Страница 18 из 19
Необычный пергамент, принесенный необычным вороном, произвел на короля впечатление с первых строк.
- Нед, - крикнул король, высунувшись на лестницу. – Иди сюда, ты это должен прочитать.
«Ваше величество, - гласил пергамент, - пишет вам ваш верный слуга Джорах Мормонт. Как вы знаете, дотракийские кхалы не умеют толком ни читать, ни писать, да и по-вестеросски изъясняются с трудом, а я дотракийским владею не многим лучше. Поэтому попытаюсь пересказать речь кхала Дрого, которую он велел мне записать, сидя в шатре между жаровнями.
Великий кхал, непобедимый рыцарь степей, говорит вам, великий северный султан, что он знает о вашей нелюбви к роду Таргариенов, и ожидал и войны, и наемных убийц, и ядов, и колдуний, но никак не ожидал, что в своем гневе северный султан нашлет на него зиму. В Дотракийском Море даже к югу от Вейс Дотрак теперь идет снег, а к северу от Вейс Дотрак степь теперь такая же белая, как голова почтенной бабки кхала. Среди табунов великого кхала наметился падеж, а храбрые воины кхала, привыкшие совокупляться со своими женщинами под открытом небом, скоро отморозят себе естество. (Между нами говоря, мой король, сам кхал недавно примерз своей косой к крупу коня. Говорят, кхал, который не может сесть на коня, не может править – а как быть, если не может слезть? Решали всем кхаласаром). Великий кхал предлагает вам, великий северный султан, глазированную голову Визериса в подарок и десять тысяч могучих воинов самовывозом, и надеется на то, что вы смягчитесь в своем убийственном гневе».
- Воинов берем, если самовывозом? – спросил король, когда Эддард дочитал послание.
- Станниса надо спросить, - ответил Эддард. – Он же у нас теперь собачий адмирал, через море на собаках ездит. И десять тысяч полушубков надо найти где-то. А также унт и меховых штанов. Я Джона кликну, пусть потрясет Тормунда или Манса.
- Напиши Джораху этому, - предложил Роберт, когда Джон получил от отца задание и ушел. – Старый Медведь, может, уже загнется скоро, будет ему последняя радость.
Эддард тоже любил Джиора Мормонта по прозвищу Старый Медведь, и не только за то, что тот хорошо командовал Ночным Дозором и сильно помог с организацией обороны. Когда Эддард видел, как старик Мормонт, над которым годы и ранения начинают брать верх, тяжело пересекает двор Черного замка, Эддард всегда вспоминал, как четыре года назад, когда зима была еще на подходе, а король только начинал объезжать будущий театр боевых действий, к нему, Эддарду, приезжала на Стену жена с младшими детьми, и Старый Медведь возился с четырехлетним Риконом, обучая его различать звериные следы на свежем снегу.
- Это волк? – спрашивал Рикон, тыкая пальцем в первый попавшийся след.
- Ухм, - отрицательно мычал старик и показывал Рикону пальцами заячьи уши.
- А это волк? – снова спрашивал Рикон, и лорд-командующий, ухмыляясь в бороду, отрицательно хмыкал снова.
- А это волк? – продолжал настаивать Рикон.
- Ладно, - ответил Эддард королю, повспоминав в очередной раз своего младшенького, который теперь рос без него, и смягчившись сердцем. – Сейчас напишу.
«Сэр Джорах, так тебя и перетак! – писал Эддард, пока король прикидывал, как начать письмо к кхалу Дрого. – Ты маленький был? У тебя мама, папа был? Ты в детстве когда косячил, тебе что говорили? Исправь нанесенный тобой вред, загладь вину, попроси прощения. Ну так долго ты там еще будешь шариться по степи? Собери денег, выкупи этих урок, которых ты в рабство продал, срок свой они, считай, уже отмотали. И возвращайся с ними домой, пора уже. Подарков нам с королем тоже хоть каких прихвати, кумыса там десяток бурдюков, хурмы ящик, пусть даже недозрелой, в холоде дойдет. Повидаешь отца, пока он жив, повоюешь вместе со своими людьми, воинов дотракийских научишь ходить строем. Король, если хочешь знать, то же самое тебе говорит».
