Страница 14 из 67
– Всё идёт по плану, всё идёт по плану... – сказал сам себе Дамблдор, отправив письмо и довольно потирая руки. Жизнь снова радовала старого мага, так много сделавшего для дела Света…
Как и всякий англичанин, Дамблдор ненавидел всех славян вообще и русских в частности. Ненавидел за то, что они упорно не желают принимать точку зрения, что всё, что есть Свет, то хорошо, а всё, что есть Тьма, то плохо. Да и ни Светом, ни Тьмой они не были, они создали свою, красную сторону, противостоящую обеим остальным.
В чём была причина этого? Директор Хогвартса очень долго думал, что причина крылась в таинственном источнике русской магии, так разительно непохожей на европейские ритуалы и заклинания. Всё же русские, по-видимому, унаследовали от дохристианской эпохи гораздо больше, чем о том было известно официально.
Только вот поиски неизменно приводили в тупик. Пока в России правил самодержавный строй, Дамблдору никак не удавалось подкопаться ни к Александру III, ни к Николаю II. Александр был себе на уме, на всё смотрел через призму пользы для Империи, им возглавляемой, а потому Дамблдору, тогда ещё молодому магу, он грубо отказал, выразившись по-солдатски определённо. Николай же, при всей его никчёмности как правителя Империи, всё же ещё мог понимать, что от благополучия страны зависит и положение его самого, поэтому все потуги Дамблдора снова не принесли ему успехов.
Положение, как казалось, стало выправляться, когда наступил 1917 год по маггловскому летоисчислению, и в России сменилась власть, на смену отрёкшемуся Николаю пришло ультралиберальное Временное правительство. Разрешено было всё, бывшее ранее запрещённым, армия единым росчерком пера превратилась в неуправляемую толпу, на место самодержавия пришла анархия, и на этом фоне Дамблдор, как и многие англичане, искренне надеялся половить рыбку в мутной воде. Всё в традиционно английском стиле, сначала создать беспорядки, а потом на них наживиться…
Только вот лазейка, внезапно появившаяся, столь же внезапно закрылась, пребольно щёлкнув Дамблдора по носу. Неожиданно для всех двадцать пятого октября по тогдашнему русскому стилю, или седьмого ноября по всемирному календарю, в Петрограде полыхнуло восстание. Партия большевиков, которую не принимали всерьёз и которая была далеко не самой многочисленной из всех, внезапно добилась успеха, и Временное правительство пало. Премьер-министр Керенский, намеревавшийся бежать, переодевшись в дамское платье, был задержан патрулём революционных матросов и препровождён в Чрезвычайную Комиссию, как теперь именовалась русская тайная полиция, на беседу к её шефу Дзержинскому.
Не прошло и полугода, как покрасневшая Россия нанесла планам англичан новый удар. Поезд, увозивший правительство Советской республики из Петрограда в Москву, под городом Тверь потерпел крушение, на полном ходу свалившись под откос. Погибших было очень много, из членов большевистского Политбюро уцелел только Иосиф Сталин, считавшийся «тёмной лошадкой», с небольшим количеством своих сторонников. А Троцкий, на которого у Дамблдора были большие надежды, Зиновьев, Каменев и другие погибли, и даже Ленин, получивший перелом позвоночника, потом до конца своих дней передвигался на каталке, практически ни на что уже не влияя.
Итогом второй подряд за полгода смены правительства стало резкое изменение официальной риторики. Если раньше, при Ленине и Троцком, большевистские газеты во весь голос прославляли будущую «Земшарную Республику Советов», то курсом Сталина было строительство народной власти в отдельно взятой стране, то есть он принялся играть имперскую карту. Это отвратило от него одних, но привлекло других, и генералы старой армии сели за стол переговоров с вождём большевиков, встав в итоге под красные знамёна. Дополнительным аргументом в пользу успешности этих переговоров стало спасение от гибели последнего Императора с семьёй. Собственно Николаю после этого никто и ничем не угрожал, и бывший царь до самой своей смерти проживал в одном из своих дворцов в Крыму.
