Вован-дурак

Навстречу ползет нечто, похожее на рака и скорпиона сразу. При виде меня это самое «нечто» выпустило из хвоста язык пламени, еле за угол убрался. Что ж, на такого и гранату потратить не жалко. Достаю, рву кольцо, кидаю из-за угла. Раз, два, три… БУМ! Ракоскорпион остался на месте, но больше не двигается.

За очередным поворотом натыкаюсь на какие-то толстые белые стебли, попятившиеся от яркого света. Ах, да, вот оно что, вспоминаем уроки мадам Спраут, первый курс, «Дьявольские Силки», которые не любят освещения, но в темноте хватают всё, до чего дотягиваются. Моя лампа на каске горит ярко, стебли вжались в землю, пытаясь спрятаться, поэтому прохожу, не боясь зацепиться.

Темнота сгущается еще больше. За очередным поворотом натыкаюсь на Флёр, лежащую без сознания. Чуть поодаль – кентавр с копьем в руке. По отсутствию хвоста легко опознаю – это Бейн, некогда попытавшийся сразиться с русским косолапым мишкой и горько об этом пожалевший.

Кентавр меня увидел, замахнулся копьем. Что ж, хочешь драки – получи… короткими очередями сбиваю Бейна на землю. На глаз раз так пять попал, этого должно хватить. Разбираться, сколько дырок было, будем потом, а вот Флёр нуждается в помощи.

Француженка не реагирует, лежит в глубокой отключке. Но пульс есть, живая. Видимых повреждений не имеет. Ладно, надо тратить сигнальную ракету, пусть приходят, забирают.

- Мистер Поттер? – на свет красной ракеты пришел Флитвик. – В чем дело?

- Со мной ничего, профессор Флитвик. А вот мадмуазель Делакур попало от кентавра. Потому и вызвал.

- Что ж, я ее забираю. Благодарю за помощь, – Флитвик поднимает Флёр в воздух и исчезает.

Минус один чемпион. Ну, если Флитвик успеет вовремя, то француженка выздоровеет. Ну, а что кубок ей не достанется, так леший с ним, с тем кубком. Мне он, если честно, и самому-то сто лет не нужен.

За следующим поворотом дорогу мне преградила огненная стена, и пришлось прорубать бензопилой еще один боковой проход, а вот потом встретилось еще одно существо, на этот раз напоминающее льва с крыльями и хвостом скорпиона. Ага, если я правильно помню энциклопедию, то это мантикора обыкновенная, достаточно устойчивая к заклинаниям. А мы не магией, мы по ней из автомата шарахнем…

Хлестнул очередью, да еще лампа в упор в глаза зверюге светила, попал, не попал, но упала мантикора на землю, завалилась набок и не двигается. Делаю «контроль», снимаю еще одну гранату, вешаю на растяжку возле пасти. Если не подохла тварь до конца, то граната поможет исправить это упущение.

Через два поворота слышу приглушенный взрыв. Значит, я был прав, мантикора оказалась достаточно живучей, чтобы стронуть растяжку. Что ж, теперь не побегает.

Еще два коридора, еще три прорубленные бензопилой дырки в стенах, и выхожу на натурального сфинкса. Самого, мать его, обыкновенного, голова человека – тулово кошака. Таких зверюшек древние египетские жрецы сажали гробницы фараонов стеречь. Увидит этот зверь кого – и начинает вопросы задавать. Кто слово знает – тот проходит. Кто не знает – не завидуем, когти у с виду безобидной кошечки сантиметров десять в длину, любую защиту прорвет, кроме броневой стали, из которой танки делают. Жрецы, однако, ответы знали, вот и разграбили все пирамиды, еще Древний Египет не кончился. Интересно, откуда они, устроители турнира, то есть, нашли в наши дни живого сфинкса? Неужто Гамаль Абдель, который на всех Насер, поделился? Или кого из преемников подговорили?

Сфинкс меня тоже увидел. Повернул башку в мою сторону, да и говорит:

- Ты кто такой? Откуда взялся?

- С того берега моря, – отвечаю ему.

- На чем приехал?

- Оседлал хромую блоху, сел и приехал.

- Море что – лужа?

- Может, и лужа, да только эту лужу орел не перелетел.

- Значит, орел – птенец?

- Наверное, птенец, но тень от его крыльев город накрывает, в городе ночь настает.

- Город, небось, крохотный?

- Через тот город заяц бежал, не перебежал.

- Выходит, заяц маленький?

- Заяц как заяц, из его шкуры тулуп вышел.

- Куда вышел?

- Вышел из того города, где заяц бежал, на который тень от орла упала, и пошел, куда глаза глядят.

