Вован-дурак

Сажусь рядом с Дорой. Та аж сияет.

- Вот видишь, Гарри, я надеялась, что так и получится! Мы теперь будем чаще видеться! — и шепотом мне на ухо: „Да, а я, кстати, догадалась, что это ты Шляпу подучил. Не расскажешь, как тебе это удалось?“

»Не на людях, здесь слишком много лишних ушей“.

»Хорошо. Ты, кстати, заметил, что Дамблдор без бороды и бритый налысо? И ведет себя как-то неадекватно“.

»Заметил. Наверное, или на зоне побывал, или в дурке“.

»Скорее второе, за прошлые шесть лет я в этом убедилась. Ему там давно уже прогулы ставят“, на этом Дора загадочно хихикает. Мы смотрим на оставшихся распределяемых.

- Смит, Захария! — читает тем временем МакГонагалл.

- СЛИЗЕРИН! — ну и поделом, там быстро будет кукарекать в голос со всеми. Шляпа, похоже, за недлинный сеанс понабралась-таки блатной терминологии.

- Томас, Дин!

Ого, откуда тут негатив [32] взялся?

- ГРИФФИНДОР! — спасибо, Шляпа, не надо мне такого счастья.

- Терпин, Лиза!

- РАВЕНКЛО!

- Уизли, Рональд!

Так-так-так, а вот и несостоявшийся «лучший друг Гарри Поттера„…

- Здрассте, пожалуйста, еще один Уизли! — заворчала Шляпа, причем так, что это слышали все до единого. — Я бы отправила тебя в Гриффиндор, как и всех твоих братьев, но делать этого не буду. Ни отвагой, ни дружелюбием, ни умом ты не обладаешь. Ты есть жмот, обжора и неотесанный чурбан. Так что место для тебя одно, и место это возле параши. Иди-ка ты в СЛИЗЕРИН!!!

Как говаривал один бывший боксер, „он окрасил себя в те цвета, в которые он окрасил себя“. Рон стал белее мела и грохнулся в обморок вместе со стулом. Мадам МакГонагалл достала свою палочку.

- Эннервейт! — Рон ожил, но страх и ужас на его морде лица читались невооруженным взглядом. — Мистер Вайси, мистер Уркхарт, помогите вашему новому однокурснику найти свой стол.

Два мордоворота в балахонах с зеленым гербом подняли Рона и потащили за свой стол, где, не особо церемонясь, усадили его рядом с Малфоем. Тот, не особо раздумывая, хлопнул Рона по плечу и доверительно что-то зашептал. Все видели? Точно, все? Только что Рональд Уизли был торжественно и при свидетелях произведен в петухи. Будет теперь кукарекать в унисон с Малфоем.

- Забини, Блейз! — произнесла МакГонагалл последнюю фамилию в списке.

- РАВЕНКЛО! — проорала Шляпа.

Синьор Забини оказался в списке последним. Профессор МакГонагалл скатала свиток и унесла Шляпу прочь.

Теперь со своего места поднялся Дамблдор. Раскинул руки, изображая, как же сильно он рад видеть всех нас. А все же лечение бесследно не прошло, вон, лыбится, как накуренный. Какое же воздействие оказывает галоперидол на организм столь дряхлого волшебника?

- Добро пожаловать! — сказал директор. — Добро пожаловать в Хогвартс на новый учебный год! Но перед тем как мы приступим к торжественному ужину, я скажу несколько слов. Вот они: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всем спасибо.

Все почему-то зааплодировали. В ладоши не хлопали, похоже, только мы с Дорой и еще несколько человек.

- Похоже, Дора, он точно в дурке был, — говорю своей соседке. — Причем не так-то уж давно его оттуда выпустили, — и вновь, не скажешь же, во всяком случае, прямо сейчас, что ты сам непосредственно причастен к его туда попаданию.

- Угу, — отвечает та. — Давай, накладывай, кстати.

Стол был полон всевозможной еды. Были там и отбивные, и жареные стейки, и тушеные цыплята, картошка и сосиски… почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, красная… да, заморская икра, баклажанная. Кстати, как про икру подумал, так она и появилась. Намазал на хлеб, предложил Доре попробовать.

- М-м-м, как вкусно! — ответила она. — Это что?

