Вован-дурак

Приоткрываю дверь. Выползаю кое-как, руками за башку держась. Хоть одно хорошо, габариты мои после впадения в детство мелкие, иначе хрен бы я из шкафа вылез. Ба, а домик-то сильно поменялся. Все не по-нашему. Стены какими-то дорогими обоями оклеены, нет, чтобы досками обшить, как на дедовой даче. Ну, надписями на английском языке не удивишь по нынешним временам никого, но чтоб вот так…

Домик какой-то подозрительно чистый, как будто бы хозяева, его населяющие, страдают какой-то манией, боязнью грязи и мусора. Фотографии на стенах висят, и изображена на этих фотографиях семья из трех человек, очевидно, хозяева того самого дома, где меня угораздило проснуться. У главы семейства, по-видимому, главное хобби по жизни — чревоугодие, ибо разжирел он, как кабан перекормленный. И не только сам разжирел, а и сыночка приохотил, чистое порося, только пятачка не хватает. А вот супруга — полная ему противоположность, высохла, как пугало огородное.

Дела… Мало того, что в детство впал, так еще и проснулся в чьей-то абсолютно чужой хате. Полный пушной полярный зверь, как говорится, сейчас самое главное — успеть смыться отсюда, пока не засекли да ментов не позвали. Но для начала… блин, где рассол-то?

Рассола нет. Как нету в холодильнике хоть чего-то знакомого. Ладно, хрен с вами… беру кусок ветчины, ну, или того, что на ветчину здесь похоже, отрезаю ломоть хлеба, отхлебываю воды из кувшина и иду к двери.

А вот с этим облом-съ вышел. Дверь-то заперта наглухо. Ни ключей, ни хотя бы лома рядом не лежит. Выбить ногой… Не вариант, учитывая мое нынешнее физическое состояние. Не выбраться. И дверь в сад — тоже закрыта. Что ж, придется прятаться обратно, может, днем выберусь, пока никого дома не будет.

Пытаюсь заснуть, мешает головная боль. Да что ж ты будешь делать… рассолу бы… хоть как в том мультике, по щучьему велению, да по моему хотению, подать мне сюда кружку с рассолом огуречным…

Бац!!! И рука кружку стеклянную сжимает. А в кружке той… ух-х-х-х-х! как полегчало-то! Ё…, ни фига себе, таки словил белочку…

Или, все-таки не белочку? Рассол-то помог, конкретно помог… хоть какая-то ясность мыслей появилась… Зашибись, блин! И что бы теперь пожелать бы… да хоть киселя какого…

Бац!!! И еще одна кружка, теперь уже с киселем, ароматным, слюнки так и текут. Так одним глотком и выпил.

Тем временем забрезжил рассвет. Сверху кто-то спустился и… начал барабанить в дверь моего шкафа!

- Вылезай отсюда, малолетний лентяй! Уже шесть часов! Пора готовить нам завтрак!

Странно, орут явно по-английски, а все понимаю. Да и что за наглость такая, блин? Завтрак вам, мать вашу… Пожалейте хоть измученного похмельем…

- Чё, нах…? — отвечаю по-русски. — Идите в ж…, не видите — человек напился, плохо с похмелюги…

Визгливый голос, однако, не прекратился, став еще пронзительнее. Дверь открыли принудительно… мать честная! Да это ж само Пугало во плоти! Вот только знать бы мне, с какого это перепугу оно смеет на меня орать? Да еще так визжит, как пила-циркулярка, аж уши закладывает…

- БЕЗДЕЛЬНИК!!! А НУ ВЫЛЕЗАЙ, Я СКАЗАЛА!!! ВЕСЬ ДЕНЬ БЕЗ ЕДЫ И ВОДЫ!!!

- Не понял, чё, б…, за наглость? — отвечаю по-русски. — Ты ваще кто такая, чтоб орать ни свет ни заря? Ну выпил я вчера, ну и чё? Уйду сейчас, и не буду мешать никому…

- ЧТО ЭТО ТАКОЕ? ВЕРНОН! ВЕРНОН! — зовет Пугало кого-то. — УРОДЕЦ ЗАГОВОРИЛ НА НЕИЗВЕСТНОМ ЯЗЫКЕ!!!

Сверху спускается… да-да, тот самый Его Жирнейшество Кабан.

- Пет, чего ты меня будишь? — хрюкает он. - ЧТО? УРОДЕЦ? — поросячьи глазки уставились на меня. — КАКОЙ ЕЩЕ НЕИЗВЕСТНЫЙ ЯЗЫК?

- Я НАЧАЛА БУДИТЬ ЕГО, НО ОН ЧТО-ТО КРИЧИТ НА НЕПОНЯТНОМ ЯЗЫКЕ!

- Ну, я ему сейчас покажу… — Кабан выдернул из своих брюк ремень и стал приближаться ко мне. Та-ак, Вован, разница в вашем с Кабаном весе весьма очевидна… тебе с твоими нынешними двумя пудами только и остается, что убегать… что и делаю. Бегом, бегом… по щучьему велению, по моему хотению, пускай дверь меня выпустит, а жирдяю этому с замашками педофила по морде с размаху заедет…

Хлоп! Дверь распахнулась… Выскакиваю на улицу… Хлоп! Из-за двери громкие крики, ругательства английские, «фак», «шит» и прочее ни с чем не перепутаешь. Только поторопиться надо, Кабан, того и гляди, дверь высадит на хрен.

