Страница 4 из 19
- Ладно, пойдем домой, - примирительно сказал Эддард, задувая факел, и Джоффри послушно взял его за руку как малыш. Чадолюбивое сердце Эддарда от этого немного смягчилось, и он решил воспитать Роберту хорошего сына, раз уж так получилось, что наследника престола испортили бабы во дворце.
Пока Эддард таскал принца по подземельям, свита Джоффри прошла в главный зал Винтерфелла и тщетно ждала там торжественной встречи, собравшись у холодного камина. Старки правили Севером по-отечески, гостей принимали без церемоний, и никому в Винтерфелле и в голову не пришло, что нынешних гостей понесет именно в этот пыльный зал, который и открывали-то раз в год по обещанию.
Единственным человеком из свиты Джоффри, расположившимся с удобством, был Сандор, который принял приглашение Тириона и ушел за ним в столовую. Когда Эддард и по-прежнему держащий его за руку Джоффри появились на пороге столовой, Тирион и Сандор дули вино. Сандор яростно хрустел курицей, по всей вероятности, поедая ее с костями, и грязно ругался, утверждая, что съест всех куриц в замке, но не позволит этому гному себя перепить. Тирион ухмылялся, втихаря проливал вино и хитро поглядывал на бутылку оливкового масла, к которой он успел приникнуть до начала возлияний. Эддард провел Джоффри к бодро потрескивающему камину и велел ему скидывать мокрую одежду и сушиться. Джоффри, к его удивлению, смутился и замешкался.
- Оставьте меня одного, - наконец проговорил Джоффри, тоном скорее просительным, чем требовательным. – И пришлите ко мне моего человека.
- Ты рыцарь или ты фрейлина? – возмутился Эддард, всегда живший по-солдатски. – Не тушуйся, тут все свои: вон дядя твой, я твоему отцу названый брат, и вот учитель твой сидит.
В ответ на это Джоффри рассмеялся злым надменным смехом, который Эддарду очень не понравился.
- Да это просто Пес, - пояснил Джоффри.
- Где? – обернулся Эддард, ища глазами собаку.
- Да вот, - показал Джоффри на Клигейна. – Это Пес Клигейн, он охраняет меня.
- Как тебя зовут? – хрипло и резко спросил Эддард Клигейна, и при звуке его гневного голоса Джоффри снова немного струхнул.
- Сандор, - отозвался Клигейн. – Меня действительно Псом называют.
- Охранять тебя будут, когда тебя посадят, - глухо сказал Эддард, оборачиваясь к принцу Джоффри, потому что, протрезвев, Эддард начал мучаться с похмелья, а с похмелья Эддард Старк был не просто гневлив, как выпивши, а постоянно зол, как черт. – И по кличкам к людям тогда же обращаться будешь. Раздевайся давай, сушись и не отсвечивай тут.
Эддард присел за стол, чокнулся кубками с Сандором и Тирионом, погрыз с Сандором курицу дуэтом и почувствовал приятное тепло и умиротворение. Он обернулся к камину на пытающегося высушиться прямо в одежде Джоффри, и ему стало немного жаль бестолкового и капризного принца.
- Слышь, молодой, - крикнул принцу Тирион, перехватив сочувственный взгляд Старка, - иди сюда. Тебе отец пить уже разрешает?
- Принц может пить столько, сколько ему хочется, - надменно ответил Джоффри.
- Да ну? – Эддард Старк обрадовался возможности проучить мальчишку еще разок. – Так давай, садись.
Спустя два часа Тирион и Сандор свели свой застольный поединок вничью, а Джоффри в четвертый раз звонко сблевал в ведро. Эддард Старк заботливо поддерживал принца и ненавязчиво наклонял его пониже к ведру, чтобы тот нанюхался запаха сивухи на пару лет вперед.
- Нед, мы парня-то не угробили? – с некоторым беспокойством спросил сильно захмелевший Тирион, увидев, что Джоффри, оставленный Эддардом, не смог встать на ноги и прилег рядом с ведром. – Я б его, конечно, и сам отравил, достал он меня во дворце во как! Но Серсея ж с ума рехнется, а это ни к чему. Она и так-то…
- Да ладно, - отмахнулся Эддард и налил себе еще. – Роберта же сын, Робертова порода против выпивки крепка.
