Страница 64 из 67
МАЛФОЙ: Почему недооцениваем? Палочку мы у тебя забрали, а без нее ты беззащитен! Если бы мы только знали раньше, что ты русский, так мы бы тебя обезвредили сразу.
ГАРИК: На Руси по этому поводу говорят несколько иначе.
МАЛФОЙ: Как же?
ГАРИК: Если бы у бабушки был х..., это был бы дедушка. Ваши традиции вас и подвели, граждане. Вы привыкли полагаться только на палочки, а у ваших противников может быть и…
МАЛФОЙ: Что «и»? Ну же, давай, говори!
ГАРИК: Револьвер!
Гарик начинает стрелять, не доставая нагана из кармана. БАХ! Эрни падает, зажимая дырку в брюхе и уронив обе палочки на пол. БАХ! Малфой получил в плечо. БАХ! Крэбб увернулся от пули, но врезался лбом в стену – тоже не боец. БАХ! Рон валится и зажимает пробитое колено. БАХ! Нотту достается по руке. БАХ! Эйвери Младший ранен в голень. БАХ! Седьмая пуля попадает в задницу пустившемуся бежать Гойлу. Барабан пустой, но Гарик прячет наган в сапог, достаёт «Парабеллум» и делает контрольный выстрел в бошки Крэббу, Эйвери, Эрни и Рону. Забрав с пола свою ВП, Гарик вышибает дверь подсобки и проходит туда, переодевается в камуфляж, хватает автомат и заряжает его, достаёт ящик с оружием и грузит его на печку, туда же грузит запасное обмундирование для себя и Септимы, медпакет и всё остальное ценное, садится сам за рычаги и выводит печку в коридор. Перед выездом не забывает облить всё оставшееся в кабинете имущество бензином и поджечь. По пути в коридоре попадается Малфой, коего Гарик сшибает очередью из пулемёта. Проезжая мимо прохода, ведущего в Слизерин, Гарик слышит оттуда топот ног, после чего берёт две гранаты и кидает в коридор, где спустя три секунды слышен двойной взрыв, топот прекращается. Гарик поднимается ещё на этаж наверх.
ДЖИННИ: О, Гарри! Иди же ко мне!
ГАРИК: Пшла нах! Чё надо?
ДЖИННИ: Гарри, но я же...
ГАРИК: Сходи лучше братца своего проведай.
ДЖИННИ: Где он? Что с ним?
ГАРИК: В кабинете нумерологии.
ДЖИННИ: Но как? Неужели профессор Вектор?
ГАРИК: Ты ещё здесь! А ну исчезла быстро нах!
Джинни исчезает, Гарик с матом едет дальше. Печка останавливается у кабинета Жабы, Гарик спрыгивает с неё с автоматом в руке.
ГАРИК: Ну-ка, ну-ка, по щучьему велению, по моему хотению...
Дверь открывается, Гарик видит, как Жаба и Клюшко раздели Септиму, связали её и пытают. Гарик выпускает очередь на весь магазин и убивает Жабу и Клюшка, после чего накрывает Септиму курткой и начинает откачивать.
СЕПТИМА: Гарри, это ты? Ох... (поднимается на руках) Нет, это и вправду ты?
ГАРИК: Я, это я. За тобой пришёл. Уходим отсюда, больше нам здесь делать нечего.
СЕПТИМА: А... эти?
ГАРИК: Эти уже никому не помешают. Я их обоих угомонил. Они хоть не успели...?
СЕПТИМА: Не знаю, надо бы врачу показаться...
ГАРИК: Тут я тебе запасной наряд прихватил, ещё вот ствол держи.
СЕПТИМА: – Вот, Гарик, как же я опростоволосилась! Приглашает Жаба на чай, говорит, о результатах проверки побеседовать. Пью – и отключаюсь, как… Очнулась – уже здесь, этот Клюшко меня раздел, пощупал, а потом… Прости меня, прости, пожалуйста!
ГАРИК: Не в чём ты не виновата, не за что тебя прощать. Сдали нас, крыса из наших же, хаффлпаффских, оказалась. МакМиллан такой был, как оказалось, это он нас подслушал и сдал Жабе.
СЕПТИМА: А он где?
ГАРИК: В аду на довольствие оформляется. Думаешь, я ж и сам тоже влип.
СЕПТИМА: И ты тоже?
ГАРИК: Ага. Иду к тебе на урок, думаю, никого нет, хорошо, тут эта крыса встает, палочкой мне в спину тычет, вот, мол, попался. Только не учли они, что из нагана я стреляю лучше, чем из палочки, кого смог, того достал, добрался до нашей комнаты, автомат взял, печку завёл, после чего уже по-другому с ними побеседовал. Итого как минимум пятеро сейчас стоят в очереди в ад. Вот, и тебя пришел вытащить.
