чужого, рискнувшего надеть одно из наших колец, оно лишало силы. И именно его я носил как память о той, смерти которой я до сих пор не могу простить ни себе, ни кому-либо из вас, отродья Валар!

- Ни в одном твоём слове нет ни капли правды, Саурон! Ты лжёшь, как лгал нам всё время своей никчёмной жизни! Ты никогда не был способен любить! Всё, чего ты хотел, это жажда власти над миром!

- Не вали с больной головы на здоровую, Митрандир. Если уж кто-то хотел власти над тем, что вы оставили от мира, так это ты. И это тебе никогда не была знакома любовь, ты умеешь жить лишь одной ненавистью. Впрочем, немудрено, ибо такие, как ты, никогда не отличались человеколюбием. Чем вам не угодили жёны и дети, остававшиеся на Нуменоре в последний час? И не ты ли сбежал с Арды, только пятки сверкали, когда понял, что за тобой придут рано или поздно?