- Чьи глаза?

- Глаза того тулупа, который из шкуры зайца вышел, в городе, где ночь настает, когда над ним птенец пролетает верхом на хромой блохе.

- ЧЕГО? – не понял кошак.

- Чего-чего, на хромой блохе с того берега моря, которое зайцу не перелететь, орлу не перебежать, хоть море не море, а так, лужа посреди города, где тень от блохи на зайца упала и насмерть убила, а из шкуры зайца тулуп вышел и пошел, куда глаза глядят, а тут заяц как прыгнет!

- КАКОЙ ЗАЯЦ?

- Насмерть убитый, как прыгнет, куда глаза глядят, аж на тот берег моря, которое не перелететь, не перебежать, из которого тулуп вышел, на который тень от блохи упала и зайца убила, хоть заяц не заяц, а орел…

- КАКОЙ ЗАЯЦ? КАКОЙ ОРЕЛ? КАКАЯ БЛОХА-А-А-А? – сфинкс явно был на грани.

- Так повторить? Ну, значит, та самая блоха с того берега лужи…

- А-А-А-А-А-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы!!! ХВАТИТ!!! – заорал кошак не своим голосом, сорвался с места и ломанулся в проход, не разбирая дороги.

Вот хорошо, что старые мультики в свое время смотрел! И в прошлой жизни, и уже в этой обновил. В старой доброй Англии волшебники, а тем более сфинксы, явно не знают того прикола, который придумали в солнечной Армении, за много тысяч верст отсюда. Вот и повелся кошак, и сбил я его с панталыку. А всего-то посмотреть да заучить мультик про говорящую рыбу [100]. Здесь он тоже есть, помню, наши на пароходе его смотрели, так от хохота со стульев падали.

Гляжу на широкую просеку, которую проложил сбежавший сфинкс. А нехилый кошак, между прочим, так напролом ломанулся, как разве что Михайло Потапыч умеет, Топтыгин который. В стенах бреши шириной больше метра.

Иду дальше. Вот и кубок, стоит, блестит как бы сам по себе. По опыту много раз пройденных компьютерных игр прекрасно знаю, что именно возле главного трофея обычно обитает самый главный монстр, так что автомат держу наизготовку. И чутье меня не подвело, откуда-то из дальнего угла накинулся громадный черный паук. От яркого света он испуганно попятился, но потом набросился снова. Я отхожу от него так, чтобы кубок с подставкой был между мной и пауком – и сработало! Как только паук коснулся Кубка ногой, оба исчезли в белом вихре.

Перевожу дыхание. И что это было? Новая вспышка – передо мной Люциус Малфой собственной персоной, в одной руке держит кубок, второй зажимает разорванный балахон.

- Мальчишка! Это ты спустил на нас паука! Ты за это заплатишь! К…Кр…

Автоматная очередь не дала ему договорить. Аристократ свалился на землю.

- Т… ты об этом п…пожалеешь… – стонет он. – Сп…пустил на н…нас п…паука… Он с х…ходу сож…жрал Д…Долохова… П…потом Т…трэверса… Лишь ч…чудом мы сп…пасли Л…Лорда… Он ж…жаждет отмщения…

- Ждет, да не получит! Люциус Малфой, именем Союза Советских Социалистических Республик Вы арестованы. В дальнейшем Вами займется следствие, куда Вас передадут.

- П…пошел в л…легавые к к…коммунякам, П…Поттер… А п…почему не зачитал м…мне мои п…права?

- Потому что у тебя, тварь благородная, никаких прав нет и не будет. В России таких, как ты, не любят.

Заряжаю вторую красную ракету, стреляю вверх. Впрочем, это и не понадобилось бы, стены лабиринта на глазах сокращаются, но все же вижу, как ко мне, хромая, спешит Лжегрюм.

- Поттер? Что все это значит?

- Вон, профессор Грюм, его спросите.

- Мистер Малфой? Как он здесь оказался?

- Кубок был портоключом. Когда на меня набросился паук, то коснулся лапой кубка и куда-то улетел. Потом через пару минут собственно вот мистер Малфой здесь появился, с ходу Непростительными кидаться стал, пришлось обезвреживать.

Лжегрюм о чем-то пошептался с Малфоем, после чего развернулся на меня.

- Знаешь, Поттер, сколько моих трудов из-за твоего непредсказуемого ума пошло мантикоре под хвост? Сколько я затратил сил, чтобы довести тебя до этого ср… Кубка? И все теперь насмарку. Потому что его должен был коснуться ты! Ты, а не ср… паук, и попасть на возрождение Лорда!