Право убежища

Кирилл зашел в гримерку следом за Саран. Там уже все были в сборе, и от ребят так и веяло нетерпением. Леха, как заведенный, ходил из угла в угол, останавливаясь, проверяя что-то, поправляя одежду, прическу и намотанные на предплечья цепи. Антон сидел на месте, но то и дело вытирал о кожаные штаны вспотевшие ладони. Даша — ничего удивительного — оккупировала зеркало. Обычно рыжая и веснушчатая, для выступлений она превращалась в черноволосое чучело под толстым слоем тональника. Парик, «смоки айз», корсет и длинная облегающая юбка. Кому-то слава Тарьи Турунен явно не давала покоя.

— Всем привет! — Саран поставила на пол коробку с плюмажем и начала переодеваться.

Взгляды парней ее не смущали. Пусть смотрят. Что с того? Это всего лишь тело, ничего особенного в нем нет. В любое полнолуние Саран могла избавиться от него и взять новое.

— Встань у окна и скажи, когда он появится, — бросила она Кириллу. — Хочу его увидеть.

Из окна гримерки — того самого жабьего прищура — отлично просматривался главный вход. Но оно находилось слишком высоко — Саран могла дотянуться, лишь встав на цыпочки.

— Боишься, что потом не налюбуешься? — противно осклабился Кирилл. — Ну да, тебе же не на лицо его смотреть.

Саран ответила ему, как она надеялась, обжигающе-гневным взглядом. Хотелось верить, что Кирилл от него вспыхнет багровым румянцем и захлебнется в извинениях. Ничуть не бывало — его улыбка стала лишь шире. Обижаться на Кирилла всегда было пустой тратой времени. Он никогда не извинялся и уже через пять минут начисто забывал обо всем, что успел наболтать, так что в конечном итоге извиняться приходилось уже его собеседнику — за злопамятность и необоснованное брюзжание. Саран старалась относиться к нему как к ребенку. Большому вредному ребенку, от которого не было возможности избавиться.

Правда, на этот раз он все же подошел к окну и стал наблюдать за происходящим на улице, как и просили. Хоть какое-то утешение — Саран больше не видела его наглой ухмылки. Ей предстал изуродованный профиль. Про таких, как Кирилл, говорят, что любить их может лишь родная мать. Но Кириллу не повезло и с матерью. Она оставила его еще в роддоме: сразу как увидела, что сделали с ее сыном щипцы неумелой акушерки. Со временем следы немного сгладились, но лицо по-прежнему оставалось сильно асимметричным, да и парез никуда не делся.

Саран заставила Дашу подвинуться и взглянула на себя в зеркало. Для сегодняшнего выступления было выбрано особенное платье: цвета бледной охры, лишь на несколько тонов отличавшееся от смуглой кожи Саран, полупрозрачное, с серебристыми нитями, которые очерчивали силуэт и поблескивали при движении. В отличие от Даши, которая бесконечно жаловалась на свою внешность, Саран свои тело и лицо любила. Костюмы и грим она подбирала так, чтобы подчеркнуть экзотическую красоту и неевропеоидные черты. Вот только не было смысла ждать, что сегодня, как и всегда, придет Нелли и поможет с макияжем. Саран на секунду закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Не думать о Нелли. Не сейчас.

Лучше заняться плюмажем. Затейливая конструкция из павлиньих перьев, проволоки и стразов весила немало и вызывала некоторые опасения. Но чего не сделаешь ради искусства? От прочих малоизвестных групп «Гондвану» отличал не гитарист, окончивший с отличием консерваторию, не ударник-перфекционист и даже не качественный вокал. Изюминкой группы была Саран. По необходимости она иногда подходила ко второму микрофону, но основным ее делом всегда оставался танец. Именно благодарю ему «Гондвану» запоминали.

Как и во внешности, в танце Саран подчеркивала, что она другая. Она заимствовала движения из ритуальных плясок полинезийцев, индейцев обеих Америк, сибирских шаманов — и не только. И она не скупилась на зрелищность. Год назад ради рок-фестиваля — «Гондвану» тогда пригласили выступить на разогреве — она покрыла узорами из хны все тело. На том фестивале выступало множество коллективов, но женщина-змея была лишь одна.

— Вон он! — неожиданно воскликнул Кирилл, прижав указательный палец к грязному стеклу.

А она только начала надеяться, что Каро не придет!