Со второго подхода дверь он все же высадил. Ба-а-а, а синяк-то под глазом таки есть… и прыти поубавилось, не могут кабаны бегать…

Бегу далеко, ветер в ушах свистит. Кабан — за мной, не отстает, вот даже удивительно. Гляжу по сторонам, куда бы свернуть. Вижу, что машины все ездят по ЛЕВОЙ стороне дороги. Значит, попал ты, Вован, куда-то или в Англию, или в Австралию. То есть — конкретно попал. До родимой земли в лучшем случае две тыщи верст, да еще и выберись попробуй с острова этого проклятого.

Сзади визг тормозов, удар и сдавленный вопль. Торможу, оборачиваюсь… ну да, конечно же, добегался Кабан и под машину попал. С его пластами жира с ним, конечно, вряд ли что-то сделается. А вот мне надо из этого района убираться, пока не засекли.

Отбегаю еще за пару кварталов, захожу в парк. Вижу, как кто-то вчерашнюю газету в урну выбросил. Смотрю дату и время… ё… точно, белочка… 28 июля 1991 года! Это ж надо было так набраться, чтоб не просто впасть в детство, а за две тыщи верст от родных краев и через пять с чем-то лет после собственного рождения. Афигеть… причем на вид и по всем ощущениям мне явно больше пяти лет… блин, кто же я тут?

Газету все-таки прочитал. Девяносто первый — год у нас был, конечно, веселый, только от такого веселья плакать хотелось. Перестройка вполне очевидно зашла в тупик, что неудивительно при таком бездарном руководстве, как у мистера Горби и компании. В магазинах сплошь пустые полки, народ требует хлеба и стоит в километровых очередях. В Прибалтике, на Западной Украине, в Закавказье пришли к власти самые махровые националисты, и в Риге, Львове и Тбилиси уже вовсю орут про то, что надо резать русских. В Киеве пока еще резать не призывают, но уже заявляют, что «кляти москали все сало съели». В самой России нечистые на руку торговцы-барыги намеренно гноят и выбрасывают на свалку хорошие продукты, не желая продавать их по государственным ценам, и в итоге если что где и есть, то лишь за бешеные деньги или по большому блату. Новый предсовмина Павлов провел обмен денег, в итоге народ остался с кучей бумажек, на которые нечего купить. Со следующего года, с девяносто второго то есть, новый и.о. премьера уже самостийной Россиянии Егор Гайдар, изменник и вор, отпустит цены, в итоге продукты на полках все же появятся, но купить их будет не на что, ибо цены взлетят в разы и на порядки, а зарплаты останутся такими же. И с этого момента как раз и начнется разграбление страны…

Два года как наши вывели войска из Афганистана, но ни мира, ни спокойствия это Союзу не принесло, и полыхают в огне братоубийства Приднестровье, Карабах и Таджикистан… «пламя приднестровской войны родилось на афганском костре, и афганские видят сны оба берега на Днестре…»[1] — это ж про те времена как раз Розенбаум песню написал. Вывели войска и из стран СЭВ, которые вдруг решили, что социализм их больше не устраивает, а потому быстро поменяли хозяев и вместо дружбы с Советским Союзом раздвинули ноги перед Европой и Штатами. Через двадцать пять лет они об этом горько пожалеют, особенно когда та самая «просвещенная» Европа намеренно угробит всю промышленность и все сельское хозяйство бывших соцстран, а взамен сможет предложить только раскрашенные фантики с надписью «Евро» да требования по соблюдению мнимых прав так называемых меньшинств.

Выведенные из Европы войска разместили в итоге в чистом поле, без городков, казарм и ангаров, вывели — и бросили. Кому повезло, те подселились к кому-то из близлежащих братьев по оружию, но коренные от такого соседства были отнюдь не в восторге.

Армия наша пока еще могуча и сильна, но рядовой и сержантский состав уже успел понахвататься от западных агитаторов либеральных идей и приказ исполнять вряд ли будет. Да и среди корпуса офицерского таких вот распропагандированных либералов уже тоже полно. Ну, а генералы — каждый второй, а где-то и каждый первый — предатель, и очень мало осталось тех, кто будет верен присяге даже в наступающее безвременье. Новое правительство эти чаяния будет прекрасно понимать, а потому с момента пришествия Ельцина начнется плановое уничтожение Вооруженных Сил. Так возьмутся, сволочи, что новый президент Путилов в двухтысячном за голову схватится, но еще восемь лет уйдет, чтобы армия начала представлять собой хоть что-то приличное, и еще семь понадобится для создания действительной силы. Первая же Чеченская, которая вспыхнет через четыре года, будет провалена подчистую, за счет предателей на всех уровнях россиянской власти. Но за эти четыре года басмачи-ваххабиты вырежут всех русских, и вакханалию террора удастся остановить только через десять лет, когда к власти придут совсем другие люди. И ведь сейчас это уже начинается, в Грозном в девяносто первом как раз и вывесили плакат: «Русские, не уезжайте! Нам нужны рабы и проститутки!» Резня начнется немного позже, когда Союз рухнет, а Ельцин разрешит брать суверенитета столько, сколько захотят…