СЕПТИМА: Что теперь делать будем, а, спаситель? И почему «как минимум»?
ГАРИК: Потому что я в коридор, что к слизеринцам в логово ведет, пару гранат кинул, сколько там жмуров будет – не знаю и знать не желаю. А делать… Делать мы отсюда ноги будем. Наша явка провалена, два преподавателя и несколько студентов убиты. Скоро здесь начнется большой шухер. Надо уходить. Та-ак... Где там рация для аварийной связи?
Гарик берёт рацию и срывает пломбу.
ГАРИК: Базар – Пионеру! Базар – Пионеру! Приём!
ГОЛОС КОМИССАРА: Базар на связи! Чего хотел, Пионер?
ГАРИК: Пионер три четвёрки. Вектор три двойки, триста. Таньга йок. Купили арбузов, нужна телега и волы, отвезём в Тирасполь.
ГОЛОС КОМИССАРА: Понял тебя, Пионер, телега в рыбном ряду, у троих цыган спросить деда Николая.
ГАРИК: Понял, у троих цыган спросить деда Николая.
ГОЛОС КОМИССАРА: Отбой!
ГАРИК: Отбой!
Рация стихает. Гарик поворачивается к Септиме.
ГАРИК: Ну всё, погнали наши городских! Двигаем! Комиссар сказал, что путь к эвакуации в деревне. Вперёд!
Гарик и Септима бегут к печке и прячутся за кирпичную стену.
СЕПТИМА: Так ты на печке приехал?
ГАРИК: Дык на чём же ещё? Как знал, что будем прорываться с боем, потому и перестраивал пол-осени. И загрузил по максимуму. Лезь наверх, ложись за пулемёт, а я поведу.
СЕПТИМА (лезет наверх): А там что? Какие-то прутья, тюки...
ГАРИК: Там саженцы, что я в бывшем саду мадам Спраут накопал. Дома у себя посажу, что отживёт. Да весь садовый, плотницкий да столярный инструмент собрал, всё ж моё хозяйство было, грех кидать. Дома пригодится.
СЕПТИМА: Всё своё ношу с собой?
ГАРИК: Типа того. Ну чё, вперёд!
Гарик давит на рычаги, печка срывается с места. Едут по коридорам, давят массой Крутивуса и Боруховского, сбивают из пулемёта остающихся слизеринцев, сносят рыцарские доспехи и закидывают углями гобелены. Высадив двери, печка врывается в Большой Зал, там поперёк дороги заслон из ещё большего количества слизеринцев, Гарик крутит печку на месте, а Септима расстреливает оккупантов из пулемёта. Покончив со слизеринцами, Гарик выбивает дверь, ведущую к выходу, и печка вылетает из замка на улицу, несётся прочь, разводя густую тучу чёрного дыма. Все эти действия под музыку довоенной песни «Три танкиста»
На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура
Часовые Родины стоят.
Там врагу заслон поставлен прочный,
Там стоит, отважен и силён,
У границ земли дальневосточной
Броневой ударный батальон!
Там живут, и песня в том порука,
Нерушимой крепкою семьёй
Три танкиста, три весёлых друга,
Экипаж машины боевой!
На траву легла роса густая,
Полегли туманы широки,
В эту ночь решили самураи
Перейти границу у реки.
Но разведка доложила точно,
И пошёл, командою взметён,
По родной земле дальневосточной
Броневой ударный батальон!
Мчались танки, ветер поднимая,
Наступала грозная броня,
И летели наземь самураи
Под напором стали и огня!
И добили, песня в том порука,
Всех врагов в атаке огневой
Три танкиста, три весёлых друга,
Экипаж машины боевой!
Песня стихает, когда печка добирается до деревни Хогсмид, и у пивной «Три метлы» Гарик видит троих мужиков нерусской внешности, которые сидят на лавочке и курят.
ГАРИК: Эй, ромалы, как деда Николая найти? Арбузы в Тирасполь повезём, телега нужна!
ЦЫГАН: Дед Николай пошёл волов пасти, скоро придёт!
ГАРИК: Так, мужики, короче, нам отсюда когти рвать нужно, и – побыстрее...
ЦЫГАН: А, Пионер, выбрался, значит?
ГАРИК: Он самый, выбрался, получается. Пришлось уходить по аварийной схеме, бо там жмуров сильно много получилось.
ЦЫГАН: Двигайте за нами, телегу сейчас подгоним. Наши в наступление перешли, со дня на день будут здесь.
ГАРИК: Понятно, да вот только не дадут нам эти дни переждать. Нам бы через фронт прорваться в темпе.
ЦЫГАН: Понял тебя, Пионер. Ну чё, пошли.
ДАМБЛДОР: Я бы так не думал, господа.