Придерживая плюмаж, Саран поспешила к окну, но Леха оказался быстрее, и ей пришлось протискиваться между ним и Кириллом. Она успела увидеть лишь спину промелькнувшего мимо человека в белом костюме и шляпе.

— Пафосный чел, — похвалил Леха. — А кто это?

Стоило Саран убрать руку, и плюмаж съехал на бок. Она выругалась.

— Просто знакомый.

— Незнакомый знакомый? — Леха понимающе усмехнулся.

— Один из организаторов, — попыталась выкрутиться Саран.

Она больно уколола палец о шпильку. Казалось, плюмаж вознамерился снять с нее скальп. Проклятые перья!

— Ясно. Спонсор.

Хотелось ответить чем-нибудь грубым, но она сдержалась.

— И насколько серьезные у тебя на него планы? — небрежно поинтересовалась Даша.

Саран бросила на Кирилла умоляющий взгляд, но тот предпочел промолчать. Ее друзья, ей и разбираться.

— У нас исключительно деловые отношения.

Но обмануть Дашу было не так-то просто.

— Постельно-деловые.

Саран снова прикусила язык и постаралась думать только о плюмаже. Однако бессмысленная работа не способствовала успокоению. Прошло не меньше двадцати минут, было израсходовано две пачки заколок-невидимок, десяток шпилек и весь запас терпения, но злосчастный плюмаж неизменно сползал Саран на затылок. Закончившая любоваться собой Даша только посмеивалась над ее страданиями и не торопилась предложить помощь.

— Пойду работать, — Кирилл наконец отошел от окна.

Когда за ним закрылась дверь, Даша поднялась и медленно, величаво прошла по гримерке, репетируя свой выход.

— Отправился следить за твоим деловым партнером? — предположила она. Тон вопроса странно контрастировал с ее бледным, неподвижным лицом.

— Я подмешаю стрихнин тебе в помаду.

— Будешь огрызаться, уведу твоего «организатора».

Спорить не имело смысла. Удовлетворившись тем, что плюмаж, несмотря на легкую кривизну, больше не падает, Саран перешла к макияжу. Основа, контур, карандаш. Она решила отказаться от использования светоотражающей краски — Саран никогда прежде с ней не работала, а времени для экспериментов не оставалось. Раздался предупреждающий стук в дверь. Леха и Антон одновременно подскочили и, сказав, что будут ждать у сцены, один за другим выбежали в коридор. Даша набросила на лицо черную вуаль и подошла к зеркалу, чтобы в последний раз взглянуть на свое отражение. Сильно пахнуло духами, Саран ощутила на языке их горьковатый привкус.

— Не дрейфь! — Даша на мгновение сжала плечи Саран и быстро чмокнула ее в напудренную щеку.

Но ей и самой было страшно, это отчетливо слышалось в голосе. Саран ободряюще улыбнулась в ответ. Она не боялась. Не лисе-оборотню бояться публичных выступлений. И уж точно не после всего, что случилось днем. Саран коснулась пальцами лба, посылая салют своему отражению. На счастье! Перед каждым выступлением она желала себе удачи. Или не себе, а тому образу, который ей предстояло воплотить.

За спиной у Саран изгибались пять призрачных, невидимых человеческому глазу хвостов. Они были ее гордостью и говорили об опыте и силе, но еще больше — об умении выживать. Пхатти потому и выбрал Саран, чтобы сопровождать Луиса Каро, что посчитал, будто она справится лучше, чем его любимица Майя, у которой было лишь четыре хвоста. Договориться с ней ему было бы куда проще, но, когда речь шла о соблазнении, Саран не было равных.

Путь от гримерки до сцены занял лишь несколько секунд. Не бросив ни одного взгляда в зал, Саран начала свой танец.

3

Легенда гласит, что, когда человек умирает, его душа может вселиться в лису. И в зависимости от того, злым или добрым был этот человек, лиса станет оберегать живущих людей, помогать им или же, наоборот, всячески пакостить. Другие утверждают, что лисы — это души, которым было отказано в перерождении. Как и люди, оборотни гадают, откуда пошел их род. Они хитры, изворотливы и обольстительны, но не знают, кто создал их такими. И что бы ни говорилось в старых китайских легендах, а лисы редко враждуют с людьми и никогда не убивают. Люди из-за этого считают их слабыми и трусливыми, но у них своя философия и свои приоритеты. Лисы же предпочитают определения «сдержанные» и «мудрые». А еще говорят, будто стоит только лисе ударить хвостом оземь, так тут же начнется пожар. Но это сказки.