Страница 6 из 19
- Конечно, каждый должен биться тем мечом, который ему по руке, - согласился Джори Кассель с плохо скрываемым ехидством. Он вовсе не собирался устраивать настоящий поединок, да еще и с участием наследного принца, но Джоффри за пару минут сумел разозлить его своей трусостью, сочетающейся с нахальством. – Но, боюсь, у Робба будет тогда большое преимущество.
Джоффри с ужасом посмотрел на огромный боевой меч Робба и понял, что погиб.
- Я бы на вашем месте, принц, подобрал данный вам меч, - посоветовал Джори.
Джоффри выстоял против Робба только три минуты, и то ценой напряжения всех своих сил. В первую же минуту Джоффри оглох от лязга мечей, еще через полминуты у него жутко заболели ноги, а к исходу трех минут он уже не мог поднять правую руку. В надежде хоть как-то спасти свою жизнь Джоффри нарочно оступился, повалился навзничь и выронил меч.
- Ну вставай давай, - потребовал крепкий и коренастый Робб, который всего лишь немного запыхался.
- У меня болит рука, - проныл Джоффри с земли, все еще надеясь, что кто-нибудь здесь испугается того, что его высочество ранен.
- Рука болит? – участливо осведомился Джори Кассель, опускаясь рядом с Джоффри на колено и начиная расстегивать его доспехи. – Где же?
- Сзади, - простонал Джоффри, закатывая глаза и радуясь тому, что кто-то наконец ведет себя так, как его приближенные дома.
Джори быстро снял с Джоффри панцирь и наручные щитки и начал мять его мышцы своими крепкими пальцами, одновременно состроив своим ученикам многообещающую рожу.
- Это с трицепсом проблемы, - заключил Джори тоном эксперта. – Ну мы это дело поправим. Это легко исправляется-то.
Робб и Джон переглянулись и фыркнули.
- Упор лежа принять! – внезапно заревел Джори на опешившего принца.
Несчастный принц выбрался с тренировки только спустя полтора часа, когда объявили обед. Джоффри пошатываясь дошел до ближайшего входа в замок, чувствуя, что у него болят даже те части тела, о существовании которых он и не подозревал, и вцепился в лестничные перила.
- А блондинчик жилистый довольно, - одобрительно сказал кто-то ему вслед. – Дыхалка у него говно, а характер есть.
«Наверно, это и есть подвиг, - подумал Джоффри про себя, на карачках всползая по лестнице по направлению к своей комнате, и был при этом недалек от истины. – Если оно так, то лучше бы мне в жизни подвигов совершать поменьше».
Желанию Джоффри не суждено было исполниться, потому что на вечерней тренировке, которую он пропустил, бессильно валяясь на постели, ученики решили, что принца нельзя оставлять жить бестолочью, а Джори Кассель успел доложить об утренней тренировке Эддарду и получить от него благословение.
- Вставайте, принц, пора ехать к Трезубцу, - угостил принца популярной шуточкой Робб, входя с утра в комнату Джоффри без стука.
- Построение через пять минут, - подтвердил Джон, и они с Роббом умело поставили на ноги принца, пытавшегося спрятаться под одеялом. – По морозцу-то, высочество, а?
- Я приду, - пробормотал Джоффри, которого передернуло при мысли и о морозце, и о тренировках, и, стоило Роббу и Джону оставить его и уйти, Джоффри спешно оделся и бросился по коридорам замка совсем в другую сторону.
Эддард, Тирион и Сандор сидели в столовой, ковыряя в зубах и медленно похмеляясь.
- Заверните принцу с собой, - распорядился Эддард, увидев вбегающего и прихрамывающего на обе ноги принца. – Тяжело в учении, легко в бою.
- Я не хочу! – закричал Джоффри, кидаясь к Сандору в поисках защиты.
- И то сказать, - с затаенной усмешкой согласился Тирион, - не королевское это дело дубинками махать. Давай-ка лучше дерябнем. По законам Севера, которые мне очень любы, кто не сражается, тот пьет.
- Это я тоже не хочу, - в ужасе сказал Джоффри, глядя на полный кубок бренди, который пододвигал к нему Тирион, и чувствуя огромный ком в горле. – Я лучше на построение пойду.
- Идем, - решительно заявил Сандор, вставая с места, и Джоффри немного приободрился, рассчитывая на то, что верный телохранитель не даст его мучить.
Когда Сандор и Джоффри появились во дворе, ученики под руководством сэра Родрика приседали на одной ноге. Джоффри хотел пожаловаться Сандору, что это еще один изощренный способ пыток, которого не знает и королевский палач, но Сандору картина была знакома и не требовала пояснений.