- Красная икра, лососевая, на Русском Дальнем Востоке ее добывают. А вон черная икра, эта осетровая, с Каспия и низовий Волги. Тоже русский деликатес. Эх, было б тут еще пивко под икорочку… — последнюю фразу я сказал про себя. Еще подумают, что это тут за малолетний алкаш приехал. Но парочка стеклянных бутылок с надписью „Жигулёвское светлое“ на столе таки возникла. Сам пить, конечно, не стал, чтобы не палиться, а вот Доре показал, и, судя по ее довольному лицу, рабоче-крестьянский напиток ей понравился. Во-во, хоть узнает, каково на вкус нормальное пиво, а не та бурда, что тут в ходу.

К нам подплыл Монах.

- Аппетитно выглядят яства сии, — печально произнес он.

- Садитесь с нами, святой отец, — предлагаю ему.

- Увы, сын мой, я вот уже четыре века вынужден соблюдать пост, — горестно отвечает тот. — И зови меня отец Доминик, так меня звали при жизни. А был я настоятелем в обители святого Андрея, пока король Генрих Восьмой не счел, что католическая вера его больше не устраивает…

- А почему Вы находитесь здесь? — спросила Сьюзен Боунс. — Если Вы были настоятелем.

- Увы, дочь моя, — ответил отец Доминик. — В суде горнем решили, что недостоин я пропуска в Рай за чревоугодие. Искупление мне назначили, пост соблюдать пять веков. Осталось еще семь лет. Здесь и отбываю, прижился уже, честное слово, даже уходить не захочется. Кстати, обращаюсь к новому пополнению. Слизерин становится невыносим. Эти проклятые Господом мужеложцы шесть раз подряд побеждали в соревновании факультетов. Их привидение, Кровавый Барон, уже выдвигал к нам всем, я имею в виду всех привидений школы, требования признать его главным. Поэтому прошу вас, дети мои, хотя бы в этот раз лишить их лавров победителя.

Тем временем на столах поменялись блюда, на этот раз невидимые официанты доставили десерты. Мороженое, яблочный пирог, бисквиты, желе, и многое другое. Все выглядело настолько аппетитным, что в желудке снова требовательно заурчало.

Прислушался к разговорам однокурсников.

- Меня воспитывала тетя, Амелия Боунс, — говорила Сьюзен.

- Та самая?

- Та самая, она теперь возглавляет Аврорат.

- А что это такое? — спросил кто-то, видимо, из непосвященных.

- Это типа полиции магического мира, — ответила Сьюзен. — Занимается поддержанием правопорядка среди магов.

Ну-ну, поддержанием, им самым, думаю сам себе. В итоге, если судить по книжкам, клейменые враги народа разгуливали по улицам и творили что хотели, не боясь получить заслуженную ими пулю в затылок. А если учесть, что Дора собирается пойти работать именно туда… в общем, буду отговаривать. Пусть бережет себя. Воевать с одной палочкой наперевес — смешно.

- А у меня не было в роду волшебников, — вздохнул новенький, представившийся как Джастин. — Мои родители — обычные люди, или, как их тут называют, магглы. Отец — офицер Королевской авиации, а у матери свой книжный магазин. Отца мы почти не видим, он вечно где-то в командировке. То в Египте был, то в Афганистане, то теперь еще куда-то собрался. Его ведь в Афганистане сбили русские, прыгать пришлось, хорошо, что он к моджахедам попал, те его нашим передали…

Ясно, так, значит, его папаша тоже в Афгане был, только с той стороны, получается, помогал моджахедам убивать шурави, то бишь наших солдат, офицеров и гражданский персонал Сороковой армии. Не брат ты мне, стал-быть, не брат.

Смотрю на преподавательский стол. Там рядом с уже знакомой мне мадмуазель Вектор сидит еще одна молодая девушка, если верить Доре, преподавательница астрономии. Больше молодежи нет. Полненькая дама лет так пятидесяти, на бабушку мою похожая, с желто-черным шарфом, так, это, значит, наша деканша мадам Спраут. Профессор МакГонагалл в неизменном зеленом наряде. Бородатый дедушка маленького роста оказался деканом факультета Равенкло Филиусом Флитвиком. Непонятный тип во всем лиловом и в тюрбане на голове, как выяснилось, это преподаватель Защиты от темных сил профессор Квиррелл. Ну-ну, у него ж еще само воплощение этих самых темных сил на затылке сидит, оттого и тюрбан, как у бедуина. А рядом с ним сидит неприятный даже на вид субъект во всем черном и с давно немытыми волосами. Как сказала Дора, это местный преподаватель зельеварения и по совместительству декан Слизерина Северус Снейп. Совпадение портретов с фильмами практически один в один. Так-так-так, значит, в местном петушатнике это главный петух. И это ему Дора собирается в качестве дембельского аккорда устроить большую пакость. Что ж, поможем, поможем.