- Слышь, - позвал Неда король, - написать этому кхалу в шутку «Який ты в чорта лицарь, коли голою сракою ежака не вбъешь»?
- Это же не переводится, - усомнился Нед. – Поймет еще не так, они там всех ежей выведут. Еж зверь полезный, его жалко.
- Ну тогда готово, - сказал король, откладывая перо. – На, почитай, а мне давай свое.
«Здрав будь, великий кхал! – писал король. – За помощь спасибо, мои люди через пару недель встретят твоих воинов у Мира. А насчет зимы, так мы сами офигеваем, как говорят в наших краях. У нас тут от холода птицы порой на лету дохнут, из края Вечной Зимы прут на нас бессмертные ледяные люди и полчища мертвецов. Есть мнение, что, как мы всех их упокоим, так и зима кончится. Ну или хотя бы мы сами в процессе согреемся. Посылаю вам со Станнисом зимней одежды на десять тысяч человек, да и вы там ройте землянки, спите ногами к костру, одевайтесь кучно, косы мотайте на шею, в общем, Мормонт объяснит, он малый не дурак и на Севере пожил».
- Первые десять тысяч полушубков мы еще не нашли, - заметил Эддард.
- Манс дает тыщи две, не больше, - доложил Джон, возникая на пороге.
- А если на костре его спалить? – предположил король. – За жмотство и срыв призывной кампании.
- Тогда тыщи три, - отозвался Джон, который уже применял этот аргумент. – Тормунд зато мазь какую-то готовить умеет, мажьте, говорит, ею ваших дикарей, и у них лохматость повысится.
- Что повысится? – весело переспросил король.
- Лохматость, - с похоронно серьезным выражением повторил Джон. – Они тогда смогут даже на снегу спать.
Эддард попытался представить себе дотракийца повышенной лохматости и подумал, что Королю Ночи теперь точно каюк.
Ворон, прилетевший к королю через несколько недель, был не необычным, а очень знакомым.
- Давай угадаю, - предложил Эддард, пока король отвязывал от лапы ворона письмо. – Маленький Генерал опять просит фураж для мамонтов.
- Не, - отозвался король. – Маленький Генерал теперь просит фураж для дотракийцев.
- Тирион суров, - отметил Эддард, представляя себе дотракийцев, жующих сено.
Сбор фуража для дорогих гостей был в самом разгаре, когда за окнами Черного замка послышались монотонные крики и лязгание. Выглянув из окна, король и десница увидели длинную конную колонну голых по пояс мужчин, скандирующих что-то на неизвестном языке, и одетого по форме рыцаря, который ехал сбоку и пытался изобразить, что он тут ни при чем.
Когда Роберт и Эддард появились на дворе, дотракийская колонна уже остановилась и перестала скандировать, но отважные дотракийские воины так и не оделись.
- Зря им только полушубки собирали, - заметил король, на которого такие демонстрации воинской доблести давно не производили впечатления, еще с тех пор, когда в начале зимы Старки объяснили ему на практике, зачем рядом с баней рубят прорубь. – Надо было мазь у Тормунда брать.
Одинокий рыцарь тем временем спешился и предстал перед королем.
- Я прошу вашего прощения, благородные сэры, - произнес Джорах Мормонт. – И прошу снова принять меня в рыцарское братство.
- Принят, - коротко ответил король, переглянувшись с Эддардом, который подтвердил их общее решение кивком. – Кумыс-то где? И хурма?
- Будет, - пообещал сэр Джорах. – Я также рад доложить, что великий кхал Дрого решил лично возглавить свой десятитысячный отряд. «Ни один дотракийский воин еще не убивал мертвеца или ледяного человека, - сказал кхал, прочитав ваше письмо. – Я буду первым».
- Этот, что ли? – оценивающе глянул король на внушительного всадника во главе отряда. – Приглашай его в дом. И толмача приведи.
Кхал появился в комнатах короля уже в приличествующих случаю мехах, но вместо толмача рядом с кхалом снова был Джорах Мормонт.
- Был у нас толмач в начале похода, - пояснил сэр Джорах свое появление. – Ему переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили.
- Сами-то вы трезвенники, что ли? – с неудовольствием спросил король, кивая на огромную бутыль на столе.
Каменное лицо кхала при виде бутыли в первый раз за этот день выразило человеческие эмоции.