Тирион в этот момент как-то замялся, и у Эддарда снова проснулись подозрения, что его доброму и благородному другу наставили рога.
========== Таинственный рыцарь ==========
Он поёт под мандолину и красив, как Аполлон,
По латыни Саша может говорить как Цицерон.
Он не знает, что такое неприступная стена,
Саша взглядом на охоте убивает кабана.
(с) Цой
Следующее утро у Эддарда Старка было на удивление добрым: он проснулся поздно, выдул полведра воды, слегка поправился из своей неразлучной фляжки и легким шагом спустился в столовую, где уже завтракали поумневшие с голодухи рыцари. Часть из них, сидевшая поближе к хозяйскому месту, впрочем, по-прежнему пижонила и не притрагивалась к еде до появления главы дома, по нелюбимому Эддардом дворцовому этикету. Эддард сел во главу стола, раскланялся с рыцарями, налил себе вина и почувствовал себя еще лучше.
Старки жили достаточно нелюдимо, отделенные от соседей огромными просторами Севера, и потому Эддард любил послушать рассказы нечастых гостей. Прибывшие в свите Джоффри рыцари говорили в основном о турнирах, которые Роберт Баратеон, похоже, закатывал ежемесячно. «Интересно, что у него кончится раньше – деньги или рыцари? – подумал Эддард. – Нет, я определенно правильно сделал, что не стал десницей короля. Хороша должность – собачиться с кредиторами да организовывать турниры».
Один из наполированных рыцарей, сидящих рядом с Эддардом, как раз начал рассказывать историю о недавнем турнире, на котором Грегор Клигейн (у Эддарда снова зачесались руки) напал на своего соперника, раздосадованный тем, что тот ссадил его с лошади, и как Сандор, еще вчера показавшийся Эддарду хорошим мужиком, ринулся с трибун спасать рыцаря, с которым даже не был дружен, и вступил со своим братом в жаркий бой.
- И тогда поднялся наш король, - повествовал наполированный рыцарь своим выспренним тоном, - и возгласил: «Прекратите это безумие, во имя вашего сюзерена!»
- Король так и сказал: «прекратите это безумие во имя вашего сюзерена»? – недоверчиво переспросил Эддард. Что означало слово «сюзерен», он догадывался, но был почти уверен, что Роберт это книжное слово тоже не знает.
- Ну не совсем так, - вступило сразу несколько более потертых рыцарей солдатского вида с другого конца стола. Эддард подбодрил их благосклонным взглядом, чувствуя, что придворные хлыщи опять портят хорошую историю. Потертые рыцари переглянулись, потом сошлись взглядами на том, кого, видимо, почитали наиболее языкатым, и Эддард услышал свою историю.
- Ну как Клигейны сцепились, - начал бритоголовый рыцарь с покореженным ухом, - дамы, понятно, в крик, их величество даже уши зажал. А потом их величество осерчал, вскочил, поднял над головой свое огромное кованое кресло и как заревет на весь город, - рассказчик прокашлялся и набрал в легкие воздуха: - «Бросай мечи, шантрапа! А то я счас сам выйду и вам обоим накостыляю, каторжные души!»
- Вот это мой король! – радостно засмеялся Эддард, и потертые рыцари присоединились к его смеху.
Вдобавок к хорошей истории о друге Роберте, день подарил Эддарду и вторую радость: на дворе замка появился брат Бен из Ночного Дозора, который всегда безошибочно чувствовал выпивку своим кривым носом и появлялся ровно тогда, когда в замок жаловали гости. Ночной Дозор по строгости порядков порой сравнивали с монашеским орденом, но Бенджен Старк не был монахом, а был скорее похож на развеселого странствующего рыцаря или, как он себя называл, Рыцаря Похабного Образа. Когда Эддард вышел на двор, Бен уже тормошил Джона Сноу, а спустя пятнадцать минут братья Старки перезнакомились со всеми потертыми рыцарями, представили им Джона, а наполированные рыцари, шокированные похабствами Бенджена и появлением за столом бастарда, куда-то свалили, к большому удовольствию Эддарда.
А вот у принца Джоффри, о здоровье которого вчера беспокоился Тирион, утро определенно не было добрым. Его штормило всю ночь, и только под утро он забылся неглубоким сном, похожим на бред, в котором он провалялся до обеда. Долгий сон не освежил Джоффри, и проснулся он с жуткой головной болью.