Серьёзность своих намерений Сталин подтвердил ещё сильнее, женившись в итоге на младшей дочери Николая, великой княжне Анастасии. Поэтому в белых кругах большевистского Вождя стали считать официальным наследником и правопреемником старой Империи. Как оно, в общем-то, и стало быть.
Пока в России бушевала Гражданская война, Дамблдор снова решил попытать свои силы, отправив туда своих людей. Сам он уже остерегался туда лезть – в Петрограде перед революцией его запомнили слишком хорошо. Вот только из пятнадцати доверенных лиц живым домой вернулся только один, оглохший и без ноги. Остальные попали в лапы русской ЧеКа, и участь их осталась неизвестной.
Как итог Гражданской войны, красная Россия территориально только приросла. Лишившись финской автономии, русские сохранили за собой более половины от довоенной русской части Польши вместе с Варшавой, и приобрели Галицию, Волынь, Буковину и Молдавию. Новое, послевоенное правительство, стало скорее коалиционным, и в него вошли как белый генерал Деникин, так и считавшийся анархистом Нестор Махно. Но с авторитетом Сталина, фактически спасшего страну, теперь считались все.
Россия только дала Дамблдору дополнительные поводы для размышлений, когда во времена Великой Депрессии осталась единственным государством, чья экономика не сократилась, а только выросла. Русские задёшево перекупили множество европейских и американских заводов, и перевезли их к себе вместе с рабочими и инженерами, лишившимися работы, и их семьями. Большевикам практически задаром досталось высококлассное оборудование, а западным капиталистам – ворох только ещё больше обесценившихся денег, на которые нечего было купить.
Это понравилось не всем, и в 1933 году в Германии был приведён к власти Гитлер. В этом, собственно, была рука и самого Дамблдора, а также его ближайшего друга Геллерта фон Гриндевальда, ставшего в том же году Верховным Магом Германии. Гитлер оправдал возложенные на него надежды, сначала для вида выполнив все свои предвыборные обещания и вернув Германии границы на 1913 год, аннексировав Австрию, Чехию, Польшу и разделавшись с Францией, он в 1941 году напал на Советский Союз. И вслед за колоннами вермахта на территорию красной России вошли маги, люди Дамблдора и Гриндевальда. И это была вторая попытка Дамблдора познать тайны России.
Вот только из этих идей опять ничего не вышло. Возросшая мощь России привела к тому, что немцев остановили, не дав им слишком углубиться в русские просторы. Вермахт застрял в белорусских лесах и полесских болотах, у стен Киева и на спуске с Карпат. И уже зимой 1941 года фронт покатился назад, наступление русских, начавшееся от стен Киева, закончилось только за Рейном. Русским магам каким-то непостижимым образом удалось разбить Древние чары, которые Гриндевальд наложил на Гитлера и всё руководство Германии, а разбив старую магию, они обратили её на создателей. Гриндевальд лишился всей своей силы, откатом ударило и по Дамблдору, да так, что ему потом понадобилось двадцать пять лет, чтобы восстановить свою магическую силу до довоенного уровня. А ободрённые русские сумели заключить с Германией сепаратный мир, немцы признали старшинство Москвы, взамен им позволили делать на Западе всё то, что они сочтут нужным, и это обернулось кошмаром для английских и американских войск, казалось бы, уже победоносно наступавших по Франции. Американцы снова, вторично, потеряли Париж, и город ещё несколько раз переходил из рук в руки, бои шли прямо на его улицах и площадях, в процессе чего столица Франции оказалась разрушена более чем на девяносто процентов.
В самом конце войны, в октябре 1944 года, линия фронта пролегала по восточным предместьям некогда блистательного города, отрезая от Света, Добра, Свободы и Демократии Бельгию, Нидерланды, Скандинавские страны, север Франции, Швейцарию и всё французское Средиземноморье. После того, как обессиленные союзники запросили мира, линия фронта превратилась в границу. Как оказалось впоследствии, границу ныне действующую. Восток Франции превратился в германский протекторат под названием Валлония, столицей которой стал бывший бельгийский город Льеж, а из средиземноморских земель получилось государство Окситания со столицей в Марселе. И горько плакали богатые буржуа и дамы, привыкшие до войны нежиться на Лазурном берегу – теперь эти места были здравницей для трудящихся вновь образованного блока красных государств.