- О, физо! – с радостью и легкой ностальгией сказал здоровяк Сандор, скидывая куртку. – Командир, сколько делаем?
Джоффри поднял взгляд на свисавший вдоль стены стяг Старков с волком на белом фоне, и ему захотелось завыть.
- Тебе надо бы раз сорок, - ответил сэр Родрик, по достоинству оценив мощь Сандора. – А принцу и пятнадцать можно.
Джоффри хотел признаться, что он не сделает и пяти таких приседаний, но его опередил Джон Сноу.
- А чего это всем по двадцать, а принцу пятнадцать? – делано возмутился Джон.
- А и правда, - поддержал Джона Сандор, который не знал усталости вовсе и потому не мог себе представить, что кто-то на свете может затрудниться присесть на одной ноге сорок раз или отжаться от пола сотню, пусть даже в кольчуге. – Чего нам пятнадцать-то? Мы с принцем щас тебе все двадцать отсчитаем!
Джоффри сделал семь приседаний и упал на холодные камни. «Наверно, я чем-то сильно прогневал своего отца, - размышлял Джоффри с усталым безразличием к самому себе. – Или вероломные вельможи составили против меня заговор. И теперь меня послали на этот проклятый Север, чтобы я умер здесь в жутких мучениях». Джоффри хотел заплакать, представив себе родную Королевскую Гавань, в которую ему больше не суждено вернуться, но смог издать только глубокий стон.
- А ну не лыбиться! – прикрикнул Сандор на учеников, потому что у него было доброе сердце, но, на несчастье Джоффри, не слишком умная голова.
Сандор легко поставил Джоффри на ноги и отечески хлопнул его по спине.
- Мы сейчас на левой попробуем, - заверил аудиторию Сандор. – Мож, у него левая толчковая.
========== Нечаянная радость ==========
Когда в стране наступает
Очередной трындец,
Таких, как я, вызывает
Он в свой мрачный дворец,
И, крепко сжав ягодицы,
Мы слушаем строгую речь,
И ждем напряженно, кого покарает
Сегодня Дамоклов меч.
(с) Семен Слепаков
Редкий ворон быстро долетит до Винтерфелла, а потому Эддард даже начал забывать о том, что ему когда-то предлагали должность десницы короля, когда ворон принес ему нежданное королевское послание.
«Ну здравствуй, государственная голова, - писал король, и Эддард почувствовал, что его друг встал на трудный путь исправления. – Как ты присоветовал, я пошел в Совет и заявил, что отныне я им и король, и десница, и воинский начальник. Некоторые, по-моему, напустили в штаны, особенно когда я потребовал бумаги. Что могу сказать: бумаги я разобрал, Совет к чертям разогнал, и даже долга у меня теперь на миллион монет меньше. Правда, человек двести пришлось по итогам посадить в подземелья – из них, думаю, два десятка надо бы повесить, половину выслать к черту, а остальных могу отдать тебе на Стену. Менестрели теперь по ночам пишут про меня песни, в которых честят кровавым тираном, какие-то смутьяны бунтуют народ, чтобы свистел при моем появлении, а один чертов равальяк ткнул меня в толпе кинжалом, попал в кольчугу. Это-то все ничего, я так только злей, даже, веришь ли, аппетит к государственным делам проснулся. Вот только в казне по-прежнему повесилась мышь, и кредит мне Ланнистеры больше не дают, а жена так вообще никак не дает. Что делать, штурман? Куда плыть?» – на этом месте Эддард с удовольствием вспомнил, как молодой Роберт, истинный уроженец Штормового Предела, выстроил еще у Арренов ялик и как они вдвоем ходили на ялике, Роберт капитаном, а он штурманом.
«И про баб: - читал дальше Эддард, – золовке твоей я написал, чтобы ехала лучше к тебе, пока мальчишка ее из этого замка в облаках не выпал куда. Только, не в обиду тебе будет сказано, золовка твоя дура. То есть ну вот она такая дура, что дай ей волю, она за Мизинца выйдет, а таких дур, чтобы за Мизинца выйти, в королевстве за целых пятнадцать лет не нашлось. Я, знаешь, как Джон помер, их сына Ланнистерам хотел на воспитание отдать, а, чтобы ребенка без вины Ланнистерам отдать, так это у него в семье совсем вилы выкидные быть должны, ты понимай. Так что черт ее знает, золовку твою, что она после моего письма подумает и что будет делать, хотя я вроде толком писал».